— Меч — это трудная для изготовления вещь, — объяснил Пол. — Он должен хорошо гнуться, но не ломаться, быть достаточно твердым. А если он гнется слишком легко, это уже не меч. Кузнецы нашли решение: внутри сталь должна быть мягче, а снаружи — тверже.
— Стало быть, меч и гибок и тверд одновременно? — Кэрол любовалась одним из мечей. — Тогда и человек, владеющий мечом, должен обладать такими же качествами?
— Возможно. Но вы вряд ли найдете воина, отличающегося внутренней гибкостью, — насмешливо сказал Пол.
— Может, воины просто боятся себе в этом признаться?
Пол с трудом удержался от смеха и потянул ее в сторону главной арены.
— После того как вы посмотрите поединок на мечах, скажете, насколько важно для воина это качество, — с вызовом проговорил он.
— Внутренняя гибкость важна! — упрямо заявила Кэрол. — Нужно ведь знать, когда стоять намертво, а когда отступить. Но если воин не слишком сообразителен, разве не она помогает ему почувствовать, когда отскочить в сторону?
Пол посмотрел на нее с возрастающим уважением.
— А вам стоит заняться кендо, — сказал он. — У вас хорошо бы получилось. Вы никогда не изучали айкидо?
— Нет.
— Эта философия напоминает вашу: магический круг движений позволяет победить врага, если соответствовать силе его атаки.
— Так это и есть принцип внутренней гибкости! — торжествующе воскликнула она. — Я знала: в конце концов мы придем к такому выводу — внутреннюю гибкость следует уважать!
— Я очень уважаю внутреннюю деликатность, — заметил Пол.
Кэрол поймала его взгляд, и этот взгляд обжег ее. Ей показалось, что она сходит с ума: ведь они только что говорили о мечах, и ничего не предвещало такой вспышки. Эта «внутренняя деликатность», таящаяся под его напряженным взглядом, была самой большой опасностью для женщины! Но она сама хотела кинуться навстречу этой опасности… Кэрол понимала, что уже плохо соображает, но надеялась — это пройдет. Однако ощущение трепета не оставляло ее. Хотелось с головой погрузиться в новые чувства — независимо от того, что пытался ей подсказать здравый смысл.
Спасло ее то, что к Полу подошел юноша в черном и задал какой-то вопрос. Пол нехотя повернулся к нему, а Кэрол попыталась сосредоточиться на прекрасном выступлении мастеров кендо, проходившем прямо перед ней на старомодной арене.
И все-таки ее не покидала напряженность от присутствия Пола Дадзая!
Наконец представление закончилось. Последние гости захлопнули дверцы машин и поехали вниз, в долину. Монахи отправились на свой бесхитростный ужин и сеанс медитации.
Пол повел Кэрол по узкой проторенной тропе к домику возле скалы. Большим пальцем он нажал кнопку на металлических воротах, и замок автоматически открылся.
— Для горной хижины такая система охраны — просто фантастика! — удивленно покачала головой Кэрол.
— Официально это здание — изолятор для инфекционных больных. Никому нельзя сюда входить, кроме медиков.
— А, понятно.
Кэрол храбро направилась к входу, на самом деле ничего не понимая. У двери Пол достал ключ и отключил автоматическую систему охраны.
— А что, разве кто-нибудь из монахов болен? — спросила она с растущим беспокойством.
— Они все здоровы как лошади, — улыбнулся Пол. — Но несколько лет назад мы пустили слух, что один монах умер от инфекционного заболевания и происходило это медленно и мучительно. С тех пор мало кто проявляет любопытство.
Он повел Кэрол внутрь, попутно отключая сигнализацию. Наконец они дошли до центральной комнаты. Меч, вложенный в ножны, лежал на подставке из черного дерева.
Пол опустился на колени, одним резким движением обнажил меч и протянул его Кэрол.
Девушка потеряла дар речи.
— Он необыкновенно хорош, — наконец пробормотала она. — Как жаль, что он такой — один. Нет! Как прекрасно, что он один такой!
Кэрол понимала, что именно уникальность меча делала его бесценным. Лезвие блестело, будто полированное серебро. Подпись Такехира была полустерта, но видна. Меч был удивительно изящным, до него приятно было дотрагиваться.
— А вы слышали когда-нибудь, как этот меч попал в семейство Дадзай? — тихо спросил Пол.
Целый день он чувствовал, как на него волнами накатывает желание; целый день он боролся с ним. И вот сейчас, когда они остались одни в этой хижине, куда никто не войдет, было особенно трудно преодолеть себя.
— Нет, я ничего не знаю об этом, — ответила Кэрол внезапно охрипшим голосом.
— Первый Дадзай, попавший на Хикари, был свободным самураем, предлагавшим свои услуги землевладельцам, нуждавшимся в лишнем мече. Он поступил к одному из них в услужение и работал на него долгое время. Однажды землетрясение разрушило город. Начались пожары. Жена и сын землевладельца оказались в доме как в ловушке, в которой должны были сгореть заживо. Никто из вассалов, обремененных семьей, не спешил спасать их. Не торопился и сам хозяин. Он крикнул, что отдаст бесценный меч Такехиры любому, кто спасет его жену и ребенка. Дадзай обернулся мокрой соломой и кинулся в горящий дом. Он спас семью хозяина.
— И получил меч? — с горящими глазами спросила Кэрол.
Пол печально улыбнулся и засунул меч в ножны, покрытые черным лаком.
— А вы когда-нибудь видели политика, выполнявшего свои обещания?
— Но тогда? — с любопытством спросила девушка.
— Хозяин сказал, что преподнесет ему меч на специальной церемонии. Но когда пришло время, Дадзай оказался окруженным слугами землевладельца с обнаженными мечами. К их несчастью, они не так хорошо управлялись с оружием, как он. Разъяренный Дадзай убил всех, в том числе и хозяина. А потом взял меч и ушел.
— Так его предали… Бедняга, — задумчиво сказала Кэрол.
Пол пожал плечами.
— Окружение хозяина не могло смириться с тем, что его убил незнатный человек. Дадзая объявили вне закона и пообещали награду за его поимку. Всем очень хотелось получить меч, этот традиционный символ благополучия. Семья землевладельца за Дадзая готова была отдать меч.
— Так его поймали? — замерев спросила Кэрол, воображая, как в отчаянии бежал тот человек, спасаясь от грозившей ему смерти.
— Черт побери, нет! — сказал, улыбнувшись, Пол. — Мой предок был не только умен, но и хорош собой. Одна гейша, сходившая с ума от любви к нему, узнавала, кто и когда собирается поймать Дадзая. По-моему, большую часть времени он прятался у нее в постели. Но однажды судьба вручила ему ключ к свободе. Было совершено покушение на жизнь вице-сёгуна [15], и Дадзай спас ему жизнь. Тогда вице-сёгун, как человек порядочный, захотел его отблагодарить. Услышав историю о бесчестном человеке, не сдержавшем слова и не отдавшем меч за спасение семьи, он решил, что у него есть все основания отменить объявленный Дадзаю смертный приговор. Однако он не сумел убедить всех в своей правоте и пошел на компромисс: Дадзая выслали навсегда. Семье землевладельца запретили его преследовать и велели воспринять изгнание Дадзая как наказание за убийство хозяина. Но поскольку тот обещал Дадзаю подарить меч, изгнаннику разрешили взять этот меч с собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
