ГЛАВА 20 Вэньи гордилась своей выдержкой. Покинув Эсториана, она целиком занялась собой и своими обязанностями жрицы. Она уже не мечтала о нем по ночам, а в дневное время посвящала ему всего лишь два сердцебиения из трех. Иногда, когда они еще проживали в Индуверране, она видела его издалека. Он казался несколько усталым, с ощутимой прохладой в сердце. В Кундри'дж-Асане она совсем перестала его встречать. Он был надежно укрыт в своем дворце за золотыми воротами и стенами, куда не пускали праздно прогуливающихся женщин и простой люд. У нее было свое место в храме Двух Сил, возле стены, покрытой ляпис-лазурью в третьем кольце столицы, Врата там действовали так же, как и в Эндросе. Так же, как и в Эндросе, в них имелись дыры для проникновения простых сил. Маги древней Гильдии интенсивно работали с ними. Она и жила там же, в обиталище магов, в доме, который Гильдия построила для себя. Это был не самый богатый, но и не самый бедный из городских домов. Когда Гильдия вымерла, этот квартал заселили жрецы бога и богини, кое-что изменив, но в основном оставив все как есть. Простой люд продолжал ходить сюда, совершая свои религиозные отправления, жизнь населения столицы текла своим чередом. Все в этом доме возбуждало любопытство Вэньи, она бродила по его спирально закрученным этажам, заглядывая в оставленные лаборатории, пытаясь проникнуть в секреты древнего волшебства. Айбуран отказался занять здесь место верховного жреца, хотя во многом превосходил местную верховную жрицу. Он стал служить там, где счел это более необходимым, дежуря возле Врат и изредка посещая верхний город, чтобы поклониться алтарю Аварьяна и Уверьена. Он умело скрывал свои мысли, но Вэньи знала о его отношении к хозяйке здешних мест. Та сильно гордилась своим асанианским происхождением, презирала грязных выходцев из дремучей глуши и за глаза называла Айбурана северным медведем, иногда прибавляя к этому прозвищу словечко похлеще. Он нес свою службу тихо и достойно, не делая попыток выдвинуться или коголибо поучать. У нее нет силы , мысленно бросил он Вэньи на пятый день после приезда в Кундри'дж-Асан. Вэньи и сама чувствовала это. В присутствии расфуфыренной и надменной леди у нее начинались приступы удушья, и сердце ее содрогалось, как рыба, вытащенная из воды. При храме находился сад, в котором росли странные кроваво-красные цветыфрукты, порождения Магических Врат. Вэньи сорвала такой полубутон-полуплод. Его запах был резким и бодрил, словно чувственный поцелуй. Она хотела швыр нуть его в фонтан, но потом, подумав, приколола к гладко зачесанным волосам. Айбуран тоже сломал утолщавшийся к черенку цветок и подкинул его на ладони.
Полыхает, как девичьи щечки. Он понюхал багровую мякоть. И пахнет, j`j девушка в весеннюю ночь. Нет, она все же не маг, наша высокочтимая леди Хаймазия. Этот храм для нее неприятность и даже обуза.
Они вообще плохо работают, сказала Вэньи. Не так, как у нас, на востоке.
Они не доверяют магии. Он выплюнул красную косточку на ладонь, потом, опустившись на колени, зарыл ее в землю и полил водой, зачерпнутой из фонтана.
Теперь спи, сказал он. Набирайся сил, и родишь прекрасное, здоровое дерево.
У них есть маги, помолчав, возразила Вэньи. Их много. При каждом лорде торчит серенький человек. Что, если Гильдия не погибла? Если она тайно выжила в Асаниане? Ганимана убил маг. Возможно, он был не один.
Мы никогда не придем к соглашению. Айбуран присел на край парапета, смывая с ладоней липкий сок, вытряхивая его из колечек бороды. Гильдия умерла. Любой скажет тебе это. После неудачной попытки подчинить себе мятежную Саревадин она обратилась в ничто. Маги отмежевались от института предателей. Те чародеи, что были готовы поставить себя в рамки, приняли жреческие ожерелья. Они научились ходить путями жрецов и дали клятву работать, не принося вреда.
Это я знаю, твердо сказала Вэньи. Я слышала обо всем этом от своей наставницы в первый день моего посвящения. Но что, если тут не вся правда? Вспомним, как поступил Хирел Увериас со своими братьями, чтобы обезопасить себя и своего сына. Он запер их во дворце и дал им все, что они хотели. Все, кроме женщин. Каждый принц мог в любой момент покинуть свою тюрьму, только с одним маленьким условием он должен был оставить там свои гениталии. Иначе говоря, он должен был стать евнухом, потерять возможность продолжить свой род. Их сестры были вольны делать все что угодно им было всего лишь запрещено вступать в брак и рожать. Это было блестящее решение проблемы. Даже благородное. Что, если с Гильдией он расправился подобным же образом?
Он шел своими путями, туманно сказал Айбуран.
Гильдия вполне могла согласиться на умаление своего значения взамен полного уничтожения. Она могла обосноваться в каком-нибудь тайном убежище, разве не так?
Такое вряд ли возможно, возразил Айбуран. Любая организация нуждается в подпитке, в воспитании молодой смены. Мы давно ощутили бы это, мы раскрыли бы их.
Нет, если они используют Врата, убеждала его Вэньи. Айбуран кивнул, но без особой охоты.
Теоретически это возможно. Но мы ничего не слышим. И ты это знаешь. Ты ведь сама, как охранница, сидишь на границе миров.
Не думаю, что мы должны успокоиться только потому, что наш слух слаб. Последний Мастер Гильдии умер во времена правления Варуиана. У них было достаточно времени, чтобы возвести высокие и крепкие стены.
У тебя было видение? спросил он.
Нет, раздраженно сказала Вэньи, видений у меня не бывает. Это не мой дар. Просто я размышляю. Возможно, место влияет на меня. Оно помнит. Оно не похоже на наше.
Да, не похоже. Он усмехнулся. Усмешка пряталась в зарослях его бороды, но глаза жреца стали горячими, как раскаленные угли.
Ты обладаешь чудесной, изумительной силой, медленно проговорил он. Ты чувствуешь дальше и шире меня.
Я неплохо обучена, объяснила она, и долгое время провела у Врат. Без них я ничто.
Ты нечто, отметил верховный жрец Эндроса, и пришло время это признать.
Почему теперь? спросила она. Почему здесь?
Потому что я так хочу, сказал Айбуран. Потому что ты изучаешь Гильдию и Врата, потому что твоя сущность внушает тебе беспокойство. Не давай отдыха никому из нас, когда приходит пора бить тревогу.
Даже тебе? Она и сама услышала, как фальшиво звучит ее голос.
Даже мне, жестко сказал Айбуран. Конечно, я старый ревнивец. Будь я поменьше ростом, я стал бы, наверное, очень злым. Да и кто ты, собственно говоря, такая? Нерадивая жрица, рыбачка, простолюдинка. Как ты смеешь на равных беседовать со мной? Ты ведь и прежде осмеливалась возвышать свой голос в присутствии важных персон... Она покраснела от стыда. Щеки ее запылали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
