выкрикивая имя Жуань Наньчжу, пока его не прогнали охранники.
Стоя у ворот школы, он набрал на телефоне знакомый до боли номер, но оказалось, что такой номер не зарегистрирован в сети… Жуань Наньчжу пропал.
Линь Цюши сел на корточки прямо на дороге и закрыл руками лицо, пытаясь остановить текущие по щекам слёзы.
Он сам не помнил, как пережил ту ночь, во всяком случае, когда пришёл в себя, обнаружил, что лежит на больничной койке, всё тело болит, а рядом сидит обеспокоенный У Ци.
— Цюши, как ты? — осторожно спросил тот, словно боялся задеть нестабильную психику друга.
— В порядке, — ответил Линь Цюши, глядя в белоснежный потолок. — Я в полном порядке.
У Ци открыл было рот, но промолчал. Он прекрасно видел, что Линь Цюши далеко не в порядке. Перед тем как попасть в больницу, он пытался проникнуть ночью на территорию какой-то школы, напал на охранников, а в результате его привезли в больницу полицейские.
Линь Цюши повернул голову и посмотрел на У Ци таким странным взглядом, будто видел перед собой монстра. У Ци поёжился и шёпотом позвал:
— Цюши?
— Ты настоящий? — спросил тот. — Или просто утешительная иллюзия?
У Ци ничего не понял и обеспокоенно проговорил:
— Цюши, ты, наверное, переутомился в последнее время?
Переутомился? Линь Цюши больше склонялся к выводу, что он сошёл с ума. Нет, не он сошёл с ума. С ума сошёл этот мир.
Пролежав в больнице больше недели, Линь Цюши в тайне от У Ци сбежал домой.
Дома он первым же делом пролистал тетрадь, в которой делал записи, внимательно вчитываясь в каждую строчку.
Он должен запомнить, непременно должен.
Возможно, наставник Жуань Наньчжу так и не вышел из одиннадцатой двери, поэтому, разумеется, ничего не знал о двенадцатой. Он навечно остался в этом мире, и люди в реальности постепенно его забыли. Даже его имя и облик растворились в памяти, и только самые близкие люди ещё с трудом вспоминали, что когда-то у них был такой наставник.
Возможно, ещё через какое-то время все воспоминания окончательно сотрутся, так думал Линь Цюши, сжимая в руках тетрадь.
После той ночи Линь Цюши больше не возвращался в иную реальность.
Ночи сделались тихими и спокойными, кроме пения насекомых, в них не было ничего. Все задверные твари исчезли, но вместе с ними исчез и его любимый человек, Жуань Наньчжу.
Линь Цюши начал повсюду искать сведения о нём в том мире, в котором оказался.
Когда У Ци узнал, чем он занимается, вначале решил, что Линь Цюши повредился умом, но потом заметил, что друг совершенно хладнокровен и нисколько не похож на сумасшедшего. Не в силах ничего с этим поделать, У Ци смирился с таким странным поведением и даже помог Линь Цюши через знакомого полицейского найти в базе имя Жуань Наньчжу. К удивлению обоих, он и правда кое-что отыскал.
— Такой человек в самом деле существует, — У Ци принёс Линь Цюши найденные сведения. — Кроме того, живёт в нашем городе, профессор, преподаёт физику в университете…
Вначале Линь Цюши посчитал слова У Ци шуткой, но убедившись в их правдивости, не сразу решил, как ему следовало поступить теперь.
Только на следующий день он приехал в университет, который назвал У Ци, чтобы отыскать человека по имени Жуань Наньчжу. Линь Цюши не думал, что на самом деле встретит его.
Занятия как раз закончились, и Линь Цюши увидел идущего по тропинке мужчину в очках, высокого, одетого в простую рубашку и брюки. Он как раз вышел из машины. А лицо мужчины принадлежало настоящему Жуань Наньчжу. Только в сравнении с привычным равнодушным и высокомерным обликом он выглядел намного добрее и даже как будто дружелюбнее.
В тот миг, когда Линь Цюши увидел мужчину, он даже перестал дышать. Поколебавшись мгновение, он быстро догнал того и неуверенно позвал:
— Жуань Наньчжу?
Мужчина обернулся, но при взгляде на Линь Цюши задумчиво сощурился, как при виде незнакомца.
— А вы…
— Ты меня не узнаёшь?
— Простите, — мужчина покачал головой, — не припоминаю, чтобы я видел вас раньше.
Линь Цюши замолчал и пристально вгляделся в его глаза, затем развернулся и направился прочь.
— Простите, я обознался.
Мужчина застыл, как будто хотел окликнуть его, но Линь Цюши ушёл так быстро, что не дал ему такой возможности. Как он мог обознаться? Разве тогда он назвал бы его по имени?
Но Линь Цюши некогда было объясняться перед ним. Он вышел к воротам, опустил голову и принялся шелушить фантики от конфет. Движения сделались немного истеричными, он запихивал в рот конфеты одну за другой, желая при помощи знакомого сладкого вкуса успокоить душевную боль.
Но план провалился — конфеты нисколько не помогли, и Линь Цюши вновь впал в истерику.
Каждый раз, когда он находил что-то, связанное с Жуань Наньчжу, ему становилось трудно размышлясь спокойно. И эта встреча не стала исключением.
Почему Жуань Наньчжу вдруг появился днём? Что это означает? Неужели в той реальности с ним что-то стряслось? Линь Цюши, с хрустом жуя конфеты, оглянулся и посмотрел на университет за спиной.
Это учебное заведение славилось на всю страну исследованиями в области точных и естественных наук. И если Жуань Наньчжу в таком возрасте смог стать здесь профессором физики, он наверняка достиг огромных успехов в науке.
Линь Цюши подумал, наверное, эта жизнь предназначалась бы Жуань Наньчжу, не попади тот за дверь. Заслуженная слава, в мире науки для него открыты все пути.
Поднявшись с земли, Линь Цюши невольно пошатнулся, даже чуть не упал, наверное, от недостатка кислорода. Это был идеальный мир, и кроме самого Линь Цюши, здесь, кажется, каждого ожидал благополучный финал.
С трудом добравшись до дома, Линь Цюши повалился на кровать. Каштан сразу прыгнул к нему на грудь, с мяуканьем требуя корма.
Он погладил Каштана по мягкой шерсти, посмотрел в его прекрасные словно драгоценные камни глаза и сам не заметил, как погрузился в сон.
В полночь бой часов вернул его из мира грёз. Линь Цюши сел в кровати и уставился на висящие неподалёку часы.
Ночью он больше не мог оказаться в одной вселенной с Жуань Наньчжу, но каждый раз в полночь непременно просыпался, слушая бой часов, возвещающий наступление ночи.
Неужели он правда никогда не сможет выйти из этой двери? Но ведь Жуань Наньчжу всегда говорил, что за дверью не бывает безвыходных ситуаций. Неужели все эти правила перестают
