Дмитрий в очередной раз посмотрел на часы. Совсем скоро стемнеет. Если в течение часа они не найдут дорогу, то вынуждены будут спать голодные на голой земле.
– Это твоя затея – зайти в лес поглубже, чтобы никто нас не увидел, – напомнил Димка своей возлюбленной.
– Но ты же не возражал. – Женька устала и ругаться ей не хотелось.
– Тебе что возражай, что нет, результат один и тот же. Ты умеешь добиваться того, чего тебе хочется.
– Нет, не всегда, – задумчиво сказала девушка. – Вот, например, фамилия... Ты такой упертый...
– Кто? Я? – окончательно разозлился Димка. – Это не я, это ты упертая, как ослица.
– Что? Кто ослица? – Женькин тон из усталого стал грозным.
Но огонек ссоры погас, не успев разгореться.
– Смотри! Смотри! Вон домик какой-то! – закричал Димка, увидев черепичную крышу. – Кажется, это наша база.
Но это оказалась не турбаза, а одинокий дом с пристройкой-сараем. Возле сарая молодая женщина доила козу. Ребята подошли ближе, и Женя поинтересовалась, далеко ли до турбазы.
– Четыре километра, – сказала женщина и улыбнулась незваным гостям. – Вы заблудились?
Дима и Женя кивнули. Они были очень рады увидеть в лесу живого человека.
– Погодите, я вас сейчас молоком угощу. Молоко хорошее, полезное. От нашей козочки.
Втроем они прошли на веранду, хозяйка отрезала им по большому ломтю черного хлеба и налила два полных стакана молока. За день Димка и Женька так проголодались, что выпили молоко, не обращая внимания ни на своеобразный запах, ни на непривычный вкус.
– Не подскажете, как выйти к турбазе? – спросил Дмитрий.
– Подскажу, конечно, но уже поздно, вы снова собьетесь с пути. Оставайтесь, переночуете. И мне веселее будет, – улыбнулась хозяйка. – Меня зовут Анна. А вас?
– Женя и Дима. Ну, раз уж вы приглашаете, то мы останемся. – Женька посмотрела на Диму. – У меня, если честно, ноги гудят, находилась сегодня.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Анна, – сейчас и поужинаем. Яичницу будете?
– Да мы сейчас что угодно проглотим! – ответил Дима.
Гости сели за стол, а радушная хозяйка поставила перед ними огурцы, помидоры, брынзу.
– Муж уехал в город, – будто оправдываясь, заговорила Анна. – Дом покупать там будем. У нас двое близняшек. Не хочется уезжать, мне здесь нравится, и до работы недалеко. Я на турбазе работала дежурной, неделю назад уволилась. Мальчикам в этом году в школу, каждый день их возить в город – как? Сорок километров, а машины у нас нету. Да и дороги тут никакой нету, вы же видели... В интернат сдавать разве ж можно при живых-то родителях? Вот и приходится переезжать. У мужа в городе брат с сестрой, они и дом помогли найти подходящий, там, конечно, ремонтировать и ремонтировать, зато недорого. Муж поехал документы оформлять, а мальчишки за ним увязались. Ничего страшного, они ему мешать не будут, они у Седы поживут, у сестры...
Анна не сразу обратила внимание, что девушка сидит за столом с закрытыми глазами.
– Ой, совсем я вас заболтала. Сейчас я вам постелю, ляжете. Вы где хотите спать, в доме или на сеновале? Вы женаты?
– Недавно, – соврал Димка.
Женщина заметила, что у гостей нет обручальных колец, но тактично промолчала. «Хоть не с чужими женами-мужьями приехали, и то уже хорошо», – сказала она себе.
– Ой, Аня, спасибо вам большое, так неудобно получилось, свалились вам на голову, – пробормотала Женька, разлепив ресницы.
– Ничего, ничего, и мне веселее. Пожалуй, я вам на сеновале постелю.
– Ага, там лучше, – приободрилась Женька от мысли, что скоро сможет упасть в гору сена и наконец-то вытянуть усталые ноги.
Гости разделись, упали на сооруженную Анной постель и сразу же уснули.
После обеда Инга Константиновна решила съездить на рынок, посмотреть – давно не бывала, тем более позавчера жалоба пришла на неудовлетворительный вывоз мусора, надо посмотреть, а заодно купить вишен, которых ей захотелось внезапно и очень сильно.
Меньше всего на рынке заместитель мэра ожидала встретить эту пигалицу, которая цепляется за ее сына. Мерзавка шла, видно о чем-то глубоко задумавшись, потому что даже не поздоровалась.
Женька действительно не обращала внимания на окружающих. Она размышляла о том, что сегодня свидание с Димкой отменяется – она должна отвезти бабушке два килограмма плодов гранатового дерева для какой-то настойки. Женька никогда не пыталась вникнуть в то, как и когда бабушка собирает травы, не интересовалась составами приготовленных ею жидкостей. А бабушка не настаивала.
Она шла по ряду с зеленью, потихоньку приближаясь к Инге Константиновне.
Инга решила не упускать возможности поговорить с этой девицей с глазу на глаз и высказать ей все, что считала нужным.
– Женя, – окликнула Инга Константиновна девушку.
Та закрутила головой и, когда увидела Димкину мать, остановилась, глядя испуганно.
– Женя, я давно хотела с тобой поговорить, – тихо сказала Инга. – Отойдем в сторонку. Не будем мешать людям спокойно покупать петрушку и кинзу.
Евгения пошла за Ингой Константиновной с большой неохотой. Но отказываться от разговора она и не думала, не желая показывать свой страх.
– Как съездили, хорошо отдохнули? – Инга даже не пыталась придать голосу радушие.
– Хорошо. – Женька не понимала, о чем с ней собирается разговаривать Димкина мать.
– Надеюсь, это было в первый и последний раз. Наша семья не намерена тратить на тебя деньги.
– А вы и не тратили. Мне бабушка дала, – возразила Женя.
Инга Константиновна не отреагировала на реплику девушки и продолжила:
– Послушай, ты хотя бы раз задумалась о своем поведении? О том, что существуют правила приличия? Или о том, что есть такое понятие, как девичья гордость? Хотя куда тебе... Ты небось и слова-то такого не слыхала. Я тебе настоятельно советую оставить моего сына в покое. Я не позволю испортить парню жизнь.
Женька вдохнула в грудь побольше воздуха и выдала:
– Я ему ничего не порчу. Это вы сами... – Добавить «все портите» Женька не решилась.
Инга Константиновна начинала потихоньку приходить в состояние раздражения. Обычно это у нее не занимало много времени.
– Тебя, кажется, зовут Евгения. Так вот, Евгения, тебе же будет лучше, если ты наконец-то поймешь, что не пара моему сыну. Не знаю, сколько ты уже успела сделать абортов и от кого за этот год, пока училась в институте, но думаю – не один.
Женька покраснела, посмотрела Инге прямо в глаза и раздельно, почти по слогам произнесла:
– Это вы по себе судите? По своему поведению в молодости?
Женька вспомнила улыбающуюся молодую Ингу на фотографии и подумала о том, что она совсем не похожа на Клавдию Ивановну. Интересно, почему у нормальных женщин бывают ненормальные дети?
