Игорь вздохнул. Он вовсе не был силен в пирокинезе, но тут много усилий не требовалось: при нагреве пластик быстро терял прочность.
Голую кожу обожгло. Игорь сжал зубы и удвоил усилия. Несколько сильных рывков, и лопнувшие ленты свалились с его тела, оставив лишь красные полосы. Связали его с толком – тело почти не затекло, и мальчишка сразу поднялся на ноги. Ожоги, к его счастью, оказались неглубокими – обошлось даже без волдырей – зато голова еще кружилась от дури, но помешать ему это уже не могло.
Наскоро осмотрев себя – хорошо хоть трусы оставили, – Сурядов подошел к оглушенному мьюри. Тот пострадал не слишком сильно – лишь из разбитого носа обильно лилась кровь – и уже приходил в себя, бессмысленно ворочая головой.
Игорь подобрал его оружие – двухмиллиметровый двенадцатизарядный гаусс-пистолет, видел такие в здешних оружейных магазинах. В отличие от плазменного или лазерного, это оружие не выдавало себя ни звуком, ни вспышкой света и потому было любимым у местных бандитов. Земляне уже «затарились» дюжиной разных образцов и неплохо их изучили – перепало и лицеистам.
Когда мьюри наконец очухался, в лоб ему смотрел ствол собственного оружия. Поверх него светились упрямые глаза мальчишки, и, взглянув в них, Дван громко непроизвольно икнул.
– Слушай меня, урод, – тихо сказал Игорь. – Сейчас ты поднимешься и отведешь меня к твоим дружкам. – В монолите стены коридора был прямоугольный проем, наглухо закрытый зеленой стальной плитой, похожей на горизонтальную дверь, и мальчишка хорошо понимал, что сам открыть ее не сможет.
Мьюри часто закивал, с его лица градом лился пот. Игорь отступил на два шага, позволяя ему встать, и молча повел стволом, указывая дорогу.
Сопя и вздыхая, Дван медленно поднялся и засеменил к двери. От него непередаваемо воняло страхом, и Игорь с трудом удержался, чтобы не дать ему пинка, придавая ускорения.
Дверь, как и ожидал Сурядов, оказалась заперта, но, набрав код, Дван открыл ее. Толстая плита поднялась перед ними на блестящих гидравлических опорах, открыв громадный пустой зал с такими же стальными стенами, только освещенный ярче. В нем стояла еще пара свупов, а возле них спорили двое оставшихся. Они повернулись на шум и на какой-то миг ошалело замерли.
Мига Игорю хватило «за глаза».
Он понимал, что теперь должен действовать быстро. Никаких причин сдерживаться у него не было – в конце концов, они, все трое, решили его убить. Он хладнокровно вогнал короткий вольфрамовый болт в грудь того мьюри, что был помоложе – пистолет выстрелил с глухим хлопком и с неожиданно мягкой силой рванулся из рук – тут же развернулся и выстрелил в висок Двану, вновь развернулся, направив ствол на последнего – и все это быстрее, чем худощавый, верткий, похожий на хорька мьюри успел достать свое оружие.
– Брось пушку, – резко сказал Игорь. – И без глупостей. Убивать тебя я не стану, буду стрелять в колено – мне это не помешает, а вот ты весь остаток жизни будешь шкандыбать на костылях. Или у тебя отложено на серьезное лечение?
Мьюри оказался понятливым – он с крайней осторожностью извлек откуда-то из-под мышки такой же длинноствольный пистолет и аккуратно положил его на пол. Потом медленно выпрямился, испуганно глядя на мальчишку.
– Сейчас, – сказал Игорь, – вы отведете меня к моему товарищу, – говорить этой мрази «ты», как другу, было уже выше его сил. – Вы знаете, где он, и я знаю, что вы знаете. Так что не надо никаких дурацких игр. У нас очень мало времени.
– Ты не понимаешь… – зачастил мьюри, и Игорь по голосу сразу узнал Бренца. Смуглое лицо мьюри посерело, руки у него тряслись – то, с какой легкостью землянин убил двух его подельников, напугало матерого бандита до судорог. – Он в самом низу, туда не добраться на свупе. Нужно идти пешком, а потом ехать на поезде – это долго, и госпожа Буррас наверняка опередит нас. С ее охраной тебе не справиться. Ее сторожевые андроиды убьют нас обоих.
– Это мое дело, – спокойно ответил Игорь. – Доведешь меня до цели – и можешь убираться на все четыре стороны. Пошел!
Мальчишка отступил в сторону, давая Бренцу выйти из зала. Они быстро пошли вперед, бесшумно ступая по гладкому стальному полу. Справа и слева изредка попадались такие же высокие литые двери, иногда открытые. За ними виднелись столь же просторные, скудно освещенные залы. Здесь, в старых складах, царила странная тишина: звуков вроде бы не было, но если прислушаться, можно было уловить все то же исходившее непонятно откуда слабое гудение, словно рождавшееся в воздухе. Оно постепенно становилось громче.
