По приглашению командира, мы вошли в его рубку. Помимо знакомых приборов, мною замечены странные. Изобретатель, одним словом. С потолка, например, свисала трубка, имевшая на конце подобие человеческой руки. Ужас!
— А рука-то женская, — заметила БероГора.
Изобретатель чуть покраснел:
— Я сейчас уберу. Это я спину иногда почёсываю. Бывает, заработаешься, так и душ нет, как принять.
Мы расселись вдоль стены, по привычке уставились на монитор.
— Который из них «Каратель»?
Конечно, поди разберись, около сорока военных скопилось, чтобы отдать дань памяти…
— А кто вообще придумал этот обычай? Постоять рядом с местом трагедии, не глупость ли? Вирус смерти запросто можно подхватить, это же всё на уровне созерцания передаётся, особенно новичкам. — БероГора взяла на заметку два корабля, пометила красными точками.
— Они тебе знакомы?
— Встречались. Покидали как-то полигон, они нам дорогу перегородили. Пришлось пломбы вскрывать и сделать предупредительный.
Я наблюдал за мистером изобретателем. Он буквально ожил, изредка постукивал себя по мягкому месту, вынуждая нас сдерживать смех.
— Опаздываешь куда? — Балуха расцвёл, точно маковое поле. — Лучше скажи, чем помочь.
— Благодарю, но я сам. Это личное.
7
Само собой, мы обратили внимание, что на «охотнике» часть оборудования устарела. Хозяин приобретал только самое нужное, со старыми вещами мирился, и, по-моему, где-то выигрывал. Простая кровать, на пружинах, простые кресла, старенький монитор. Ну, хоть его-то можно было бы обновить?
По сравнению с нашими, на этом краски заметно бледнее. Сам попривык и разницы не замечает. И фотографии, конечно, привлекали внимание. Шесть человек, коллективное фото.
— Это кто такие? — Балуха рисковал, задавая вопрос. Вот угадай: обидится и спрячет либо может поделиться радостью.
— Это земляне. Группа поддержки. Побывал я однажды на старушке, охрана там — вам не рассказать. Подстрелили, я тогда ещё ходил в цвете спектров. Парни меня и надоумили стать «невидимкой». В гаражах у них, рядом со свалкой… Там столько дарового добра — мог бы остаться да выгрести половину. — Уймистер вёл «охотника» и охотно предавался воспоминаниям. — Поладили, одним словом.
— Как же тебя не вычислили наблюдатели? — Балуха оставался верен себе, умел делать несколько дел одновременно. Сейчас он нащупал данные по «Карателю», изучал характеристики.
— Это можно назвать чудом совпадений. Земляне собрали водородную установку, малость с алюминием переборщили, и она рванула в тот самый момент, когда мой корабль грохнулся в то же место. Обгорел, шрамы зарубцевались. Подорожник и водород… Словом, я сделал им минусатор: через диод — электрод из нержавейки, второй из алюминия. Как в сети у них двести двадцать вольт, то минусатор тянет — будь здоров.
— Они помогли тебе, ты им — и что в итоге?
— Они перешли на водородное питание. И не стареют клетки. В условиях старой Земли, это очень своевременный шаг. Власти всячески укорачивают им жизни, а водород аннулирует все попытки. Думаю, уже скоро люди будут жить до двухсот и дальше, кто применит опыт.
Глаза постепенно привыкли к бледности изображения. Я голову ломал: мы идём прямиком в пасть к хищнику, и командир настолько уверен, что… Мне лучше не мельчить. Хотел вояка придти на борт с обыском — не сложилось. А почему не торопился? Видимо, там понимали, что их действия нарушат соглашение. Ваши пограничники тут, наши тут, и никаких поползновений.
А мы тихонечко ползём. Им можно — можно и нам.
Наконец, капитан пробился к нам, вышел на связь с Балухой. Тот набрал код и отправил. Я прикинул в уме смысл сообщения: у нас порядок, не мешай, дело есть серьёзное.
Капитану, должно быть, довольно знать, что с нами порядок, и на том благодарность.
