Остальные были тоже красивые, но обычные: белые и чёрные с примесью серого. Этот же сразу привлекал внимание. Странно, что его не забрали первым. Хотя нет, не странно. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него гноились глазки. И сильно. Возможно, до слепоты.
Кирилл вышел на улицу, сел в машину, уже завёл двигатель, но завис вцепившись в руль, почти на минуту. Снова хлопнула дверца. А потом ещё раз. На пассажирское сидение поставили коробку, для надёжности пристегнут её ремнём безопасности.
― Это что? ― не понял Гриша, когда час спустя ему вручили пушистое добро.
― Найди им хозяев. С фотоотчетом.
― Не помню, чтобы в мои услуги входили заботы о живности.
― Считай, это твоё наказание за самоуправство, ― подумав, Кирилл за шкирку вынул из коробки пятнистого котёнка. ― А этого заберу я.
― Ну и нафига ты меня неделю уже таскаешь по этим своим мутным сборищам?
― Это презентация авторской коллекции-то мутное сборище? Ну да. Куда уж нам до тисканий на кухне.
― Ладно-ладно. Поняла. Не начинай.
― Вот и умница, ― Сан Саныч снова склонилась над Ульяной. ― А теперь закрой глаза и не вертись. А то стрелки кривые получатся.
― Я тоже хочу с вами, ― грустно вздохнула Кристина, щекоча забавно пыхтящего Елисея, принимающего воздушные ванны лежа голышом на постели. ― Всего две недели, а я уже чувствую себя деградирующей затворницей. Кроме как с коляской выйти на улицу, никакой движухи.
― Потерпи. Скоро он подрастёт, и можно будет оставлять его с нами дольше, чем на два часа.
― Да какие два часа? Молоко ― вода, я его с сиськи вообще не снимаю. Вечно голодный ходит.
― Тогда переходи на искусственное. И всё совсем станет просто.
― Не. Подожду ещё. Если ничего не изменится, тогда буду думать.
Саша, внимательно вглядевшись в подведённые черным карандашом глаза подруги и оставшись довольной, выпрямилась, смешно морщась и почесав детское пузико с ещё не стёршимися до конца следами зелёнки на пупке.
― Какой же ты сладкий красавчик! Тоже потом вырастешь и будешь измываться над наивными дурочками, как твоя крестная?
― Может, хватит, ― буркнула Матвеева, поправляя задравшуюся юбку свободного чёрного платья-свитера. Платье, конечно, было шикарное, очередная дорогая шмотка, которую Саша притащила с работы «пофорсить». Длинные рукава и горловина взаимозаменяли короткую длину, а высокие ботфорты выше колена и вовсе меняли образ как бы «проститутки» на «опасную кокетку».
― Не хватит. Соберись, тряпка. Где твоя сила воли? Поманил пальчиком и всё, побежала?
― Никуда я не побежала.
― Да видела я.
Ульяна сердито фыркнула. Три дня прошло, а ей всё припоминают едва не случившийся поцелуй.
― Да отстаньте вы от неё, ― вступился за подругу Паша, всё это время рубящийся в комп в той же комнате и из вежливости нацепивший громоздкий наушник только на одно ухо. Типа он с ними, но и не с ними. ― Сами никогда не влюблялись что ли безответно? А ты, ― это было обращено к жене. ― Забыла, как бегала за Петровым?
― Блин. Вот вспомнил-то, ― отмахнулась та. ― Давай ещё детский сад припомни: кто кому компоты дарил в знак любви.
― Вообще-то, мы были уже достаточно взрослыми, когда я за тобой ухаживал, а ты за ним с высунутым языком бегала. Бабы дуры, тем более, когда влюблены.
― Вот именно! ― благодарно вскинула руки Ульяна. ― Спасибо.
― Я тебе дам спасибо! ― не унималась Саня. ― Ты же не наивная школьница. Должна понимать.
В коридоре закопошились. Заскрипели петли. Почти сразу послышался стук скинутых невпопад ботинок.
― Хай, пипл. Вы где? А, вот где, ― объявившийся на горизонте Миша приветливо помахал им свёрнутым в трубочку гламурным журналом, в котором, собственно, как раз и работал. ― Видели?
― Что видели? ― не поняла Ульяна.