Минут через пять Бренц свернул в поперечный туннель – узкий, очень высокий, он упирался в новую стальную дверь – она была раза в два выше его и вела в колоссальное круглое пространство, на галерею, обегавшую монолитное цилиндрическое стекло. Дно шахты было метрах в тридцати. Его покрывала сплошная масса мусора. Здесь его было чудовищно много: он целыми реками стекал вниз из наклонных желобов. Это мусорное море быстро поднималось, его глубину невозможно было представить. Толстенное стекло отсекало вонь, но Игорь знал, что за ним она была невыносимой. Его поразило и ужаснуло, как нерационально, нелепо мьюри – при их-то технике!!! – используют океаны отходов своего города.
Загрузочные желоба убрались с неожиданным лязгом, их проемы перекрыли глухие стальные заслонки. Послышался нарастающий гул – он шел откуда-то сверху.
Подняв голову, Игорь увидел, что над шахтой сходятся четыре гигантские изогнутые лапы. На их нижней стороне сияли ослепительные голубые полосы. Они сомкнулись с громом, от которого содрогнулся пол. Звук становился все выше, уходя за пределы слышимости, голубой свет разгорался, и на него уже нельзя было смотреть.
Вдруг все пространство за стеклом полыхнуло слепящим белым пламенем. Пол качнулся, стекло залила бурлящая коричневая волна, комковатыми ручьями стекая вниз. В тот же миг раздался мощный, низкий удар – словно в вязкую грязь бросили огромный камень. За прояснявшимся стеклом клубился мутный пар.
Игорь смотрел на расходившиеся лапы с невольным опасением. Он понял, что видит дробилку, в которую Дван хотел его сбросить. Умереть в таком месте было бы слишком… нет, не страшно, хуже – мерзко, и мальчишку откровенно затошнило.
Бренц повел его дальше. Шахту обегала толстенная, метров в восемь, стена из монолитного камня с четверкой пустых ограненных проемов. Один из них, против входа, вел в очень странное место: темный стальной настил пола, потолок, расчерченный тяжелыми балками… а вместо стен были гигантские резервуары, толстенные трубы и непонятные механизмы, одетые в корпуса из стальных плит. Игорь видел лишь небольшую их часть, остальное скрывалось вверху и внизу, хотя это залитое ярким белым светом пространство было высотой в три или четыре этажа. Пронизанный гулом машин, неожиданно холодный воздух казался ощутимо плотным. Механизмы и трубы были странных оттенков – темно-зеленые, тускло-желтые или же бело-розовые. Узкие стальные лесенки, вертикальные и наклонные, вели вверх и вниз, на другие уровни этого лабиринта. Да, столица мьюри была несравненно больше и сложнее, чем Игорь мог представить, глядя на нее сверху. А ведь это был всего лишь машинный зал ее системы жизнеобеспечения… Интересно, сколько же она строилась? Ведь похоже, что все это высечено в скале, стены сплошь и рядом не построенные, а природные… И зачем это строили? Сколько лет – да нет, не лет, не веков даже – этим лабиринтам? Черт, тут же рай для пионерских поисков… если только поисковикам удастся сберечь головы.
Они шли по прямой, постоянно оглядываясь, – жизни здесь вроде бы не было, но даже мьюри ощущал падавшие на них порой внимательные и вовсе не добрые взгляды. О том, кому они принадлежат, Игорь старался даже не думать. Многие из обитателей Джей-Тааны были чудовищны на вид, а здесь, внизу, они наверняка и были таковыми на самом деле.
Проходы между машинами были достаточно широкие, чтобы мог проехать грузовик, но здесь ничего не стоило заблудиться: никаких ориентиров не нашлось. Не было и мьюри, и вид оставленных без присмотра машин казался Игорю тревожным. Иногда в просветах между ними открывались проезды, уходившие так далеко, что он был не в силах различить их конца.
Минут через пять стало темнеть: бесконечные ряды механизмов кончались у неровной скальной стены, по ней едва заметными струйками сбегала вода. Они пошли вдоль нее и всего шагов через двести наткнулись на обтянутую сеткой шахту с клетью лифта.
Бренц молча закрыл двойную решетчатую дверь. Сбоку от нее, на уровне его пояса, был щиток с десятком больших черных кнопок. Он нажал крайнюю справа.
Лифт с грохотом пошел вниз, нырнув в шахту, обшитую железными листами. Здесь ничего видно не было. Они молча посматривали друг на друга в тусклом свете единственной желтой лампочки. Спуск оказался весьма долгим, у Игоря даже заложило уши. Они и так находились на черт знает какой глубине, и все существо мальчишки восставало против дальнейшего спуска.
