Пэйшенс замолчала.
— Что? — спросил Ануэрт.
— Он телепортировался, — прошептала Кыс, начиная осознавать. — Он позвонил Сайскинду и телепортировался. — Она вырвалась из объятий. — Сайскинд. Сайскинд! Это ведь может быть только тот самый Сайскинд, верно? «Милашка» здесь. Трон, почему я раньше не сообразила? «Милашка» здесь! — Пэйшенс вскочила и бросилась наверх по лестнице. — Ты можешь просканировать его? — спросила она на бегу.
— Их судно наверняка включило маскировочные поля, — произнес Шолто, поднимаясь за ней. — Но я знаю его макрочастицы. Знаю проект и измерения, подпись. «Аретуза» может соответствовать его образцу.
— Давай же! Неужели ты не можешь бежать быстрее?
— Величинство этой лестницы не позволяет мне соответствовать твоим длинным ходулям!
— Хочешь, чтобы я тебя потащила? — рявкнула она.
Он остановился. Кыс остановилась тоже, оглядываясь на Шолто.
— Это было бы недостойно, да? — произнесла она.
— Просто возмутительно, — ответил он.
Глава шестая
Красное пекло. Снова над нами кровавая прореха в небе.
Вокруг одинокой двери все завалено изувеченными телами черно-белых тварей.
Я испытываю даже некоторую гордость, когда вижу, что нам удалось расправиться со столь многими. Основную работу проделала Ангарад.
В пустыне нет ни единого признака жизни, хотя пугающая тень варпа все еще ощущается здесь. Я надеюсь, что в этот раз дверь позволит нам уйти. Мы не сможем долго здесь продержаться.
Ангарад чувствует то же, что и я. Она всматривается в горизонт, сжимая в руках Эвисорекс. Мечница истощена. Сражения, подобного тому, что мы только что прошли, ей уже не выдержать.
Нейл тоже почувствовал это, заодно обретя опыт перехода в другое место и время. Моментально придя в состояние готовности, он поднимает свое оружие.
Гарлон был прав. Это единственный шанс. Только тупица или слабак мог остаться умирать в Доме.
Я измотан и изранен, но я не дурак и не слабак. Во всяком случае, пока. Но, возможно, скоро сдамся. Повреждения, нанесенные системам жизнеобеспечения, и утечка защитной жидкости могут оказаться критическими. Мне кажется, я уже умираю. А что хуже всего: мое сознание ослабело и совершенно не способно оборонить нас. Уже даже простая мысль требует усилий.
— Что дальше? — нервно поинтересовался у меня Нейл.
— Надо подождать, — отвечаю я, пытаясь скрыть, насколько стал сейчас беспомощен.
— И долго?
— Сколько потребуется.
— Они приближаются, — говорит Ангарад, и картайский клинок вздрагивает в ее руках. — Эвисорекс жаждет.
— В последнем я не сомневаюсь, — отвечаю я.
Глядя на смотрительницу, я вижу, что девочка боится.
Еще никогда она не сталкивалась ни с чем подобным.
— Айозоб?
Она возится с ключом.
— Надо ждать.
— А потом?
— Потом ключ сможет повернуться. Но дверь уже запирала нас здесь однажды. Ваш недруг… как там его звали?
— Молох?
— Молох. Он внес изменения в дверь, подстроив эту ситуацию. Она может уже не открыться. Он оказался очень хорошо осведомлен.
Я разглядываю черную вулканическую гряду, то же самое делает Ангарад.
— И что вам известно о Молохе? — спрашиваю я.
— Ничего, — отвечает Айозоб. — Он появился и взял нас в плен, убив нескольких смотрителей, чтобы убедить нас в том, что говорит серьезно. Молох действовал очень профессионально.
— Ничего, я тоже далеко не любитель, — отвечаю я.
— Но у вас теперь нет при себе демона.
— Кого?
— Демона. Который спас всех, когда когтистые твари набросились в первый раз. Он заставил их отступить и ударом распахнул дверь. Я думала, это был ваш демон.
— Ты ошибаешься. У меня не было демона, — отвечаю я. — С чего ты взяла?
— Дом все знает, — говорит она. — В прошлый раз вы вошли сюда вместе с демоном. И выпустили неистовую ярость варпа. Только потому вам и удалось выжить.
— Проклятие, о чем она говорит? — спрашивает Нейл.
— Айозоб, что конкретно ты имеешь в виду?
Я чувствую, что девушка совершенно сбита с толку, ее воспоминания о тех кошмарных событиях фрагментарны. Возможно, она приняла мои собственные психические силы за нечто более темное.
Айозоб испуганно переводит взгляд на черную гряду:
— Они возвращаются снова, Гидеон, что зовет себя Рейвенором.
