прямо к спешащим навстречу журналистам.
— Надеюсь, она не ничего не ляпнет.
— Марисса любит внимание, — сказала Дженесса. — Все будет хорошо. Она пообещала, что не станет много говорить про помолвку.
— Ты пообещала ей, что она сможет рассказать какой-нибудь эксклюзив? — спросил Колинн.
Дженесса в ответ только улыбнулась.
Внутри нас ждал целый штат из тридцати сотрудников музея, которые хором поприветствовали нас. Две невысокие девушки вызвались провести нас в главный зал, но Колинн вежливо отказал им.
Член Эльтерры, наследник одной из семей основателей, чувствовал себя комфортно в помпезном здании, в котором всегда проводили важные собрания все влиятельные личности Деонта.
Я следовала за Дженессой и Колинном, обсуждающих сегодняшний вечер, и рассматривала высокие коридоры с расставленными вдоль стен историческим экспонатами, дорогими коврами и картинами в золотых широких рамах. Все двери по правую сторону были закрыты и огорожены красными лентами. Окна на левой стороне распахнули, чтобы открыть вид на парковую зону со световыми инсталляциями и фонтанами. При виде последних у меня дернулся глаз.
«От фонтанов мы будем держаться подальше».
Потолки в коридоре были украшены золотистыми и черными линиями, соединяясь в замысловатые узоры и символы.
Я чуть не врезалась в спину Колинна, когда они с Дженессой остановились к огроменных дверей в конце коридора. Навстречу нам вышел Блейн и гул голосов вперемешку со стуком каблуков по паркету, звоном стекла и размеренной классической музыкой.
Мой будущий жених был одет в черный костюм с белой рубашкой и бабочкой. Каштановые волосы аккуратно уложили гелем, не оставив ни одной прядки возможности создать на голове беспорядок.
— Добрый вечер, — поприветствовал он моих игровых родителей.
— Здравствуй, Блейн. Твои родители уже здесь? — спросила Дженесса, когда Колинн обменивался с ним рукопожатием.
— Да. Почти все гости уже прибыли.
— Мы, как обычно, приезжаем в самую последнюю минуту.
Блейн улыбнулся на заявление Дженессы.
— Не думаю, что кто-то будет против.
Когда они обменялись любезностями, Колинн и Дженесса вошли в зал, размеры которого я не могла понять из коридора, а Блейн, повернувшись, улыбнулся шире.
— Нервничаешь?
— С чего ты взял?
Кивком он указал на мои руки, которые я сцепила перед собой и сжимала. От напряжения. Я раздражено выдохнула и расслабила руки, позволяя им повиснуть вдоль тела.
Блейн подставил локоть, как и Колинн ранее.
— Часть с нами продлится минут пять.
Я медленно подошла к нему и положила ладонь на сгиб.
План сегодняшнего мероприятия был обширным и напрямую относилось к помолвке, но наше участие требовалось только в некоторых моментах. Когда с официальными речами будет покончено, Блейн выведет меня на сцену в конце зала, на которой сейчас расположились музыканты, и наденет помолвочное кольцо на палец. Дальше — принятие поздравлений от высокопоставленных членов Эльтерры, их семей и гостей.
— Если хочешь, говорить буду я, — предложил Блейн, когда мы зашли в зал.
— И показать всем, что я нервничаю? Вот еще.
Я вцепилась в руку Блейна, стоило взглядам гостей устремиться в нашем направлении. Перед поездкой мне пришлось потратить почти полчаса, чтобы убедить себя, что этот вечер будет походить на любой другой, когда мне приходилось публично выступать перед сотрудниками Норладса или на награждениях. Я чувствовала себя уверенно, всегда выходила на сцену с высоко поднятой головой и говорила без заминок. Уверена, если кто-то меня сейчас о чем-то спросит, я не смогу связать и двух слов.
Потому что здешняя атмосфера сильно отличалась от обычных награждений. Я чувствовала ауру богатства, влияния и роскоши. Люди, одетые в дорогие наряды, смотрели на меня с восхищением и почитанием, а молодые девушки — с долей зависти. Каждый раз, когда Блейн наклонялся ко мне и что-то шептал, гости улыбались и во всех их движениях читалась радость за наше будущее. Я не знала, сколько искренности было во всем этом, и не хотела знать. Зато я отчетливо видела, с каким уважением все смотрели на Колинна и Дженессу, которые привлекали к себе столько же внимания, сколько и мы с Блейном.
Некоторые люди казались мне знакомыми, кого-то я совсем не могла вспомнить. Но все они знали меня и Блейна и относились к нам как к части Эльтерры.
Пока мы медленно шли мимо гостей в сторону сцены, я могла только вслушиваться в звуки, но не разглядывать обстановку. Мне удалось заметить только светлый начищенный паркет, множество хрустальных люстр, которые были соединены между собой хрустальными цепочками, и зеркальный потолок.
Судя по аромату, где-то поблизости был фуршетный стол. Желудок предательски заурчал. Я подумала, что из-за музыки этого никто не услышит, но Блейн был очень близко. Он не посмотрел на меня, хотя его губы дрогнули.
— Просто молчи.
— А я ничего не говорил.
— Ты улыбаешься.
Пока мы направлялись к его родителям, мой желудок еще дважды издал жалобный стон. Во время последнего раза Блейн громко усмехнулся.
— Я позабочусь о том, чтобы ты поела, когда закончится официальная часть, — сказал он, наклоняясь.
В нос мне ударил легкий аромат древесины, хвои и мяты.
— Просто доведи меня до фуршетного стола, чтобы я не сломала себе что-нибудь.
Блейн глянул на мои туфли.
— Выглядят не очень безопасными. Зачем ты их надела?
— Потому что они хорошо сочетаются с моим платьем, — повторила я слова Мэгги, которая не позволила мне надеть что-то другое.
Видимо, Блейн прочувствовал издевательскую интонацию в моем голосе.
— Если надо, я тебя туда отнесу.
Я бегло осмотрелась и поймала несколько заинтересованных взглядов незнакомых мне людей.
«Интересно, игровая Шейлин их знала?».
— Это плохая идея.
Блейн осмотрелся вместе со мной. Показалось, что он притянул меня к себе еще ближе, как бы ограждая от внимания других. Мое сердце пропустило несколько ударов, но, к счастью, затихло, потому что мы подошли к сцене, и отец Блейна объявил о начале мероприятия.
Официальное приветствие заняло у Колинна и других представителей семей основателей где-то пятнадцать минут. Они говорили о важности подобных браков между их семьями, ценности и доверии. Никто не говорил о счастливой семейной жизни, о любви, потому что этим могли похвастаться не все. Все представители коротко поздравили нас с Блейном и заранее поприветствовали в своих рядах новую семью.
Все это время я еле сдерживала улыбку, потому что Леона, которая стояла со своими родителями и братом в первом ряду, корчила разные рожицы, поднимая мне боевой дух. Она не изменила себе и надела обтягивающее платье черного цвета, оставила волосы распущенными и накрасилась ярче, чем следовало. От недовольного шипения отца Леона отмахивалась.
Она подмигнула, когда Блейн протянул мне руку и повел на сцену под аплодисменты гостей. Ноги дрожали,
