Ха! Ждал-то дурочку, размазывающую сопли и слезы по лицу. Но я, может и дурочка, раз уж приехала сюда, но и ныть больше не собираюсь. Тем более при этом недобром молодце.
— Зачем пригласил?
— Ты хочешь своего Андрея вытащить?
— Хочу, — кивнула я. — Только как? Выйти за тебя, составив при этом брачный контракт? Серьезно? Думаешь, мне это позволят?
— А почему нет?
— А потому что я своей семье всё рассказала. Папа просто не позволит мне этого. Ты в пролете дорогой. И ништяки от моего отца тебе не достанутся. Прости, жить тебе без богатой папиной дочки, — развела я руками. — Или ты думал, я буду молчать, и ничего не расскажу родителям?
— Я думал, что ты умнее.
— Я тоже думала о тебе только хорошее. А теперь давай серьезно поговорим, — стерла я с губ улыбку. — Ни за что не поверю, что ты такой идиот. Ну не мог ты всерьез подумать, что я выйду за тебя. Издевался ведь?
Вгляделась в избитое, искромсанное лицо парня, и удостоверилась — да. Весь его шантаж — это издевка надо мной. Хотел заставить меня нервничать, идти на глупости, и… своего добился, чего уж там.
Но, главный вопрос, зачем ему это все?
— Ты ведь со мной встречаться начал, чтобы к папиной компании подобраться?
— Да, — ответил Витя. — Раз ты так просишь, то слушай — всё дело именно в твоем отце. Виноват именно он.
— В чем именно виноват мой папа? — усмехнулась я. — В том, что я — его дочь? И я, о ужас, не оценила тебя?
— А что во мне плохого?
— То, Витя, — кивнула я, наслаждаясь тем, как он бесится от своего имени.
Ох, сколько же он настаивал, чтобы я называла его Вик, а не Витя. А я не понимала, что в его имени плохого. Витя, Виктор — красиво же.
Боюсь, теперь я ни с одним Виктором подружиться не смогу. Ассоциации.
— То, что ты за меня не боролся, — продолжила я. — Да, я любила Андрея, но я была настроена против него. И если бы ты не устраивал истерик, если бы просто взял, и увез меня сразу же от него, у тебя бы все получилось. Я не намеревалась его прощать. И быть с ним не собиралась. Но ты ведь сам поспособствовал, чтобы мы помирились.
— И чем же? — скривил он губы. — Тем, что вел себя адекватно?
— Чем ты поспособствовал? Да тем, что я сравнила вас. Наглядная картина, знаешь ли!
— Тебе нравятся не мужчины, а гамадрилы? Которые не словами, а кулаками дела решают? Любишь быдло? И виноват во всем я?
— Он хоть боролся за меня. Не строил обиженку, узнав, что мы с тобой вместе. Не шантажировал, а делал что мог. А ты что делал? Впрочем, — махнула я рукой, — ты ведь и не любил меня. Итак, я слушаю, в чем же виноват мой папа?
— Да во всем, Веснушка, — передразнил он меня домашним прозвищем. — Я ведь устраивался к нему на работу, ты в курсе? Прошел все этапы собеседования, оставалось одно — у Никиты Борисовича.
— Так, — кивнула я, нахмурившись.
Этого я не знала.
— Я чертовски хотел на него работать, а вакансия была одна. И конкурс на неё огромный. Но я был лучшим! Английский в совершенстве, китайский, курсы ораторского мастерства, отличные характеристики из ВУЗа. На всех этапах собеседования я видел в глазах и сбшника, и персональщиц, что место мое. Я и так это знал. Знаешь, какая зарплата была обещана? Дохрена какая! И перспективы! И карьерный рост! Ездить по миру, договариваться с крупными клиентами по грузоперевозкам, представлять фирму на форумах и выставках. Я именно для этого учился!
— А папа тебя не взял, да? — угадала я. — И других вакансий в нашем, немаленьком, к слову, городе, нет? Мы же не в деревне? Или обидки взыграли, что вместо тебя, талантливого, взяли на работу чуть более талантливого?
— Взяли не талантливого, а тупицу, — окрысился Витя. — И это я не из зависти говорю, Лиза. Сокурсника моего взяли. Прогуливал, знание языков слабое… да он вообще ничтожество. Достоинство его только в том, что смазливый, да девки от него текут. Андрея напоминает твоего.
