Инга, которая больничный последний раз брала, когда рожала Людмилу, не стала спорить.
Но спокойного отдыха не получалось. Все время женщину одолевали мысли о старости и смерти. И аппетит пропал.
– Мам, ты что, серьезно заболела? – спросил сын. – Не ешь ничего... А мне вот голодно что-то.
Дима не помнил, когда мать болела в последний раз. Наверное, это было до его рождения.
– Давление у меня низкое, – сухо отозвалась мать. – Сам приготовь себе что-нибудь. Глазунью пожарь.
– Мам, а мы с Женей хотели... – начал Димка.
– Дмитрий, у меня раскалывается голова, и я не хочу ничего слушать... – простонала Инга. – Потом...
Инга прикрыла глаза. В голове словно стучали молоточки, приговаривая: «болезнь – старость, болезнь – старость». Инга подумала, а не сходит ли она с ума.
Димка не стал приставать к матери с сообщением, что он хочет расписаться с Женей в ближайшее время. И по непонятной для него причине вспомнил, как прошлым летом заикнулся матери о том, что хотел бы жениться, а Инга Константиновна, к его глубокому удивлению, не ругалась, а лишь сказала, что он должен хорошенько подумать. Ведь девушка собирается поступать в институт, и у замужней студентки могут возникнуть проблемы с общежитием. Димка о такой стороне жизни даже не задумывался, а когда задумался, понял, что мать абсолютно права. Вот поступит его Ева в вуз, получит комнату, а потом можно и о свадьбе поговорить. Да и сейчас, если бы не ее глупые «девичьи мечты» о белом платье, фате и обручальных кольцах, они могли бы спокойно пойти в загс и расписаться. А так – придется ждать, пока мать оклемается. Не изверг же он – донимать больную мать своими проблемами.
Инга провалялась на диване столько, сколько велел доктор. И с каждым днем мысль отправиться в санаторий одной, без мужа и детей, нравилась ей все больше и больше.
Дима долго думал, как рассказать Женьке о том, что он не смог поговорить с матерью о будущей свадьбе. Он не хотел огорчать свою девушку, но и мать находилась в таком странном состоянии, что Димка просто не отважился начать серьезный разговор о своих матримониальных планах.
А когда Димка услышал фразу матери о санатории, то понял: он предложит Женьке поехать на недельку отдохнуть в горы. Тогда и сообщение об откладывающейся свадьбе будет воспринято совсем по-другому.
Возле Женькиного подъезда он столкнулся с Джеммой, которая, как обычно, таскала с собой крысу.
– Как дела? Как самочувствие Крыси?
– Крыся умерла. Это – Пуся.
Дмитрий удивлялся странному поведению девушки, которая почему-то всегда выходила во двор с крысой и упорно пыталась засунуть мерзкое животное ему в руки. При этом она часто бормотала что-то неразборчивое. Но в данный момент ему было абсолютно все равно, Крыся это или Пуся. Поэтому он просто сказал «а-а-а...» и не стал задерживаться возле девушки, боясь услыхать историю смерти горячо любимой Крыси в подробностях.
– Ева, у меня есть обалденное предложение: поехали на неделю вдвоем в горы, – сказал он Женьке после поцелуя.
Женькины глаза засияли:
– Ты и я? И никого больше?
И тут же потухли:
– Это у нас будет такое запоздалое празднование новогоднее... Если бы мы встретили этот год вместе, то все было бы по-другому...
– Евочка, солнышко, ну я же тебе сто раз говорил – начальнику училища попала вожжа под хвост... – заныл Димка. – Кто ж знал, что в конце декабря наших пацанов угораздит залететь в милицию за драку. Если бы они хоть в форме были! Может, их бы и не загребли. А так... Ты же понимаешь, я никак не мог вырваться...
– А деньги? – забеспокоилась Женька. – Мне мама точно не даст ни рубля. У отца сколько-то можно выпросить, но вряд ли он даст много – только из своих карманных.
– Я уже все продумал, – улыбнулся Димка. – Ты попросишь у своей бабушки, а я – у своей.
– А сколько надо?
– Я думаю, тысячи четыре всяко надо. А лучше пять. На каждого! Гулять так гулять.
– Ого, – протянула Женька. – Пять тысяч у моей бабушки, конечно, найдется. Она травами хорошо зарабатывает. Вот только даст ли столько?
– Ну, родной-то внучке...
– О, у меня идея... Поехали вдвоем к бабуле. Она на тебя посмотрит, ты ей понравишься, и тогда она точно даст.
– А если не понравлюсь?
– Да ну, с чего это ты должен ей не понравиться?
– Тогда и ты к моей пойдешь, договорились?
– Ага.
После недолгих препирательств решено было сначала все же отправиться к Димкиной бабушке: она жила ближе. И если у нее все пройдет нормально, тогда на следующий день можно смело ехать и к Женькиной.
Женька вместо легкого сарафана надела кофточку с рукавами и длинную юбку, подумав, что на бабушку это должно произвести благоприятное впечатление.
И они отправились добывать деньги.
Когда они подходили к подъезду, Дмитрий увидел догоняющую их Катерину.
«Черт, мне сегодня явно не везет на встречи». Димка испугался, что женщина может сказать что-нибудь неподходящее. Или вдруг ей вздумается позвать его к себе? Впрочем, уже прошло столько времени, и больше ни разу она не пустила его в квартиру, хоть Димка и пытался напроситься в гости. А главное, никуда ведь не денешься, Катерина подошла уже слишком близко. Димка опустил глаза и внутренне сжался.
– Добрый день, бабушку идешь навестить? – доброжелательно спросила женщина.
– Ага, – кивнул Димка, внутренне сжавшись.
– Правильно, а то она после похорон грустит очень. – И женщина, обогнав пару, зашла в подъезд.
– Дим, а кто это? – поинтересовалась Женька.
– Бабушкина соседка.
– А откуда ты ее знаешь?
– Да она заходила пару раз, когда я у бабушки бывал.
– А ты и не говорил, что твоей бабушке после похорон плохо.
– Ева, можешь ругаться, но я и сам не знал. Я у нее с тех пор не был.
– Димка, как ты мог? – охнула Женька.
– А вот так. Мать болела, когда мне было к бабке идти? – раздраженно буркнул Димка.
– Но мы вместе могли бы сходить. Проведать, вместо того чтобы в кино сидеть и целоваться.
– Это ты сейчас так говоришь, – насупился Дмитрий.
– Ладно, Дим, не будем ссориться. Пойдем, раз уж собрались. Только ты хоть поизвиняйся.
Димкина бабушка почувствовала то же самое, что могли почувствовать и другие тысячи бабушек на ее месте: радость. Мало того что внук пришел, так еще с девушкой.
Правда, Клавдия Ивановна не стала суетиться, охать, ахать, а предложила гостье посмотреть фотографии из семейного альбома, пока заваривается чай.
– А вот это моя мама. – Димка протянул Жене старую фотографию.
Женька не поверила своим глазам. На фотографии была изображена красивая девочка лет шестнадцати, улыбающаяся, с сияющими глазами. Она была похожа на Ингу Константиновну, но улыбка ее была словно от другого человека. Гораздо душевнее и добрее.
