— Чего толпень-то создавать, — шепнул старейшина, не моргнув глазом.
Алейна развернула мальчика лет тринадцати, неподвижно стоящего на краю настила. Свет, слабо сияющий вокруг, озарил его бледное, исхудавшее лицо. Глаза проклятого были полностью черные и даже не блестели, не отражали ничего, а только клубилась в глазницах непроницаемая темнота. Одно за другим, Анна и остальные выхватывали взглядами все новые и новые лица детей с глазницами, полными тьмы. Они стояли и сидели, как умертвия, не реагируя на жизнь и свет. Лисы поежились, страх холодил даже их бывалые сердца. Все казалось нереальным.
— Как его зовут? — спросила Алейна, придерживая мальчика.
— Углик, — прошептал бородатый. Идеальное имя для худого, грязного мальца с черными, как уголь, волосами и острыми чертами лица.
Алейна прижала ладонь к груди спящего, и закрыла глаза.
— Черен как уголь Углик; черны его глаза, спеленато мраком тело и сокрыта душа. Мать людей, позволь заглянуть ему в душу и тело, отыскать источник тьмы и очистить его.
Ее глаза засияли прямо сквозь веки, и светящийся взгляд медленно заскользил по фигуре мальчика, поднимаясь от ног к голове. Проникая чутким духом в тело больного, жрица Хальды искала и находила источник болезни, причину страданий и боли, а опыт помогал ей понять, в чем беда. Она могла снять даже редкий и сложный диагноз, простояв минуту со светящимися глазами, видя несчастного насквозь, общаясь напрямую с его печенью или сломанной костью, и при этом чувствуя все, что чувствует он. Не всегда, но в большинстве случаев, совмещая медицинские познания и дар богини, девчонка точно определяла, какую хворь или напасть ей предстоит побороть. Не просто так жрицы Милосердной были лучшими лекарями в подлунном мире.
Секунды тянулись в тягостном ожидании, призрак тьмы замер под руками призрака света. Иногда Алейна останавливала взгляд, приложив ладонь к новому месту на его теле, прислушивалась к шепоту плоти, крови или костей.
Наконец девчонка открыла глаза.
— Углик ничем не болен, — сказала она твердо. — Нет проклятий, сглаза, ведьминой магии и злочар. Нет отравления и яда, нет искажения, следов хаоса, сотрясения, ушиба, увечья. Здоров, совсем. Несколько истощен. Но здоров.
Пара вдохов тишины потребовалось всем, чтобы осознать это известие. Беррик крякнул, не сдержав удивления.
— Ток его жизни замедлен, сознание обращено вовнутрь, причину не внемлю, хотя что-то в нем шептало мне… но очень тихо.
— А чего с глазами-то? — спросил Кел.
— Не знаю. Ничего ненормального с глазами нет.
— Мы как бы видим обратное.
— Мы видим видимость. А я говорю о сущности. По сущности, у них все нормально с глазами. А что там сверху…
— Если у них сердце бьется раз в минуту, а вдох-выдох раз в две, это никак не может быть нормально, — развел руками Кел.
— Может, вообще-то! Я про такое читала, ушельцы из Кедхеймских гор умеют замедлять сердце и жить внутри, раз в день выходя наружу. Отрешающая медитация, так это зовется. Еще лучше умели делать всенощные спцы, тело спит, разум бодрствует и витает вокруг.
— То есть, они все сейчас медитируют?
— Нет. Это сложные практики, им нужно учиться, на неподготовленного человека они не сработают… без принятия сильных настоев и трав.
— Аа, — нахмуренный в недоумении Кел мгновенно просветлел лицом, — Так они отравились? Накурились все вместе, выпили?
В происходящем наконец-то появился смысл.
Алейна задумалась, но отрицательно покачала головой:
— Нет. Если бы все они чем-то отравились или укурились и из-за этого ушли в отрешение, я бы нашла следы. А никакой инфлюдии в Углике нет. Если отравление было, а затем флюиды в нем распались, и поэтому я их теперь найти не могу — тогда они уже и не действуют, он должен был проснуться. А он не движим к пробуждению, внутри него… все закрыто. Значит, трав или настоев изначально не было. Это духовная кондиция, не физическая, не магическая.
— Как же она может быть не магической, если у обычных людей такого, без сильных веществ, не бывает?
— Потому что это ответ на магическое воздействие, — раздался из угла глухой голос Винсента. — Магия экстраординарна для обычного состояния организма человека, человек существо магически-нейтральное. Поэтому в ответ на многие волшебные воздействия организм выдает реакции, которых ты не встретишь… там, где магии нет. В обычной медицине.
Кел пристально посмотрел на серую фигуру и кивнул.
— Точно! — кивнула Алейна. — Термин есть, как тело на магию отвечает… Димантия… Деменция… Не помню.
— Значит, духовная кондиция. Беррик, — спросил светловолосый. — В чем твое хозяйствование над юнцами заключается?
— Учу их, уму-разуму, всему поделью, общему, не мастерству. Играм учу. Слежу, чтобы не разбегались, не ленились, пользу приносили, в беду не попали. Главное, учу всем воедино быть. Община у нас.
— Ну и? Ты их учил хоть чему-то подобному? Духовным практикам?
— Чего? — здоровенного мужика прошиб пот. — Вы в чем этаком меня подозреваете-то…
— Ни в чем дурном, Беррик.
— Я, господин, половины ваших слов не… внемлю. Духовым не учил. Учил руками работать, ногами, ну, головой. Поддерживать друг друга.
— А ты одновременно и с мальчиками, и с девочками занимался? — немного удивленно спросила Анна.
— Ну. Пока девчушка не закровит, разницы нет, мы все братья во земле. Я только днем и вечером с ними, утром до полудня они каждый при своем ремесле… Да и Марет мне помогает, с девчонками-то. Только она тоже под проклятье попала! — он с отчаянием указал рукой на старшую из замерших в тени, стройную и вроде-светловолосую девушку лет пятнадцати.
— Вот когда они с тобой, вы в одном месте? Или по всему Землецу размазаны?
— Ну, бывает, все сразу соберемся, у костра или в жижне.
Ну конечно, подумала Анна, куда в краю пузырящейся земли без целебных грязевых ванн.
— То есть, какое-то воздействие магии могло пасть на всех детей сразу?
— Ну, наверное, могло.
— Вспоминай. Тень посреди бела дня. Ветер необычный подул. Звуки странные. В голове помутилось. Что угодно еще?
Беррик утер мокрый лоб.
— Нет, господин, не было ничего такого. Все бы запомнили, обсуждали бы, спрашивали. Не было.
Рассеянный свет исчерпался и медленно угас, все погрузились во мрак непонимания.
— Итак, они в трансе, — суммировал Кел. — Это естественный ответ на какое-то магическое воздействие, которое на них оказали четыре дня назад. Или два дня назад. Оно прошлось конкретно по отрокам, с одиннадцати до четырнадцати лет. Других не затронуло. Но есть еще тьма в глазах, что с этой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