― Значит, нет. Зацени, ― ей протянули макулатуру, на обложке которого красовался со своей неизменной улыбкой обольстителя и занозы в заднице Кирилл Комета. «Популярный певец даёт опровержение: «Не всё, что говорит женщина стоит слушать»» гласили заглавные буквы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Вот же ш…!!!
― А ну дай, ― Кристина отобрала журнал, быстро пролистав до нужного разворота. ― Ха… Ты посмотри, аж на шесть страниц ему внимания уделили. Звезда, блин! О, слушайте:
«― Кирилл, о твоей личной жизни в последний месяц ходит много разговоров. Так что же правда, а что выдумка? В первую очередь, поясни свой статус на нынешний момент.
― А что со статусом? Всё на своих местах.
― Но твоя девушка на странице в Инстаграм поделилась записью в которой говорила о завершении ваших отношений.
― А вы девушек не знаете? Сегодня одно, завтра другое. Их настроение может меняться каждые десять минут.
― Это означает, что ты опровергаешь слухи о вашем расставании?
― Конечно. Никакого расставания. У нас всё отлично. Милые бранятся и всякое такое.
― Тогда расскажи побольше об избраннице? Ты про неё совсем не распространяешься. Ты, конечно, всегда был скрытным, однако в этот раз словно прячешь её от всех.
― Чтобы не увели такое сокровище. Оно только моё.
― О, насколько всё серьёзно? Ну хотя бы в нескольких словах, поделись, чтобы утолить любопытство поклонников. Мы знаем, что вы давно знакомы. И что она не имеет никакого отношения к твоей сфере деятельности. А так же, что она… не из робкого десятка. В сети гуляет много фото с вами на ковровой дорожке, и они… весьма горячи.
― Это вы не видели, что происходит за закрытыми дверями… Хотя вообще-то хорошо, что не видели.
― Имеешь в виду, что она страстная натура?
― Имею в виду, что она от меня без ума. Влюблена, как кошка.
― Подскажи: она одна из твоих фанаток или…?
― Самых безбашенных, темпераментных и сексуальных. И это чертовски заводит.
― Надо полагать. А что же на счёт ответных чувств? Ты отвечаешь взаимностью или…
― А это уже знает только она. И пусть пока так всё и останется».
― Вот свинья, ― Ульяна злобно стиснула страницы, сминая фото паршивца. ― Влюблена, как кошка??? Фанатка??? А он типа, благосклонно позволяет себя любить??? Так, значит, ― она сорвалась с места, кидаясь к себе в комнату за телефоном. Чёрный список блокировал входящие звонки, но не исходящие. Какая досада.
― Я думал, она обрадуется, ― поморщился виновато Миша.
― Чему? ― фыркнула Кристина.
― Ну он так о ней вроде мило… не? ― на него уставились, как на полоумного. ― Ясно. Нет, так нет.
Матвеева вернулась со смартфоном. Потянулись приглушённые протяжные гудки. Трубку долго не брали. Лишь с третьей попытки.
― Внимательно слушаю, ― раздался по ту сторону довольный жизнью голос.
― Кометов, тебе морду разбить на людях или так, чтобы никто не увидел?
― Видимо, ты прочитала интервью. Какое из, если не секрет?
― А их что, НЕСКОЛЬКО???
― Ну это так, чтоб наверняка. И вытащи меня их чёрного списка.
― Какого чёрного списка? ― не поняла Ульяна.
― Того, из-за которого я не могу тебе дозвониться.
Саша стыдливо почесала нос. Что не осталось незамеченным.
― С этим мы разберёмся потом, ― пригрозив подруге кулаком, ответила Матвеева. ― Сначала ты на очереди.
― Да не вопрос. Я в «Эдеме». Дорогу знаешь. Приезжай, отшлёпай меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вы посмотрите. Ещё и ехидничает.
― Не сомневайся, ещё как отшлёпаю. Селезнёв, одевайся. Побудешь таксистом, ― не терпящим возражения тоном похлопали того по плечу. Паша грустно заскулил, ставя игру на паузу. Ему так не хотелось прерываться и тащиться на улицу. Но кто бы спросил его мнения. Ульяна уже скрылась в коридоре, звеня ключами.
