[47] Младший Птолемей (Фискон), по–прежнему стремился добавить Кипр к своей части царства, но был вынужден сдаться Филометору в Лапете (Lapethus) (ср. Полибий 39.7).
[48] См. примечание в книге 28.5. Для более полного рассказа о войне см. Полибий 32.15–16.
[49] Полибий 31.31, отмечает с неодобрением принятия ими дара 280000 мер зерна от Эвмена.
[50] Ссылка, как это видно из Полибия 33.4, указывает на Аристократа, командира родосцев в войне с Критом.
[51] Точное событие неизвестно, но может относиться к войне с Критом.
[52] Точнее, Сегеда: см. критическое примечание. Некоторые другие подробности о начале этой кельтиберской войны можно найти у Аппиана, Hisp. 44, вероятно, основаных на Полибии.
[53] Договор был заключен поколением ранее (179 г. до н.э.) Т. Семпронием Гракхом.
[54] Этот отрывок — сильное сокращение Полибия 35.1.
[55] Возможно, "отречься от престола в пользу Андриска". Этот инцидент, с неопределенной датой, вероятно, произошел в Антиохии. Вся карьера Андриска изложена Зонаром 9,28, ср. также ниже, книга 32.9a, 9b и 15.
[56] Обычно называют поражение Кв. Фульвия Нобилиора, 23 августа 153 г. до н.э., и переговоры с консулом в 152 г. до н.э., М. Клавдием Марцеллом. Но отношение Марцелла было более примирительным, и консул здесь поэтому, вероятно, сам Нобилиор. Порядок фрагментов в этом случае не имеет решающего значения.
[57] Народ Дальней Кельиберии. О поражении Л. Муммия (так называемый Меммий в греческом написании) см. Аппиан, Hisp. 56.
[58] Основано на Полибии 33.17.
КНИГА 32.
Фрагменты. 150-145 гг. до н.э.: Различные потрясения и претенденты в Азии после разрушения Карфагена и Коринфа. Чудо гермафродитизма, неестественные половые сношения, биология гиены.
Переводчик: Мещанский Д.В. Agnostik.
1. (1) Карфагеняне, вступив в войну с Масиниссой, сознательно нарушили договор с Римом[1]. Прибывшим посланникам римляне сказали, что они знали, что так должно произойти. Поскольку полученный ответ был такой двусмысленный, карфагеняне сильно смутились.
2. (1) Те кто получил владычество над другими, используя мужество и прозорливость, умеренностью и великодушием расширяют его пределы, и, парализуя страхом, защищают от нападений. Доказательство этому предложению найдем при внимательном изучении истории тех империй, что были созданы в древние времена, также, как и Римского владычества, им наследовавшего[2].
3. (1) Когда послы карфагенян объявили, что они наказали ответственных[3] за войну против Масиниссы, один из сенаторов воскликнул: "И почему эти ответственные за разногласия не наказаны тут же, не дожидаясь окончания войны?" Послы карфагенян промолчали, не в состоянии представить оправданий справедливых или благовидных. Сенат тогда указал на их неловкость и уклончиво ответил, ибо они получили заявление, что римляне хорошо знали, то что они[4] должны делать.
4. (1) Филипп, сын Аминты, взойдя на престол, когда Македония была порабощена иллирийцами[5], вырвал свое царство у них силой оружия и проницательностью стратега, но умеренностью, выказанной им по отношению к побежденным, он создал величайшую державу в Европе. Когда, например, в знаменитой битве[6] он разбил афинян, оспаривавших гегемонию в Греции, то приложил большие усилия для похорон павших врагов и брошенных без погребения, в то время как отпустил без выкупа и отправил на родину пленных, числом более двух тысяч. (2) В результате те, кто с оружием оспаривал верховенство, теперь, из-за его милосердия к ним, с готовностью покорились его власти над греческими государствами; тогда как он в многочисленных стычках и сражениях не смог добиться такой власти, тогда как единственным актом милосердия получил от своих противников добровольное согласие на гегемонию во всей Элладе. И, наконец, он обеспечил прочность своего царства при помощи страха, когда сравнял с землей густонаселенный город Олинф. (3) Подобным образом его сын Александр после захвата Фив разрушил город, удержав от бунта афинян и лакедемонян, которые собирались восстать, но в своем персидском походе, обращаясь с пленными с величайшим милосердием, он прославил свою доброту, чем наравне со своим мужеством способствовал успеху, делая для азиатов желанным его правление.
