Если бы не шалые глазки, я бы, честное слово, его пощадил. Но – нельзя. Вдруг там, внизу, какой-нибудь обычный колодец. Или подвальчик засранный.
Первичная проверка показала – хорошо, когда на тебе высокие сапоги.
И, похоже, покойный ассенизатор не соврал: ниже уровнем находился коридор достаточно длинный, чтобы факел не освещал дальней стены.
Что ж, рискнем, выбора всё равно нет. Но сначала – снаряжение.
Глава двадцать пятая, в которой герой по собственной воле опускается в «чрево Парижа»
Обратно мы вернулись, загруженные как ослики. Но – энергичные. Будто второе дыхание открылось. Еще бы: впереди вместо плотного общения с заплечных дел мастерами – увлекательное ночное путешествие по дерьмопроводу.
Впрочем, насчет последнего я преувеличил. Экскременты и трупы разной степени несвежести закончились метров через пятьдесят. Потом – только мумии да скелетики. Похоже, этой общественной «усыпальницей» пользовались не один десяток лет.
А шагов эдак через тысячу закончились и древние косточки. Зато под ногами захлюпала вода. Тоже неплохо – можно сапоги помыть.
И первое разветвление. То есть второстепенные отнорки я уже видел, но сейчас перед нами – полноценный подземный перекресток. Коня у меня нет, царевны – тоже, так что ошибиться – нежелательно.
На неровной стене – какие-то загадочные знаки. Эх, мне бы сейчас какой-нибудь подземный GPS или хотя бы компас…
Я повертелся на месте, пытаясь определить, в каком тоннеле воздух посвежее… Не получилось. Даже более тонкий нюх Вихорька ничего не обнаружил.
Как говаривал мой приятель-кузнец: «Хода нет, ходи с бубей». Выбираем левый.
Еще тысяча шагов. Все отнорки проверяем… И игнорируем, поскольку притока свежего воздуха не обнаружено.
Еще одно разветвление. Почти под прямым углом. На этот раз уверенно выбираю правый ход. Потому что оттуда вытекает тоненький ручеек, а вода, как известно, течет сверху вниз.
Еще тысяча триста шагов… «Включая» запасной факел, обнаруживаю копоть на потолке. Ручеек стал полноводнее. И обрел неприятный запашок канализации. Хорошо это или плохо? Оказалось – хорошо. В стенах – ниши, в нишах – косточки. И надписи. Корявыми латинскими буквами. Кладбище. Большая наглая крыса проводила нас взглядом. Значит здесь не только античные покойники, есть и свежачок. Я знаю людей: они не станут таскать трупы за тридевять земель. Значит, где-то поблизости – выход. Теперь нюхать и следить за огнем.
Уровень воды поднялся до уровня щиколоток. Эдак мы прямо до Сены дойдем…
Не дошли. Снова ступени. Сверху струится вода. И дверь, которая, к счастью, оказалась не запертой.
Снаружи – ночь. И дождь.
В шаге от выхода, в большой луже, слабо ворочался какой-то парижанин в отрепьях. Надо полагать, пьяный. Где-то впереди мелькали факелы и громко скрипели сходни, а прямо по курсу гостеприимно светилась дверь трактира.
– Я знаю, где мы! – радостно воскликнул Вихорек.
Я тоже знал. Гревская пристань.
До дома Жофруа де Мота мы добрались где-то через час, по пути раза три уклонившись от королевской стражи и один раз больно обидев шайку грабителей, возомнивших себя охотниками за удачей. У двоих удача иссякла навсегда, остальные разбежались, а на моем «мундирчики» к заскорузлым пятнам крови прибавились свежие.
А вот и вожделенная дверь.
Не знаю, что сказали люди короля моему «дворецкому», но увидав меня, он искренне удивился. Но дверь-то открыл без вопросов. И, главное, – в доме не было засады.
Хотя с чего бы ей тут быть, если «фальшивый» владелец по официальным данным находится в тюряге?
Горячая вода – это просто песня! Особенно если корыто – большое, а ты в нем – не один. К сожалению песня эта – лебединая, потому что времени было – в обрез.
Забрали меня, считай, в одних подштанниках. Но конфискацией имущества пока не заморачивались. Или здесь это вообще не принято? Тем более, что оно – не мое, а де Мота…
Так или иначе, но броня, оружие и одежка были в полном порядке. И денежки в импровизированном тайничке – тоже. Отлично!
Щит в чехол, плащ на плечи – и славный герб де Мотов больше не бросается в глаза.
Теперь общий сбор домочадцев.
– Завтра утром вы должны покинуть Париж! – распорядился я через «переводчика», дабы не огорчать преданных слуг гибелью настоящего хозяина.
– Вот деньги на расходы (кошелек в лапку «дворецкого»), нанимайте, кого посчитаете нужным. Забрать моего второго коня, собак и ловчую птицу. Самое ценное из дома тоже забрать и вывезти.
– Зачем всё это, мой господин? – поинтересовался старик.
– Затем, что король с войском покидает Париж, – раскрыл я общеизвестную военную тайну.
– Но…
– Не «но», а город падет. Надеешься на милосердие норманов? – Я усмехнулся, но заметив, как побледнело личико Ивет, шепнул на ухо Вихорьку: – Если завтра утром уедете, успеете.
– Куда прикажете ехать, господин? – спросил старик. – В ваш замок?
Вот как? У меня, оказывается, и замок есть? Хотя что тут удивительного? Жофруа был человеком знатным. Пожалуй, я действительно прогадаю, превратившись из беллаторе в обычного викинга. Хотя нет, не прогадаю. Ни у одного беллаторе нет такой невесты, как у меня!
Кстати, о подружках… Надо бы Филиси предупредить. Время есть. Сейчас примерно часа два пополуночи, а ворота откроют только часиков в шесть.
А то с ее кузена станется: бросить девочку за «измену» со мной на произвол норманов. Он, гад такой, мне жизнь был должен, а вместо этого жандармов привел.
К дому Филиси мы подъехали уже в полном параде: верхом и при оружии.
Отворили нам не сразу… И по роже привратника я сразу понял: сейчас заорет!
Чем я его так встревожил, выяснять не стал. Двинул в рыло, прислонил у дверей, велел Вихорьку подождать снаружи с лошадками и тенью, аки ниндзя, проскользнул в особнячок.
Сонное царство. Не спала одна лишь любимая легавая сучка Филиси. Но мы были знакомы, поэтому псина обнюхала меня лениво и убралась.
А вот и знакомая спаленка. Две горничные. Спят.
Я тихонько просочился мимо – в заветное помещение. Хорошо здесь. Тепло, уютно, благовониями пахнет, лампадка под иконами теплится… Опаньки! А кто это тут в постельке – рядом с моей подружкой? Неужели – я?
Увы! Совсем другой мужчина. Ах, Филиси! Ах, господин виконт! Это же форменный инцест!
Какое-то время я боролся с искушением – устроить сладкой парочке горькое пробуждение. Но – пожалел. Не де ла Бриса, разумеется. Филиси.
Так что пусть спят дальше. Так же бесшумно я вернулся к дверям и покинул дом, где провел не худшие часы своей жизни.
Лучше бы мы с Вихорьком выбрались из Парижа до рассвета. Что нам стоило стырить какое-нибудь плавсредство и уйти по ночной Сене? Иронический припев из детского мультика о Бременских музыкантах «Ох рано, встает охрана!» оказался пророческим. Охрана действительно вставало ранехонько. Ничем другим я не могу обьяснить тот прискорбный факт, что о моем побеге стало известно.
У ворот меня ждал сюрприз: блокпост.
Семеро бойцов с молодым, но грозным командиром. Из них – четверо стрелков. Среди последних – арбалетчик. Арбалет – штука довольно редкая, недешевая и существенно уступающая хорошему луку в скорострельности. Но весьма неприятная когда надо выстрелить только один раз, причем – с небольшой дистанции. Как раз – мой случай. А я уже не сомневался, что искали именно меня. Потому что вышеописанные бойцы полностью игнорировали чернь, акцентируя внимание на тех, кто был или в принципе мог быть воином.
И никакого досмотра. Исключительно – фейс-контроль. Один взгляд молодого офицера – и отмашка: вали с Богом!
Физиономия командира караула показалась мне знакомой… Где-то я его видел… Хотя какое это имеет значение? Главное, чтобы он не опознал меня. Минутное искушение – развернуть коня обратно…
Нет, это не мой метод. Бегать от горстки франков? Хватит! Набегался!
Я надвинул на лоб шлем, спрятал нижнюю часть лица в шарфе, обмотанном вокруг шеи и решительно направил коня прямо в толпу, которая тут же раздалась, пропуская благородного шевалье…
Повелительный знак: стоять!
Я сделал морду кирпичом, но – сконцентрировался. Ворота открыты. Прорваться – можно. Вихорька – вперед, я следом. Жаль, нельзя щит на спину повесить! Жаль, что на мне – франкская броня, а не моя собственная. Арбалетный болт она бы не удержала, а вот обычную стрелу – почти наверняка. Стрелки из франков – посредственные.
– Господин! – это офицерик. Безусое лицо, внимательный прищур. Явно из благородных. Грамотно стоит. Сходу не достать. И стражник с копьем – рядом. Кольнет лошадь – и приплыли.
Вихорек, углядев сигнал, тут же обогнал меня и двинул на выход. Его никто не остановил.
Я прикинул шансы… Шансы были неважные. Даже офицера мне не достать…
Наши глаза встретились… И я сразу понял: узнал. Но сделать ничего не успел, потому что благородный франк, решительным жестом убрал с моего пути копье подчиненного и шагнул вперед, оказавшись в зоне досягаемости моего пока еще отдыхавшего в ножнах клинка.
