— Ничего. — Шкаликов, казалось, был обескуражен таким поведением неизвестного ему человека.
Магницкий плеснул чуть-чуть в свой стакан и попробовал.
— Да, вполне. «Лидия»?
Этикетки на бутылке не было.
— «Черные глаза». — В глазах Шкаликова мелькнула искра интереса. — И кто же вы такой, что раздаете автографы? Не наш человек, это точно.
— Не ваш, — легко согласился Валентин Петрович. — Я журналист. Магницкий.
— А слышал. — Шкаликов усмехнулся. — Экономист?
— Экономист и журналист. А автографы ставлю в основном под своими публикациями.
— Ну что ж. — Шкаликов со вздохом отложил фолиант и разлил вино по стаканам. — Давайте выпьем за знакомство, раз пришли. Кстати, как зовут прекрасную даму?
— Елена.
— А меня Олег.
— Я знаю, — тихо сказала Лена.
— Ах да, конечно… Кто меня не знает?
Вина в стакане было больше половины, но Лена выпила до конца и не поморщилась. Вообще-то морщиться было и не от чего — сладко и не слишком крепко. Шкаликов тут же налил еще.
— Теперь за даму!
Магницкий прищурился:
— Не слишком ли мы торопимся?
— Не слишком. Пейте, раз пришли.
Шкаликов пристально посмотрел на Лену, и она послушно выпила. Опять до дна. Шкаликов налил ей в третий раз.
— Теперь за мир во всем мире.
Магницкий взял из Лениных рук стакан и отставил в сторону:
— Послушайте, Олег, я понимаю, что наше вторжение вам неприятно, но бесполезно пытаться выставить нас таким образом.
Шкаликов взглянул на него и понял, что да, бесполезно. Он тяжело вздохнул:
— Хорошо. Тогда уйду я.
И удалился, захватив с собой книгу. Странно, но Лена не почувствовала никакой неловкости оттого, что они так беззастенчиво выгнали из комнаты знаменитого актера. Перед глазами все слегка плыло, голова кружилась от выпитого вина. Но она все-таки спросила:
— Зачем мы его так?
— Как? Не обращай внимания. Шкаликов терпеть не может такие сборища, но его Вера жить без них не может и таскает его повсюду. Он приходит вместе со своей благоверной, забирается в какой-нибудь труднодоступный угол и ждет, пока она всласть повеселится.
— И как же он теперь?
Валентин пожал плечами:
— Пошел извлекать жену из этого вертепа и звать ее домой. Хочешь еще вина?
Лена кивнула. Она и не заметила, как они перешли на «ты». Вообще-то было бы разумнее больше не пить, но здравый смысл куда-то улетучился. Хмельная, слегка тягучая жидкость разливалась по телу приятным теплом. Валентин протянул руку и накрыл ею лежавшую на столе руку Лены, потом большим пальцем провел по контуру ее руки. От этой ласки по всему ее телу побежали мурашки, но это не было неприятно — нет, совсем наоборот.
Лена вдруг рассмеялась. Он удивленно и ласково посмотрел на нее:
— Ты что?
— Никогда бы не подумала, что я окажусь в таком странном месте и… с тобой.
Он слегка обнял ее за плечи и заглянул в глаза:
— Тебе здесь не нравится?
— Не зна-аю… — протянула Лена.
Ей не хотелось ни о чем думать, только смотреть в эту необыкновенную синеву. Голова кружилась все сильнее, и теперь было непонятно от чего — то ли от вина, то ли от его взгляда. Он крепче прижал ее к себе и вдруг поцеловал, настойчиво и требовательно. Его рот оказался неожиданно безжалостным, а руки с такой силой сжали спину, что ей стало больно. Она попыталась оттолкнуть его, но через секунду замерла, отдаваясь во власть захватившего ее вихря, и поняла, что она тоже целует его. Потом губы его скользнули по ее шее и ниже, ниже, пока не коснулись ее груди и там прижались долгим поцелуем.
— Я пришел сюда только из-за тебя, — прошептал он.
Она слышала его шепот, но не поняла смысла сказанных слов. Сейчас она вообще ничего не понимала. Ее тело словно отказалось подчиняться разуму и зажило отдельной, собственной жизнью. Она ничего не могла с этим поделать, целиком отдаваясь неожиданно пробудившемуся инстинкту, не задаваясь вопросом, хорошо это или нет и что будет потом…
— Ты не понимаешь… Не можешь понять… И не надо… Ты так нужна мне, девочка моя…
Его руки расстегивали пуговицы ее кофточки, потом стали ласкать грудь.
Дверь неожиданно распахнулась. В дверном проеме, наполненном ярким светом, стояла Надя.
— А-а, вот вы где, — насмешливо сказала она. — Извините, что помешала. Просто я собралась уезжать и хотела захватить Лену с собой. Но теперь вижу, что ее есть кому отвезти.
— Будьте любезны, закройте дверь. — Тон Магницкого был холоден и безупречно вежлив. — С той стороны.
Надя еще секунду помедлила на пороге, явно наслаждаясь представшей перед ней картиной: полуголая Лена на коленях Магницкого, — потом с ядовитым смешком захлопнула дверь. Лена вскочила, лихорадочно застегивая кофточку и пытаясь заправить ее в джинсы. Руки у нее тряслись, на щеках алели пятна. Магницкий настороженно наблюдал за ней.
— Леночка…
— Нет! — Она в испуге отшатнулась от него. — Нет! Боже мой, что я наделала!
И прежде, чем он успел ее остановить, выскочила из комнатки, пронеслась по бесконечным коридорам, сорвала с вешалки свой плащ и выбежала из этой безумной квартиры.
10
— Знаковая природа линий женского тела весьма многообразна. Когда ты стоишь или сидишь, сомкнув ноги, вот так, — получается единый гармоничный силуэт, мягкие формы, эротико-эстетическая окрашенность позы. Сомкнутые ноги означают как бы психологическую закрытость и тайну…
Тут Алена Денисова перебила сама себя и сказала уже не менторским, а нормальным человеческим тоном:
— Это, кстати, безотказно действует на мужиков. На их дурацкое подсознание, которое и управляет всеми их поступками. А вовсе не мозги, как принято считать.
Она усмехнулась, и потом продолжила лекцию:
— Положения тела, когда ноги разведены, психологически же подразумевают вызов. Единый силуэт ломается, и целостное впечатление от него — тоже. Эротику сменяет открытая провокация. На страницах любого журнала эротический или агрессивный подтекст, выраженный в мимике модели, имеет свои отличительные черты: плавность или ломаность. Ты что, спишь? — Последнее было сказано достаточно раздраженно.
Лена вздрогнула:
— Что? Нет, я слушаю. Что такое мимика модели?
— Положение тела, балда. Я уже говорила. Где ты сегодня витаешь?
— Нигде…
— Во всяком случае, видок у тебя такой, словно ты этой ночью переспала с привидением. Что-нибудь случилось?
Алена не знает. Пока. Надя с ней наверняка поделится. Просто еще не успела — не звонить же ночью, не такие уж они близкие подруги. Лена вяло улыбнулась:
