Маша оторвалась от Андрея, и радостно закивала.
— Мы и сами квартиру можем подарить, — услышала я голос папы. — Лучше двухуровневую, на четыре комнаты, чтобы гостевая еще была.
Взглянула на отца — все еще недоволен, но уже не рычит. А мама вообще радостная. Отца обошла, и к нам с Андреем кинулась, прижимая обоих к себе.
— Ох, Лиза, совсем выросла. Поздравляю, малышка моя! — мама звонко поцеловала меня в щеку, в висок, и переключилась на Андрея: — Береги её, ладно? Больше чтобы без всего вот этого. Не обижай, цени. Отговаривать не будем, поможем всем, чем сможем.
— Даже папа не будет отговаривать? — шепнула я, отвлекая маму от нашего с Андреем зацеловывания.
— С Никитой я поговорила. Вечером еще поговорю. И еще, и еще… ему полезно будет. И ты, Лиз, на отца не обижайся. Он просто отвлечь тебя хотел этим Ильей, вот и совершил глупость. Ну, на эту тему я с ним тоже поговорю, — мама усмехнулась, еще по разу звонко поцеловала нас с Андреем, и отпустила.
Андрей, явно, в шоке. И… смущен? Ах, да, он же не в такой семье рос, как я.
— Я так понимаю, благословение получено? — обратился к папе Андрей. — И насчет квартиры. Всем спасибо, но я сам.
— Что ты сам? Тридцать лет копить будешь? — фыркнул его старший брат.
— Андрей, ну правда, нам только в радость, — улыбнулась Маша.
— Моя дочь не будет жить в коммуналке! — постановил папа.
А мама просто нам подмигнула, и не стала воевать. Вот за что я её не просто люблю, а обожаю — не припомню, чтобы она нудела, принуждала меня к чему-либо, давила. Помню, как мне лет пять было, и мы с мамой купили мне розовые джинсы и голубую юбочку, и я разрывалась — что же надеть в детский сад. В итоге решила надеть всё и сразу, даже готова была скандал по этому поводу закатить. А мама лишь вздохнула, и разрешила. И нянечке запретила меня ругать.
— Лиза не будет жить в коммуналке, — спокойно произнес Андрей. — У меня есть бизнес, который я продаю, и…
— Бизнес? Эта твоя криптоферма? — фыркнул его брат. — И что ты за него выручишь? Кто его вообще купит?
— Ты удивишься, брат. Пока дело не сделано, говорить ничего не буду, но квартиру я сам куплю. Это уже решено, — заключил Андрей. — Никита Борисович, у вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?
— Пойдем, поговорим. Наедине, — буркнул папа, и они с Андреем удалились в другую комнату.
Я спокойна. Папа, конечно, не готов был к подобному. Он продвинутый, конечно, и дома меня не запирал, не стращал, что я должна девственность до свадьбы хранить, и ни с кем не встречаться. Но я ясно поняла, что для него предложение Андрея — настоящий шок. Папа не притворяется, и специально не делает хмурое лицо.
— Он тебя терять не хочет, — пояснила мама, будто мысли мои прочитала. — Боится, что вы молодые, ошибок наделаете. Что Андрей тебя обидит. Что ты про нас забудешь совсем… Всего этого опасается. Но ничего, со временем смирится, Лиз. Ты, главное, не воюй с отцом. Ты для него особенная, сама понимаешь.
Понимаю. Мне семь было, когда они с мамой познакомились и поженились. И папа принял меня как родную, заменил биологического отца, который… который, в общем-то, не такой уж плохой человек, вот только настоящего родителя из него не вышло. Общаемся иногда, с праздниками друг друга поздравляем, встречаемся пару раз в год, и на этом все. Близости нет, и не было никогда. А вот чужой по крови человек стал самым настоящим моим папой. Я иногда даже забываю, что мы неродные.
Мы сидели, пили чай, переговаривались с мамой, и Машей. Успели в шутку поругаться из-за Булки — с кем она будет жить, и я выиграла в неравной схватке с беременной женщиной.
— А вдруг у твоего малыша аллергия на собачью шерсть будет? — привела я последний аргумент.
И Маша сдалась.
А затем и папа с Андреем вернулись — полчаса их не было. Папа уже не такой мрачный, хоть и выглядит строго. А я… я все еще злюсь на него из-за этого Илюши. Ну правда ведь, сводник нашелся! Но…
Я вздохнула, подошла к папе, и обняла его.
— Мир?
— Мир, — прошептала я.
— Ты точно его любишь? Может, получше найдем тебе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пап, — хихикнула я, — принцы Уильям и Гарри уже женаты, так что остается только Андрей. Смирись.
— Постараюсь. Ты… Лиз, слушай внимательно: если нужны будут деньги — сразу говори. На связи будь, деньгами, советом, хоть чем всегда поможем. И только попробуй нас с мамой не навещать!
— Буду навещать, — пообещала я. — Ну как я без вас-то?!
— Заявление подавайте, и со свадьбой тоже поможем, организуем. Такую устроим, какую ты захочешь — шикарную, романтичную, скромную… любую. И платье. И путешествие. Все будет. Только про дипломную работу не забудь со всем этим, — глухо прошептал папа.
Я все еще стояла, крепко обняв его, и снова чувствовала себя маленькой девочкой рядом с большим и сильным, самым любимым папой на свете.
— Андрей тебе совсем не нравится? — решилась я на вопрос. — Только честно, пап. Вообще?
Папа вздохнул, заправил локон мне за ухо, и признался:
— Хороший парень. Только молодой очень. Но вообще толк из него выйдет, если дел не натворит, конечно.
— Не натворит, я прослежу. Хочу, чтобы вы поладили, он замечательный, почти как ты! — я поцеловала папу в щеку, и он довольно улыбнулся.
Мы все еще немного посидели, перекусили, и мне пришлось выслушать долю шуток про мое уголовное приключение с Витей. Обсудили предстоящую защиту диплома и выпускной, Андрей поделился деревенскими байками из полицейского участка. А затем Маша начала клевать носом, и Антон повез её домой.
Мы с Андреем тоже собрались в деревню, хоть нас и уговаривали остаться на ночь. Но у нас с Андреем на эту ночь другие планы. И в родительском доме творить то, что у обоих на уме — стыдно.
А вот наедине стыдного нет.
— Я сама поведу. У тебя прав нет, — напомнила я, и важно опустилась за руль.
Андрей запустил на заднее сидение Булку, а сам сел рядом со мной. И когда я выехала из двора, ладонь Андрея оказалась на моем бедре, провокационно гладя его внутреннюю часть.
— Надеюсь, ты выспалась, Кудрявая. Этой ночью поспать у нас не получится, — горячо прошептал Андрей мне на ухо.
— Опять обещания? — изогнула я бровь.
— Констатация факта, — ухмыльнулся он.
Глава 24
Как бы мне ни хотелось сразу же взять Андрея в оборот, я решила быть ответственной.
— Так. Ты — мыться, ужинать, — приказала я Андрею. — Ты, — взглянула на Булку, — пойдешь со мной. Сделаешь свои дела, пока я Джульеттой занимаюсь. Выполнять!
— Кто-то увлекся доминированием?
— Кто-то до сих пор не в душе? — я показала Андрею язык, взяла миску, и вышла из дома.
Темень уже. Ночь. В городе-то шумно, всюду огни, а в деревне, такое чувство, что уже два часа после полуночи, а не несчастные одиннадцать часов.
Я привычно занималась Джульеттой, и вздыхала. Привыкла я к ней. И к дому деревенскому тоже, хоть и живу здесь всего ничего. Зато воздух какой свежий, речка рядом, во двор всегда можно выйти, а не на лестничную клетку, как я привыкла. Интернет, опять же, летает.
Зачем нам квартира? Вполне можно и здесь остаться, вот только… эх, работа ведь. Андрей что-то там про полицию говорил, пока мы в деревню ехали, да и мне нужно после защиты диплома место искать. Дома я точно сидеть не стану. А из деревни ездить туда-обратно — так себе удовольствие.
Но ведь можно каждые выходные сюда, так?
К нам с Джульеттой заскреблась Белка — вот же трусливое создание, и я, придерживая миску, встала, и вышла во двор.
— Завтра выгуляю тебя, подруга. Честно, — пообещала козочке, и пошла домой.
Булка путалась в ногах, всячески стараясь повалить меня на дорожку вместе с бадьей молока. Хулиганка.
— Кыш! — топнула я, но собака вся в хозяина, и слушаться не научилась.
Я тихо зашла в дом, и… это что такое вообще?!
— Ммм… наслаждение, — донесся до меня глубокий, бархатный голос Андрея. — Люблю каждый миллиметр, каждую твою часть…