(4) В более поздние времена римляне, когда они стремились к мировому господству, пришли к нему при помощи отваги, затем расширили его во все пределы наилучшим из возможных обращением с побежденными. До настоящего времени, воистину, они воздерживаются от жестокости и мести к тем, кто подчинился им, обращаясь с ними не как враги, но как будто благодетели и друзья. Тогда как покоренные, как бывшие враги, ожидали встретить ужасающие кары, завоеватели не оставляли места для какого либо высокомерия в своем милосердии. Некоторых они зачисляли в сограждане, некоторым даровали право на межнациональные браки, другим возвращали независимость, и ни разу их обхождение не вызывало возмущение тем, что оно было излишне суровым. (5) Вследствие такого исключительного человеколюбия цари, города и целые нации переходили под римские знамена. Но однажды, когда они правили фактически над всем обитаемым миром, они закрепили свое владычество страхом, разрушив наиболее выдающиеся города. Коринф был разрушен до основания, македоняне, например Персей, были искоренены, они разрушили Карфаген и кельтиберский город Нуманцию, и многие были запуганы.
5. (1) Римляне считали обязательным вступать только в справедливые войны, и не принимали поспешных или опрометчивых решений в таких вопросах[7].
6. (1) Когда римские экспедиционные войска выдвинулись против карфагенян, и новость достигла Карфагена, что флот стоит наготове в Лилибее, карфагеняне воздержались от враждебных действий и отправили легатов в Рим[8], которые отдали себя и свою родину в распоряжение римлян. Сенат, приняв их капитуляцию, дал ответ, что ввиду того, что карфагеняне столь благоразумны, сенат гарантирует им их законы, владения, святыни, могилы, свободу и имущество, город Карфаген, однако, нигде не был упомянут, их намерение уничтожить его было скрыто: эти милости карфагенянам были обеспечены тремя сотнями заложников из числа сыновей сенаторов, и повиновением приказам консулов. (2) Карфагеняне, думая, что они избавились от войны, послали заложников, не без горестных стенаний. Затем римляне прибыли в Утику[9]. Карфаген снова отправил послов узнать, имеют ли римляне еще какие-либо требования к ним. Когда консулы потребовали без обмана выдать оружие и артиллерию, они были поначалу угнетены в виду того, что были в состоянии войны с Газдрубалом[10]; тем не менее римляне[11] получили двести тысяч единиц оружия всякого вида и две тысячи катапульт. Вслед затем римляне снова послали сообщение карфагенянам, требуя назначить делегацию старейшин, которой они сообщат свои окончательные требования. (3) Карфагеняне послали тридцать мужей наивысшего ранга. Манилий[12], старший из консулов, объявил постановление сената, что они должны покинуть город, в котором сейчас живут, и должны основать другой, в восьмидесяти стадиях[13] от моря. На это послы ответили стенаниями и призывами к милосердию, бросившись наземь с горестными криками и рыданиями. Такое великое волнение чувств обрушилось на посольство. Когда карфагеняне пришли в себя после такого потрясения, один единственный человек, некто Бланнон, произнес речь соответствующую случаю, и, говоря с мужеством отчаяния, но вполне откровенно, вызвал чувство жалости у всех, кто слышал его[14].
(4) Римляне, будучи непреклонны в своей решимости разрушить Карфаген, приказали послам немедленно вернуться в Карфаген и сообщить гражданам это постановление[15].Некоторые из послов, учитывая безнадежность возвращения, самостоятельно искали убежища как лучшее из возможного, но другие, выбрав возвращение, проделав путь назад, завершили свою роковую миссию. Когда народ столпился, встречая их, они не сообщили им новость, но били себя по головам, вздымали ввысь руки и, призывая помощь богов, они проследовали до рыночной площади, где доложили герусии[16] приказ, продиктованный римлянами.
7. (1) Сципион, который позже был прозван Африканским, но который в то время был всего лишь военным трибуном, не был похож на других трибунов[17], которые пренебрегали своим залогом, разрушая доверие тех, кто добился клятвенного договора с ними, был наиболее щепетилен в соблюдении обещаний данных осажденным и честен в сделках с теми, кто передал себя в его руки. По этой причине и из-за репутации человека справедливого о нем слава пошла по всей Ливии, никто из осажденных не сдавался, если Сципион не принимал участия в переговорах.
8. (1) Поскольку три римлянина, которые пали в этой стычке[18], остались без погребения, вся армия была расстроена потерей людей и, больше всего тем, что они лишены могил. Сципион с согласия консула послал письмо Газдрубалу[19] с просьбой дать им захоронение. Тот принял просьбу, исполнил обряд погребения со всеми почестями, и послал прах консулу; на основании этого Сципион вырос в почете как человек, который имеет влияние даже на врагов.
