Доводчики, переводчики, разводчики, наводчики, извод… сколько специальных терминов, а мне всё чуждо. Это его мир, в котором собрался своими силами навести порядок. С его слов, десяток экипажей изнывают от безделия и ругаются со всеми, кто под руку попадёт. Балуху тоже один вопрос мучает давно.
— И куда ты их переправляешь, мистер Уймистер?
Командир насторожился:
— Откуда это у тебя? «Мистер»? этим словом пользуются только на одной планете.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Так это… нет ничего сложного. Есть вид крошечных планет, не всем им суждено стать полноценными — с населением, растительностью. Жемчужины такие, краем уха слышал, в прошлом они побывали жемчужинами, в простых реках. Цикл развития завершили — ступайте в пустующие края и ждите часа. Там же тысячи лет пролетают за час или день, есть такие места. Мне туда нельзя соваться.
— Ты их в кисель сбрасываешь? — Балуха почувствовал, что близок к догадке.
Командир хлопнул глазами.
— И тебе такая попалась? Обитаемая?
— Так и мы сбросили в кисель восемь экипажей, если не больше. Могу уточнить.
— А я знал! Как увидел незнакомых людей в киселе, так и подумал: кто-то тоже занялся очищением космоса от этих грязнуль… — Уймистер впервые улыбнулся.
Балуха предугадал, какие слова Уймистеру будет приятно услышать:
— По моим данным, кто-то давно подключился к этой теме, поймать его никак не удаётся. Так что, как минимум, трое занялись делом серьёзно.
— Рад слышать! — Командир нырнул в генераторную, тыльной стороной ладони прощупал корпуса генераторов.
— Всё в порядке? — Балуха повторил измерения, как примерный ученик.
— Как никогда прежде. Я очень рассчитывал, что магниты притрутся, возьмут некую совместимую величину, и тогда базу вообще никто не заметит.
— И на фоне ярких объектов? — поспешил уточнить я. — Мы разглядели вас, когда в тылу пролетали глыбы.
— Значит, надо прикупить оборудования. Говоришь, мы ещё видны?
Я дал краткое описание момента, он слушал и кивал подбородком.
— Надо же, и было предчувствие, что в расчёты закралась ошибка. А я гуляю — в полной уверенности, что о моём присутствии никто не догадывается. Благодарю, тебя, БероГор… и с женой такой поздравляю… — Командир осторожно полюбовался БероГорой, перевёл взгляд на меня. — Давайте-ка, вернитесь в шлюпки, а я постараюсь подойти максимально аккуратно. Понадобитесь — позову. А теперь подарок.
В закрытом пространстве, лишённые внешнего обзора, мы коротали время перепиской со связистом. Кодами. БероГора знала их столько, что я решил идти к капитану, как только вернёмся на борт. Почему моя лада знает больше, почему так?
Генераторы и не так уж сильно мешали, со звуком одной частоты можно смириться. И как-то незаметно мы научились его не замечать. Лицо Балухи на мониторе иногда искажалось до клоунского: то улыбка до затылка, то подмигнёт.
— Это он сам так умеет?
— Программа. Я и твоё могу передать в виде хищника. — Лада чуть развернула монитор, предложила на выбор.
— Это кто такие?
— Пингвины. Живут на старой Земле.
— Давай этих. Сидим мы, такие, в шлюпке, и всех удивляем.
— Хорошая идея. Если кто ищет противника по изображению, то на пингвинов даже не посмотрит. — Две клавиши — и мы себя наблюдаем в образе этих милых созданий.
Балуха отреагировал мигом:
«Вы куда пропали? Что за клювастые твари в кабине?»
«Не мешай развлекаться. У нас тут…» — БероГора не позволила мне напечатать весь текст. То ли она предугадала, то ли так совпало: мистер Уймистер напомнил о себе: «Подходим. У меня есть план, кто-то пусть выйдет — обсудим».
Генераторы сменили тон, держать совет можно и на холостых оборотах.
— Выходим все, у нас так принято, — сообщил связист.
Уймистер сделал временный выход на главную площадку. На столике развернул карту с таблицами, красной точкой заранее им помечена строка.
