(2а) Эти люди выражали свои просьбы и мольбы очень долго, и, наконец, после того, как говорится, спели свою лебединую песнь, они наконец вынудили ответ, который избавил их от страха.
(2b) Они[6] заботились о том, чтобы избежать опасностей, нависших над ними, и с готовностью терпели все прочее, не менее неприятное. В самом деле, как правило, любая гнусность, предполагающая страдание, заставляет людей думать о немного меньших несчастьях.
6. (1) Следовательно, то, что среди римлян самых выдающихся мужей следует рассматривать как соперничающих друг с другом за славу, именно их усилия, по практически всем вопросам, - основной вклад в то, что народ доведен до преуспевания. В других государствах люди завидуют друг другу, но римляне хвалят своих сограждан. Результатом является то, что римляне, соперничая друг с другом в содействии общему благу, достигают самых славных успехов, в то время как другие люди, стремясь к незаслуженной славе и срывая замыслы друг друга, наносят ущерб своей родине.
7. (1) Примерно в это же время в Рим прибыли послы со всех сторон, чтобы поздравить с достигнутой победой. Сенат принял их всех учтиво, кратко дал каждому вежливый ответ, и отправил по домам[7].
Глава 7.2: см. ниже, после гл. 17b.
8. (1) Ранее, когда римляне победили Антиоха и Филиппа, величайших монархов того времени, они так долго воздерживались от суровой мстительности, что позволили не только сохранить им свои царства, но и приняли их как друзей. Точно так же, на нынешний раз, несмотря на неоднократные столкновения с Персеем и множество серьезных опасностей, с которыми им пришлось столкнуться, достигнув, наконец, покорения Македонского царства, вопреки всем ожиданиям, они установили в захваченных городах свободу. Мало того, что никто не предвидел этого, но даже сами македоняне не имели никакой надежды получить такое отношение, так как имели на своей совести много серьезных преступлений, которые они совершили против Рима. В самом деле, так как их прошлые ошибки были прощены, они предполагали, на полном основании, что нет справедливых причин для жалости или прощения, применимых для их более поздних прегрешений.
(2) Римский сенат, однако, не питал никаких обид, и действовал по отношению к ним с великодушием, кроме того, - учитывая заслуги в некоторых случаях. Персей, например, задолжал им унаследованный долг благодарности, и так как из-за нарушения договора он был агрессором в несправедливой войне, они держали его, после того как он попал в плен, "свободным от стражи", тем самым, конечно, наложив наказание гораздо меньшее, чем его преступления. Македонский народ, который они могли бы по справедливости обратить в рабство, они освободили, и были так щедры и быстры в даровании этого блага, что даже не ждали ходатайств от побежденных. Точно так же иллирийцам, которым, когда они были покорены, они предоставили автономию, ни столько от уверенности, что варвары заслужили снисхождение, сколько из убеждения, что это подходяще и свойственно римскому народу, взять на себя почин в делах милосердия и избегать самонадеянности во времена своего владычества.
(3) Сенат постановил, что македоняне и иллирийцы должны быть свободны, и что они должны платить половину суммы, которую они ранее платили своим царям в виде налогов.
(4) Марк Эмилий[8], Римский консул и выдающийся полководец, захватив Персея в плен, оставил его "свободным от стражи", хотя Персей начал войну с римлянами без уважительной причины и в нарушение договора. Более того, ко всеобщему удивлению, он освободил все захваченные македонские и иллирийские города, несмотря на то, что римляне неоднократно сталкивались с серьезными опасностями в войне против Персея, а еще раньше, повстречав и победив Филиппа, его отца, и Антиоха Великого, он выказал им такое уважение, что не только позволил сохранить свои царства, но и пользоваться дружбой Рима. Так как в дальнейшем македоняне вели себя безответственно, они думали, что не имеют право на снисхождение, когда вместе с Персеем они попали в руки римлян. Напротив, сенат обошелся с ними милосердно и великодушно, и вместо того, чтобы поработить - даровал свободу.
(5) Подобным же образом они поступили с иллирийцами, царя которых, Гетиона[9], они взяли в плен вместе с Персеем. Таким образом, благородно даровав свободу, римляне приказали им платить половину того, что они раньше платили своим царям в виде налогов.
(6) Они послали десять комиссаров от сената в Македонию, и пять - к иллирийцам, которые встретились с Марком Эмилием и согласовали срытие стен Деметриады - главного города македонян[10], отделение Амфилохии от Этолии, и собрав вместе выдающихся македонян на совещание - на нем предоставили им свободу и объявили о выводе гарнизонов. (7) Кроме того, они урезали доходы, получаемые от золотых и серебряных рудников, отчасти, чтобы держать местных жителей в угнетении, а отчасти, чтобы никто с помощью этого богатства не устроил восстания, чтобы получить контроль над Македонией. (8) Всю область они разделили на четыре округа: первый включал в себя территорию между реками Нест и Стримон, крепости к востоку от Нест (за исключением[11] Абдеры, Маронеи и Эн), а к западу от Стримона - вся Бисалтия вместе с Гераклеей и Синтикой; второй, - область, ограниченную на востоке рекой Стримон, а на западе рекой, называется Аксий и земли, что граничат с ней; третий - область, ограниченная на западе рекой Пеней, а на севере горой Бернон[12], с добавлением некоторых частей Пеонии, в том числе известных городов Эдессы и Берои; четвертый и последний, - области за горой Бернон, простираясь до Эпира и районов Иллирии. Четыре города были столицами четырех округов, Амфиполь - первого, Фессалоники - второго, Пелла - третьего и Пелагония[13] - четвертого; (9) четыре наместника были здесь учреждены и здесь собирались налоги. Войска были размещены на границе Македонских областей из-за враждебности окрестных племен.
