– Вы полагаете, моей семье в любой момент стоит ожидать удара, нанесенного неизвестно чьей рукой? – Эмили снова почувствовала страх, готовый одолеть ее, едва она только позволит себе быть слабой.
– Боюсь, что один удар уже нанесен, – на сей раз лорд Мернейт говорил без всякой театральности. – Леди Пламсбери, как я понимаю, тоже едва ли сможет оправиться от случившегося с ней несчастья.
– Неужели эта жестокая шутка и мошенничество, стоившее леди Пламсбери ее капитала, – замысел одного и того же человека? – воскликнула леди Гренвилл. – Возможно ли, чтобы кто-то так сильно ненавидел нас? Если только…
– Полагаю, вы кого-то вспомнили, – Мернейт прищурился, словно так ему были лучше видны потаенные мысли собеседницы.
– Николас Ченнинг… Наследник лорда Пламсбери, вернее, сын старого мистера Ченнинга, который приходился каким-то дальним родственником покойного супруга леди Пламсбери, двоюродным племянником или что-то вроде этого.
– Несостоявшийся жених мисс Кэтрин Рис-Джонс! Помните, как вы и ваши друзья уже называли его имя, когда строили предположения относительно личности этого мерзкого шутника? Тогда этот разговор ничем не закончился. Полагаю, сейчас нам нужно всерьез обсудить, насколько мистер Ченнинг подозрителен. Миссис Блэквелл упоминала, как злился этот молодой джентльмен на леди Пламсбери, обманувшую его чаяния относительно наследства. Вы полагаете, он способен на месть?
– Он всегда казался мне неискренним и завистливым, заискивал перед леди Пламсбери и Уильямом, при этом порой я замечала, что взгляды его полны ненависти. Конечно, он мог бы отослать ту телеграмму, но придумать, как отобрать у старой леди ее владения – я не уверена, что он смог бы придумать такой хитрый план, – честно ответила Эмили после небольшого раздумья.
– Так или иначе, надо его найти. Вам известно, куда он уехал после истории с убийствами, которые совершала его избранница?
– Если кто-то и знает о том, где он находится, то это леди Пламсбери. По непонятной причине он считался ее любимцем, получал от нее подарки и некоторые денежные суммы, так говорил Уильям. Возможно, Ник до сих пор переписывается со своей покровительницей и вымогает у нее то, что не смог получить законным путем.
– В таком случае, ему известно о ее болезни… Что ж, я полагаю, он сам или с чьей-то помощью вполне мог изобрести способ увеличить свой капитал, не дожидаясь, пока его отец или леди Пламсбери умрут.
– Я бы не хотела спрашивать бабушку Уильяма о Николасе, – мысль о том, что ей придется говорить со старухой, как и обычно, привела Эмили в угнетенное состояние. – Может это сделать кто-то другой?
– Ваши отношения с леди Пламсбери меня не касаются, но вы уверены, что не хотите рассказать мне что-то, чего я до сих пор не смог узнать? – осторожно спросил Мернейт. – Даю вам слово, это останется между нами.
– Я не стану отрицать, что скрываю от вас некую тайну, которая давит на меня своей тяжестью, но пока я не готова раскрыть ее, – леди Гренвилл была уверена, что сыщик почувствует, если она солжет. – Мне пришла в голову еще одна важная мысль. Как вы думаете, не может ли Ченнинг быть мистером Тоуном? Может статься, он и устроил отправку злосчастной телеграммы, но разорил леди Пламсбери кто-то другой?
– Мне нравится ваша идея, миледи! Воистину, наше с вами сотрудничество принесет чудесные плоды! – Мернейт опять заговорил с излишним пафосом, и Эмили осуждающе поморщилась. – Ченнинг мог оказать влияние на мисс Рис-Джонс и вынудить ее совершить эти преступления. Он также мог предложить вашему супругу купить для вас те бриллианты…
– Вот только он не мог говорить с леди Пламсбери в моей гостиной, он не был моим гостем в тот день! – с сожалением возразила молодая женщина, отказываться от своей блестящей идеи так быстро ей не хотелось.
– Так все-таки собеседницей мистера Тоуна была леди Пламсбери? – лукаво улыбнулся лорд Мернейт, и Эмили поняла, что проговорилась.
Она покраснела и сердито уставилась на него, не желая оправдываться и в то же время жалея о том, что выдала свой секрет так легко.
– Вы скрываете то, что вам известно об этой почтенной леди, из-за вашего мужа? – мягко спросил Мернейт.
– И из-за Лори, – со вздохом ответила она. – Если станет известно, что она способствовала совершению преступлений, их жизнь превратится в кошмар…
– Я догадываюсь, как вам тяжело, друг мой, – ласково заговорил с ней джентльмен. – Обещаю, если мне удастся разыскать мистера Эдвина Тоуна, не предавая огласке имя его компаньонки, я не упомяну леди Пламсбери.
– Вы должны отчитываться перед вашим дядей, – возразила Эмили. – Как вы сможете скрыть от него что-то?
