Эти люди выросли в ощущении хозяев необычной, наполненной древней геройской славой страны, где каждый камень напоминал о подвигах Маккавеев, Давида, Самсона и других легендарных еврейских богатырей. Они с юности участвовали в далеких походах, учились самостоятельности, предприимчивости и преодолению трудностей. В их сердцах закипали досада и нетерпение, когда они видели, что «их» армия не дает им развернуться и проявить свои способности.
«Подразделение-101» объединило всех этих ищущих нового людей…
Подготовка подразделения проходила весьма специфично. Деревня, где был оборудован лагерь, использовалась для изучения устройства типичных арабских деревень, где бойцам предстояло проводить операции. Дни за днями бойцы проводили в тренировках, ползая по колючкам, поднимаясь на стены, швыряя гранаты и стреляя по подброшенным бутылкам.
Когда таких натренированных набралось восемь человек, Шарон решил, что для первой «пробы сил» этого достаточно. Он решил, что нужно предпринять учебный разведывательный поход.
В группу были назначены Хар-Цион, Барбут, Нисин и Шломо Баум. «Арик, – вспоминает Баум, – поставил перед нами самую общую задачу: пробраться к арабской деревне и «выяснить обстановку». Деталями он не интересовался – главным для него был сам факт разведки «на той стороне». Но мне он сказал: «Если наткнетесь там на какого-нибудь часового и обстоятельства позволят – прихлопни его. Пусть ребята почувствуют, что война – это не занятие для вегетарианцев».
Наступила ночь похода. Впереди цель – Абу-Лахия. На этот раз шли сравнительно легко – привалов уже не требовалось. На подходе к деревне взошла полная луна и высветила фигуры двух арабских часовых, стоявших на околице. Баум едва успел подумать: «Может, мне удастся «снять» одного.», как раздался оклик по-арабски: «Мин гада?!» («Кто идет?!») Почти не размышляя, он крикнул: «Огонь!» Трое остальных дали короткие автоматные очереди по деревне и тут же бросились назад. Вдогонку им засвистели пули, заработали арабские пулеметы. Но группа была уже далеко.
На этом «разведка» завершилась. Впрочем, на обратном пути был еще резкий спор: Нисин и Барбут обвинили Баума в чересчур поспешных действиях. Хар-Цион тоже упрекнул командира, напомнив, что целью похода был сбор разведывательных данных, а не хаотическая стрельба по арабам. Баум ответил: «Если бы арабский часовой открыл огонь первым, вся четверка сейчас продолжала бы свой спор в лучшем из миров».
К концу августа численность «Подразделения-101» достигла 23 человек. Перед Шароном была поставлена первая настоящая боевая задача: проникнуть в лагерь палестинских беженцев Эль-Бурейдж в секторе Газа, который служил опорным пунктом палестинских террористов. Две группы, под командованием Шарона и Баума, должны были уничтожить звенья террористов, третьей, под началом Мерхава, было поручено взорвать дом Мустафы Хафеза, главы египетской разведки всего сектора.
Субботней ночью 30 августа группы Шарона и Баума (в каждой по пять человек, не считая командира) достигли окраин Эль-Бурейджа. Баум со своими людьми пересек шоссе, продвигаясь к восточной части лагеря, ведущее в Газу. Шарон, шедший со своей группой прямо на лагерь, наткнулся на заброшенную надстройку над колодцем и решил проверить, нет ли там часовых. «В надстройке оказались двое арабов, – рассказывает Барбут. – Арик приказал прикончить их ножами. Никто не решался. Тогда он набросился на одного из арабов и начал бить его прикладом автомата. Приклад разлетелся на куски, а оба араба, охваченные паническим страхом, бросились наутек, оглашая окрестности дикими воплями. Наше отделение перебежками ворвалось в пределы лагеря».
В Эль-Бурейдже насчитывалось свыше 6 тыс. беженцев. Среди них были хорошо вооруженные террористы. Кроме того, можно было ожидать прибытия на помощь египетских частей. Задачей группы Баума как раз и являлось недопущение такого развития событий.
В жаркую августовскую ночь многие жители лагеря спали прямо на улицах, и крики двух арабов, преследуемых группой Шарона, мгновенно их разбудили. В лагере воцарилась паника. Началась шумная, беспорядочная стрельба, никто не знал, откуда грозит опасность.
Тем временем Шарон обнаружил место, откуда арабы вели наиболее интенсивный огонь, и бросился туда. Увы, его автомат с разбитым прикладом был уже ни на что не годен, а автомат Хар-Циона, как назло, дал осечку. Тогда, действуя в прежнем духе, Шарон сокрушительным ударом по черепу свалил одного из арабов. Остальные в панике бросились врассыпную. В этот момент группа понесла первые потери: шальная пуля ранила одного из бойцов.