Позже Эмилий, устроив великолепные игры и пиршества для многочисленных толп, отправил в Рим все обнаруженные сокровища, и, когда он сам прибыл вместе со своими товарищами-военачальниками, ему было приказано сенатом войти в город с триумфом. (10) Прежде всего Аниций[14] и Октавий, командующий флотом, каждый праздновали свой триумф по одному дню, но премудрый Эмилий праздновал три дня. В первый день процессию открыли тысяча двести повозок, заполненных выпуклыми[15] белыми щитами, потом еще тысячу двести, заполненных бронзовыми щитами, и еще триста - нагруженные копьями, пиками, луками, дротиками; и, как на войне, трубачи указывали путь. Были также и многие другие повозки с оружием разных видов, восемьсот доспехов, укрепленных на шестах[16]. (11) На второй день были провезены в процессии тысяча талантов печатных денег, две тысячи двести талантов серебра, огромное количество кубков, пятьсот повозок, нагруженных различными статуями богов и людей, и большое количество золотых щитов и посвятительных табличек. (12) На третий день процессия состояла из ста двадцати отборных белых волов, золотые таланты несли двести двадцать носильщиков, десять талантов золотых чаш с драгоценными камнями, золотые изделия всякого рода в сумме десять талантов, двести слоновьих бивней в три локтя длины, колесница из слоновой кости, украшенная золотом и драгоценными камнями, лошадь в боевом облачении: с нащечниками с вправленными драгоценными камнями, а прочая упряжь украшена золотом, золотое ложе, убранное цветастыми покрывалами, и золотой паланкин с темно-красными занавесками. Потом шествовал Персей, несчастный царь македонцев, его два сына, дочь, и двести пятьдесят должностных лиц, четыреста венков, предоставленные различными городами и монархами, и в последнюю очередь, в ослепительной колеснице из слоновой кости, - сам Эмилий.
(13) Эмилий заметил тем, кто был поражен его заботами, посвященными зрелищу[17], что проведет игры надлежащим образом и сделал соответствующие распоряжения для пиршества, проявив те же качества ума, что необходимы для управления войсками в боевых условиях.
9. (1) Персей, последний царь Македонии, чьи отношения с римлянами были зачастую дружественны, но который также неоднократно воевал против них с не такой уж маленькой армией, был наконец побежден и взят в плен Эмилием, который за эту победу отпраздновал великолепный триумф. Несчастья, которые постигли Персея были настолько велики, что его страдания похожи на выдумки литераторов, но даже в этом случае он не хотел расставаться с жизнью. Так как прежде сенат принял решение, что он должен страдать в наказание, один из городских преторов бросил его с детьми в тюрьму на Альбе[18]. (2) Эта тюрьма представляла глубокое подземелье, не больше, чем комната на девять лож[19], темное, и нездоровое из-за большого числа помещенных в это место людей, осужденных на смертную казнь, ибо большинство заключенных из этой категории были там в этот период. Поскольку слишком много заключенных было в такой тесноте, несчастные были доведены до скотского состояния, и поскольку их пища и все относящиеся к ним другие потребности - всё были отвратительно смешано, жуткое зловоние нападало на всякого приближающегося, так что он едва мог это перенести. (3) Там в течение семи дней оставался Персей, в таком плачевном состоянии, что он просил помощи даже у людей подлейших, чей пищей был тюремный паек. Они, действительно, пораженные величием его несчастья, которому они сопереживали, плакали и великодушно дали ему часть того, что они получили. Меч, чтобы убить себя, был подброшен ему, и петля, чтобы повеситься, с полной свободой пользования, как только он пожелает. (4) Ничто, однако, не кажется мило тем[20], кто переносит несчастья как саму жизнь, если даже их страдания - смертный приговор. И, наконец, он бы умер от этих лишений, если бы не Марк Эмилий[21], глава сената, который чтобы сохранить как свои принципы, так и кодекс справедливости своей родины, с негодованием предостерегал сенат, что даже если они совершенно не боятся людей, по крайней мере следует уважать Немезиду, и что собаки те, кто нагло злоупотребляет своею властью. (5) В результате, Персей был помещен в более подходящее заключение, и, благодаря милости сената[22], поддерживал себя напрасными надеждами, только для того, чтобы встретить в итоге конец, который соответствовал его предшествующим несчастьям. Ибо цепляясь за жизнь в течение двух лет, он оскорбил варваров, которые его охраняли, и те запрещали ему спать, пока он не умер[23].