– Я не состою на службе у полиции, миледи, и могу позволить себе говорить только то, что считаю нужным, – живо ответил лорд Мернейт. – Пожалуйста, поделитесь со мной вашей тайной, это принесет пользу нам обоим. Вам станет легче, если вы переложите часть этой тяжести на меня, а я довольно крепок и далеко смогу уйти с этой ношей. Рано или поздно на моем пути встретится мистер Тоун, который ответит и за себя, и за старую даму, которой уже скоро держать ответ перед господом.
– Ваш дядя арестует этого человека, как только вы найдете его? – Леди Гренвилл понимала, что уступает. Мысль о том, чтобы поделиться с Мернейтом своей темной тайной, все больше привлекала ее. – Должно быть, судьи запутаются в том, сколько приговоров он заслужил.
– Не думаю, что дело дойдет до суда, миледи, – с сожалением ответил джентльмен. – Этот человек слишком хитер и осторожен, он не оставляет за собой явных следов. Даже в письмах, которые обнаружились в магазине поддельных бриллиантов, содержалось прямое указание уничтожить их, и полиции повезло, что директор магазина ослушался мистера Тоуна или просто забыл сжечь их.
– Но если полиция узнает, что мистер Тоун и человек, которого вы найдете, одно и то же лицо? Неужели дневник мисс Деррик не поможет обвинить его в убийствах, подлоге и бог знает в чем еще? – Эмили не могла поверить, что этот человек, сущий дьявол, избежит наказания за свои преступления.
– Боюсь, дневника погибшей девушки недостаточно. Она могла записывать в дневник свои фантазии, сочинять роман, наконец – вот что скажет адвокат мистера Тоуна. Тем более что его настоящее имя мисс Деррик не упоминает. Мошенники, изготавливавшие и продававшие бриллианты, понесут наказание, но никто из них никогда не встречался с мистером Тоуном, а директор магазина не выдаст его из страха за свою жизнь, если даже допустить, что они знакомы. У меня есть основания полагать, что у этого человека имеются помощники даже в рядах лондонских полицейских, не случайно там полиции удалось захватить лишь продавцов украшений, а остальные преступники скрылись как нельзя более вовремя.
– То, что вы говорите, просто невыносимо! – от злости у Эмили перехватывало дыхание. – Неужели он и дальше будет исполнять свои чудовищные замыслы? Если одни его помощники будут схвачены, он найдет других… И это будет продолжаться бесконечно?
– Нет, леди Гренвилл, не будет, – лорд Мернейт решительно выдвинул вперед подбородок.
– Но… что же вы сделаете?
– Правосудие порой приобретает странные формы, миледи. Ручаюсь вам, он не избежит возмездия, – джентльмен пристально посмотрел на свою собеседницу.
Эмили недоверчиво покачала головой, затем в ее глазах мелькнуло понимание, но Мернейт не дал ей заговорить.
– Теперь, пожалуйста, расскажите мне о леди Пламсбери, после чего я откланяюсь. Ваша тетушка и без того уже косо посматривает на меня. Должно быть, она думает, что я ухаживаю за вами, пока лорд Гренвилл в отъезде.
– А до того ухаживаете за Джейн, пока мистера Стоунвилля нет дома… Хорошо, я расскажу, что бы вы ни подумали обо мне после того, как узнаете всю историю. Вам наверняка известно, что в прошлом году торнвудский пансион лишился сразу двух милых молодых леди…
23
На следующее утро Эмили, против обыкновения, осталась в спальне. Ей не хотелось, чтобы тетушка Розалин застала ее за чтением дневника мисс Деррик и принялась расспрашивать. И без того вчера вечером леди Боффарт со смехом рассказывала приглашенным на ужин Говардам и доктору Вуду, как переменилась ее племянница по отношению к мистеру Риддлу. Сперва она и слышать о нем не желала, а теперь охотно проводит с ним по два часа за милой беседой. Раздосадованной Эмили ничего не оставалось, как поддержать шутливый тон и порадоваться, что этого не слышит ее милая подруга миссис Стоунвилль. Мистер Несбитт страдал от тяжелой простуды, и Джейн уже несколько дней ухаживала за ним, читала вслух и рассказывала о тех годах своей жизни, когда она и не подозревала о своем настоящем отце.
Единственная тема, которую она не собиралась обсуждать с мистером Несбиттом, – ее брак с Эдмундом. Как Эмили ни настаивала, Джейн решительно была настроена сперва объясниться с Эдмундом сама, а затем уж объявить отцу о своем решении – оставаться жить со Стоунвиллем или уйти от него. Эдмунд все еще не написал жене, вернулся ли он в Лондон, но миссис Стоунвилль, кажется, не слишком унывала. Леди Гренвилл с тревожным изумлением наблюдала за переменами в Джейн – кажется, ее бессердечная подруга на самом деле влюблена в мистера Риддла, то есть лорда Мернейта!