— В прошлый раз ты назвала их Великим Пожирателем, Айозоб. Я слышал. Кто они такие?
— Будущее. Мы уже несколько раз сталкивались с ними, проходя через тринаправленную дверь. Они придут спустя три сотни лет. Бегемот.
— Что еще за Бегемот?
— Бегемот, Кракен, Левиафан.
— Айозоб?
Она всхлипывает и роняет ключ, после чего нагибается и начинает искать его в пыли.
— Империум содрогнется. Страшнее врага человечество еще не знало.
— И как же их называют? — спросил я.
— Пока никак, — отвечает девушка. — Но только пока. Она находит ключ и снова поднимается.
— Так, значит, мы в будущем? — спрашиваю я.
— Во всяком случае, так показывает дверь. Три или четыре сотни лет вперед. Время от времени мы видим их. — Она оглядывается. — Ох, они возвращаются.
— Малышка права! — рычит Ангарад.
— У меня всего восемнадцать зарядов, — произносит Нейл. — Как вы думаете, что произойдет, когда они закончатся?
— Айозоб, пожалуйста, попробуй открыть дверь! — приказываю я, прежде чем оглянуться на Нейла. — Есть у меня такое ощущение, Гарлон, что, выпустив семнадцатый, ты еще успеешь пожалеть, что не остался на борту Ведьминого Дома.
— Очаровательно, — отвечает он. — Я знал, что с вами всегда могу рассчитывать на обнадеживающий ответ.
Айозоб пытается повернуть ключ в замке, но тот не двигается.
— Дверь еще не готова, — говорит мне девушка. — Или же… в общем, она, может быть, никогда не будет готова.
— Прошу тебя, продолжай попытки.
Я жду. Нейл расхаживает вокруг меня.
— Гидеон, — спрашивает охотник, — вот если Ведьмин Дом погибнет, то как долго еще протянет эта проклятая дверь?
— Не знаю. Если ее существование привязано к Дому, то недолго. Очень надеюсь — молюсь даже, — что она не зависит от него.
— Ладно, будем считать, что вы меня успокоили, — усмехается он.
— Рейвенор! — внезапно встревожилась Ангарад.
Я оборачиваюсь и вижу то же, что и она: желтоватое, вытянутое облако пыли, поднимающееся над черной вулканической цепью. Оно медленно приближается к нам.
— В этот раз их еще больше!
— Пожалуйста, Айозоб, попытайся еще раз.
В этот раз, о чудо, ключ поворачивается. Дверь открыта.
Она открывалась еще трижды. Мы побывали в безлюдной, продуваемой всеми ветрами степи; посреди туманной, дюракрастовой долины, раскинувшейся под ночным небом, в котором истекало мерзостью Око Ужаса; и, наконец, в лесу белых гладких деревьев возле зеленовато-черного озера.
Здесь нет никакой прямой угрозы, нет чувства неотвратимой гибели, нет даже признаков жизни, если не считать странных деревьев и маленьких бледных ос.
Мы решили отдохнуть здесь пару часов. Но путь скоро придется продолжить, потому что я не могу точно сказать, как долго нам еще предстоит перемещаться между мирами, прежде чем мы окажемся во времени и месте, хотя бы приблизительно соответствующем нашему.
Но отдых нам необходим. Провианта у нас нет, а озерной воде доверять нельзя. Я проверяю ее при помощи своих систем и обнаруживаю, что она непригодна для питья. Это даже не вода.
Ангарад ложится и засыпает. Ее примеру следует и смотрительница, прислонившись к стволу гладкого дерева. Нейл бродит по поляне.
Здесь холодно. Шелковисто-серые небеса над белесыми ветвями деревьев усыпаны неизвестными мне звездами. Интересно, как далеко нас занесло? Какое количество парсек, лет? Да и наша ли это Галактика?
Я пытаюсь дать отдых своему сознанию, успокоить его ритуалами псайканы, установить полученные повреждения и избавить его от усталости. Размышления позволят мне хотя бы немного восстановить силы.
Но меня беспокоит мое тело, моя физическая жалкая оболочка, замерзшая, беспомощная и скорчившаяся в кресле. Как правило, системы жизнеобеспечения избавляют меня от подобных ощущений.
Я снова и снова возвращаюсь к словам Айозоб. Что за демон ей примерещился? Если ее слова содержат хоть толику правды, то у меня есть одно подозрение, хотя я ничего и не смогу теперь с этим поделать.
Если предполагать худшее: «надев» Бэллака, я обнаружил в его сознании искусственные изменения, которых не находил там, когда осматривал его раньше. «Надевание» позволяет взглянуть на человека совсем иначе, глубже. В тот момент я был слишком занят — слишком напуган, — чтобы уделить этому положенное внимание, но сейчас, имея возможность относительно спокойно поразмышлять, я вспоминаю…