Говорят, в крупных городах сложно передвигаться на технике. Много её. Мы угодили примерно в такую же ситуацию. Около пятидесяти кораблей как бы образовали круг. Похоронные команды уже носились с сетями и подбирали всё, до чего могли дотянуться. Часть обломков получила приличное ускорение и исчезла из поля зрения на несколько лет. Спустя пять лет можно повторить попытку выловить хотя бы ящики с записями самописцев. В этом случае, результаты новых находок либо подтвердят официальную версию гибели, либо опровергнут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Балуха шёпотом потревожил командира:
— Где этот?
Уймистер подсветил один из кораблей мигающей точкой. Пока глаза наблюдателей прикованы к точке столкновения, легче проскочить по тылам и подкараулить момент.
Крупные скопления глыб, с интервалом в три часа, проходили рядышком с маяком траура. Около года повисит, службы будут поглядывать да корректировать привязку к координатам, потом увезут — в другом месте может пригодиться.
У «Карателя» система обнаружения задействована на сто процентов, вот кого вам бояться, спрашивается. Кругом все свои. Или это уже из разряда психологии: нагадил раз — теперь оглядывайся постоянно.
Уймистер многозначительно оглянулся. Если я верно понял, то он хотел сказать, что в лоб не пойдём. Пусть их приборы попривыкнут к помехам, пусть специалисты думают, что они из-за скопления трёх флотов. Надо, как домашнее животное, погладить по головке: спи, всё у нас спокойно, ещё молочка налить?
Балуха начинал ёрзать. Его мысли на лбу написаны: пора бы расходиться, формальности соблюдены.
Стоило одному кораблю отсалютовать, как и прочие посыпались: у всех срочные дела, брошенные объекты. На ином, чуть ослабишь внимание — тут же восстание поднимают рабы.
«Каратель» отметился жёлтым салютом, развернулся на месте…
— Куда же ты? Повремени! — Командир начинал злиться, система вдруг сама начала перезагрузку, с какого хрена. Мы теряли драгоценные секунды, наконец, кулак пилота пришёлся по всплывшей и такой нужной команде.
Нас в креслах чуть качнуло, БероГора сжала мою руку, Балуха чуть наклонился, чтобы видеть меня:
— Разреши ладе твоей предложить руку, для поддержки?
— Предлагай — да меру знай.
На старом мониторе картинка прыгающими кадрами идёт, как в кино. О скорости сложно говорить, но нам не она важна. Поисковик, как стрелка компаса, указывает направление. Когда приборы поймают выхлоп, тут придётся смотреть в оба. В восемь глаз, то есть.
Тут же припомнился пересказ фильма, как всадник, на всём скаку, срубает шашкой голову врага. Мы догоняем, только шашки под рукой я не имею. Заразная штука кино: начинаешь жить чужими жизнями, если кто вовремя не остановит.
— Есть выхлоп! — В голосе командира почудились зловещие нотки. Что ж, и старые приборы годятся, а с ними кто-то чувствует себя уверенней.
— Что-то подсказывает мне, здесь не обошлось без женщины, — подал голос Балуха.
— Уже интересно, — оживилась моя лада. Кивнула — мол, продолжи мысль.
— «Охотнику» нужна хозяйка, вот вам и доказательство. Уймистер наведывался к одной красавице, та была счастлива — именно к ней прилетает принц, подарками одаривает, продуктов подбросит. И в какой-то из дней, в приподнятом настроении, он летит на свидание. А там — горящие города, и с орбиты поливают огнём вражеские корабли. В его сторону пошёл залп, «охотник» увернулся и умчал, разразившись страшной клятвой отомстить.
У БероГоры навернулись слёзы. Связист перестарался с передачей эмоций.
— Это правда? — через силу выдохнула она.
Он лишь развёл руками. Уймистер сам об этом не расскажет: когда в этих глазах читается затаённая боль, особых слов и не нужно.
Глядя на главный монитор, постоянно одёргиваю себя. Привыкай! Не все могут себе позволить. Учимся радоваться тому, что есть.
«Охотник» напоминал мне теперь хищника, который загнал в угол добычу и уже не торопится покончить одним махом, наслаждается моментом.
Линкор применил другой вариант прощупывания пространства, какие-то запрещённые лучи, от воздействия которых начали слезиться глаза, появились первые признаки головной боли.