Я осторожно включила диктофон в сумочке, убедилась, что запись идет, и продолжила слушать.
— Значит, он объективнее был лучше тебя. Я-то здесь каким боком? И Андрей? И папа?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что он несет вообще?
— Он был хуже по всем характеристикам. Не чуть-чуть, а капитально. Илья — то еще дно, его даже отчислить хотели. Ну да ладно, — усмехнулся парень, и тут же поморщился от боли. — Секретутка твоего отца отсутствовала как раз. Я пришел на собеседование, и он практически пообещал мне, что должность моя. Впечатлился пройденными курсами, даже подключился по видео с переводчиком, который гонял меня по языкам. Я вышел из его кабинета, и увидел Илюху, который тоже пришел на собеседование. Удивился еще, что он первый тур прошел. Поправь мне подушку.
Я хотела послать его, но передумала, и молча выполнила эту «просьбу»
— Секретутки не было, как я уже говорил, и…
— Не секретутки, а помощницы. С папой моя мама работает. Следи за словами!
— Ладно. Помощницы не было в приемной, а мне интересно стало, как Илюху твой отец отбреет. Он реально тупица. И, знаешь, что я услышал? Во-первых, Илья работал уже у них каким-то жалким сисадмином, а во-вторых, и в самых интересных, речь пошла о тебе.
— Обо мне? — удивилась я.
— О да! Твой папаша предложил Илье должность, пообещал обучить тому, что он должен на ней уметь. Карьеру пообещал и перспективы. С условием… знаешь, с каким?
— Да говори уже! — рявкнула я.
— Условием было — утешить тебя. Дочурка, мол, исстрадалась без трахаля, и Илье предложили занять свято место, — с удовольствием пропел Витя.
Что?
Что???
— Вранье! Наглое вранье! — прошипела я, склоняясь над парнем. — Ты что несешь? Крыша поехала от обезбола? Или ты на наркоте? Папа в жизни бы такое никому не предложил!
— Ну, он не такими словами оперировал, — подмигнул Витя, — но смысл я верно передал. Говорилось о тебе. Что дочь чахнет, одна учеба на уме. Не ест практически, а все из-за тяжелого расставания. И на сыновей его приятелей не смотришь, того и гляди в монастырь уйдешь. Вот Илье и предложили тебя выгуливать, а потом сделать так, чтобы ты сама его бросила. Либо, если вдруг у обоих чувства проснутся, то Никита Борисович не станет мешать. А взамен — должность, на которую Илья не подходит по компетенциям, обучение, картера и, возможно, родственные связи. Думаешь, мне приятно было это слышать?
Мне и самой как-то неприятно. И это если мягко сказать. А если не мягко — я в бешенстве.
Илья… это не тот ли, которого папа приглашал к нам на ужины? Еще и жил у нас пару недель, якобы, квартиру его соседи затопили. А оно вон как. Не затопили его, а папа подсуетился.
— И ты решил меня найти?
— И я решил тебя найти, — согласился парень.
— Но мы столкнулись случайно!
— До этого мы много раз сталкивались, Лиза. Я узнал твой маршрут до университета, в вашу столовую ходил, в кафе, где ты встречалась с подругами. Подходил к тебе, заговаривал, и ноль реакции. Даже от велосипедиста спас, когда он тебя чуть с моста не столкнул. Помнишь?
Я покачала головой. Вернее, то, как я шла, и на меня наехали, я помню, а вот человека, спасшего меня — нет.
— Велосипедист был из твоих знакомых?
— Разумеется. А в шуточном магазине я, правда, был сам по себе. Подарок искал. А тут ты, еще и сама подошла ко мне. Я в шоке был. И… началось. Ты мне понравилась сначала, и да, я хотел устроиться в жизни, а что тут плохого? Повстречались бы, женился бы на тебе, и был бы неплохим мужем. Не изменял бы, не бил, заботой окружил.
— А взамен — должность в компании папы?
— Да. И акции в перспективе. Партнерство. Я не собирался нахлебником быть, сказал же. Пользу бы приносил семье. Но ты все испортила, как и Андрей. Ты спрашивала, догадывался ли я, что ты не выйдешь за меня? Да, дорогая. Как и я не собирался вытаскивать этого психа. Пусть посидит. А ты знай, что все это — твоя вина.
Сволочь!
И он Андрея психом называет? Ну да, он не самый сдержанный, но псих из них двоих — именно Витя.