Между тем люди Баума, продвигавшиеся вдоль шоссе, услышали звуки выстрелов из лагеря и поняли, что нужно срочно возвращаться на помощь Шарону. Торопливо связавшись с командиром по рации, Баум узнал, что тот со своими бойцами захватил укрепленную огневую точку, но окружен десятками арабов и не может прикрыть отступление своих людей. На этом связь оборвалась.
Баум и его отделение в считанные минуты одолели проволочные заграждения, окружавшие лагерь, и ворвались на одну из улиц, ведущих к центру. Здесь происходило нечто невообразимое. Сотни мужчин, женщин и детей бежали в разные стороны, все кричали, кто-то стрелял в воздух, отовсюду слышно было: «Яхуд, яхуд! Этбах эль яхуд!» («Евреи, евреи! Смерть евреям!»)
Находчивый Баум тут же завопил по-арабски «яхуд, яхуд», его люди подхватили этот крик и с разгона влились в толпу бегущих. Их нехитрый прием позволил беспрепятственно добраться почти до самого центра лагеря, но тут чудовищная людская «пробка» зажала их в одном из переулков.
Еврейские «коммандос» стояли в самой гуще почти неподвижной, испуганной и разъяренной арабской толпы, над которой висел непрерывный вопль: «Смерть евреям!» А издали, словно в ответ на этот призыв, стучали короткие, размеренные автоматные очереди. Это отбивались от арабов люди из отделения Шарона.
Выбраться из «пробки» представлялось совершенно невозможным. И тогда Баум приказал своим людям проложить путь силой. Когда прямо из гущи толпы раздались выстрелы в воздух, арабы в ужасе шарахнулись в разные стороны и проход сразу открылся.
Через несколько секунд обе группы соединились. Короткое рукопожатие, приказ Шарона на отход, и группы начинают отступление. Замысел отхода был дерзким и опасным. Выход из лагеря простреливался египетскими постами, в самом лагере бушевала арабская толпа. Еще некоторое промедление, и прорываться было бы, пожалуй, поздно.
Дерзость Шарона удалась и на этот раз. Достигнув пролома в югозападной части стены, опоясывавшей лагерь, оба отделения благополучно выбрались из ловушки, дав на прощание длинные автоматные очереди по крайним домам Эль-Бурейджа.
В ту же ночь группа Мерхава вышла к двухэтажному зданию, где размещался штаб Мустафы Хафеза. Здание окружала высокая стена, ворота были закрыты. Успешно взорвав ворота, группа ворвалась во двор. Со сторожевого поста по ним открыли беспорядочный огонь. Мерхав и Нисин вбежали в дом, но обнаружили здесь только женщин и детей, в страхе искавших спасения от выстрелов.
Убедившись, что никакого Хафеза тут нет и в помине, Мерхав и Нисин бросились вон из здания.
Швырнув бутылки с зажигательной смесью в сторону сторожевой вышки, они выбежали за ворота. На рассвете группа благополучно перешла границу и вернулась к своим.
Через несколько дней израильская газета «Ха-Арец» сообщила данные о результате операции: двадцать пять убитых и двадцать два раненых беженца. Действительные цифры, как удалось установить позднее, были еще выше: 50 убитых и более 50 раненых. Еще одним, побочным результатом операции была массовая демонстрация протеста, устроенная жителями Газы, которые потребовали от египтян усилить патрулирование границы, вооружить жителей лагерей и «отомстить евреям».
Косвенным результатом операции было покровительство, которое неожиданно простер на Шарона начальник оперативного отдела генштаба Моше Даян. Как истинный прагматик, он умел отодвинуть в сторону свои принципы, когда речь шла о практической выгоде, и теперь тоже сумел разглядеть эту выгоду в новой, восходящей на армейском небосклоне звезде – командире «Подразделения-101».
Шарон с его жаждой боя, неукротимой напористостью, несомненным талантом руководителя и столь же несомненным талантом исполнителя был многообещающей находкой для Даяна. Его подразделение могло заполнить тот вакуум в системе обороны и безопасности страны, который возник из-за отсутствия специально предназначенных для этого армейских частей и роспуска отрядов национальных меньшинств. После операции в Эль-Бурейдже ему можно было поручать самые «черные» работы, даже не входившие в рамки первоначально запланированных для его подразделения. И можно было не сомневаться, что кто-кто, а Шарон эти поручения выполнит.