— Вот, смотрите сами…
Я немного опешил: мои хорошие как воткнули носы в карту, так уже ничего не замечали. А я подметил: охотник ничего не поменял на площадке, как и не ждал кого-то у себя, чтобы запечатать в пену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты хочешь сказать, эта огненная глыба пройдёт позади военного наблюдателя? — Балуха ещё разок пальцем провёл по заинтересовавшей строке, сопоставил время и дату.
— Именно так. Один случай на миллион.
— Так линкор не на одной линии.
— Пока не испугали. — Уймистер почему-то возбудился, потирая ладони, он верил в свой план. — Мы появимся перед самым носом, неожиданно. Автоматика линкора врубит срочный отход.
— Они же погибнуть могут, — заметила лада.
— Нашла, кого пожалеть!
Балуха поддержал охотника:
— Действительно! Идёт поезд, несётся на полной скорости, мы перед лицом врага бабахнем шутиху. Он же метнётся назад? И под колёса! — Балуха последовал примеру, тоже стал потирать ладони. — А мы не причём.
— Мы снова запускаем генераторы, и нас не видят приборы. — Уймистер плавно перевёл глаза на мою красавицу.
Она и хотела что-то возразить, да оказалась в меньшинстве. С лица читалось: у мужчин свои понятия и взгляды, ладно, промолчу пока.
Мы отправились назад, и я уверен, каждый думал об одном: чтобы наш охотник не ошибся в расчётах.
Тронулись в путь — вернулся тот самый звук, я в мыслях рисовал картину сближения. Наш «Б-2403» безмятежно стоял на посту, фиксировал мелькающие и назойливые объекты, и только один прибор видел вражеский линкор, да капитан очень старался, чтобы не случилась утечка. Мы студенты, нам бы к экзаменам подготовиться; если можно, не отвлекайте…
В какой-то момент генераторы взяли повышенные обороты. Командир сводил две точки по времени и месту. Удачи тебе, Уймистер!
Когда звук оборвался разом, другого объяснения искать не надо: мы стали видимы, и автоматика должна совершить рывок от чёрной глыбы, которую до сих пор приборы не наблюдали.
Прыжок линкора зафиксировали два свидетеля. И тут случилось непоправимое! Пусть в сводках военных объект назовут шальным метеоритом, мы могли бы им возразить: какой же он шальной, если раз в пятнадцать лет пролетает эту точку? Но не будем, мы просто случайные свидетели крупной аварии. Флот противника лишился одного из легендарных линкоров. Похоронная команда будет суток двадцать собирать обломки, латать и штопать «мешки», чтобы передать родным то, что удалось собрать.
Наша сторона может даже выразить соболезнование семьям погибших, и командованию, с подтекстом: что ж вы проморгали? Не ведая леса — по ягоды не ходить.
Понятное дело, на борту Б-2403» сыграют чисто роли случайных свидетелей, никого подготавливать не нужно. А вот последствия «трагедии» какое-то время повисят в средствах информации. Обломки с маркировкой передадут в музей славы, потом, при смене руководства, историю затрут — как и не было, из музея тихо вывезут детали и пустят на переплавку. Исполнителей чужой воли всех караулит та же участь.
Мы отошли подальше, я уже думал, сейчас поспим часок-другой, да не сошлось. Командир вновь собрал совещание. С его слов, к месту гибели подгребут многие экипажи, среди них может оказаться «Каратель» — тоже крупный линкор, особо отличившийся на порабощённых планетах.
Мы снова уставились в таблицы. Как на зло, поблизости ни одного «шального».
— Может, оно и к лучшему? — Балуха всё ещё водил пальцем по строчкам, надеясь на чудо. — Два случая подряд вызовут сомнения в случайности. Нам бы тихонько вернуться восвояси и переждать панику.
Мистер Уймистер оставался на своей волне, вёл поиск, как почтальон — почтовый ящик. Планшет старой модификации в его руках жил, вопреки гарантиям и моде. У хорошего хозяина вещи служат веками. Стоило ему подать голос, как всё стало понятным.
— «Каратель»? — уточнил Балуха.
— Он самый! Родненький, как же давно о встрече с тобой я мечтал!
Мы переглянулись. Придётся ещё разок уступить. У человека может исполниться давняя мечта, как ни посодействовать?
