Сконцентрировав волшебные потоки в сердце, я яростно закричала, изрыгая пламя из каждой частички тела. Пацан вопил, нахалка, еле сдерживая мой натиск, удерживала истончающийся ежесекундно щит.
Где-то хлопотало и взрывалось, стены тряслись от пламени. Дом загорелся. Задержав дыхание, Нархаль заключила себя внутрь водяного шара и выкатилась на балкон. Сбросив влагу, спрыгнула на спокойную землю.
Сию же секунду она хлопнула ладонями и развела их в стороны. Ее поместье в прямом смысле затрещало по швам. Я не могла больше кричать и плеваться, как дракон, пламенем. Пётка, превозмогая боль, самостоятельно наполнил мой сосуд, но я больше не могла колдовать. Жизненная энергия покинула мое тело, и я рухнула в разверзнувшиеся доски.
И я бы переломала себе все кости, но меня спасло Солнце. И вовсе не Небесное. Лучом света мое безжизненное тело подхватил Петро. Сам он сверкал, как звезда, стоя на коленях, глаза впервые закатились за веки, обнажив яблоки. Дом расщепился. В воздухе летали деревянные пылинки, мы с Пёткой подзависли над землей. Что я, что Нархаль с испугом и восторженностью наблюдали за пацаном.
Он вдруг расправился, как распустившийся цветок, заговорил не своим голосом, подражая демонам, которые, в свою очередь, очистили территорию от приспешников Нархаль и теперь ждали моего приказа.
— Ты вернешься домой, — все, что он сказал.
Он покрутил пальцем, обвивая невидимую цель цепью из всего, что видел: ветвей, листьев, земли, пепла…
Нахалка пыталась сопротивляться, разбрасываясь короткими трухлявыми сгустками магии — отчаянное сопротивление после поражения. Против Пётки ей не удалось устоять. Гибкие цепи сковали ее в тугой кокон.
— Пётушка, мы же с тобой родные люди, в твоих жилах течет моя кровь. Не отдавай меня, молю.
Пацан, хоть уже и сложно его так называть, промолчал. Он мягко опустил меня на землю и свалился без чувств.
— Енка, — пробубнил Пётка, очнувшись. — Мне приснилось…
И тут он увидел собственноручно учиненный погром.
— Ого, — глазки ошалело забегали. — Почему ты все еще здесь? — оклемавшись спросил он.
— Мы же не попрощались, — слабо улыбнулась я. Энергия уж слишком медленно возвращалась ко мне. Из последних сил я поставила заглушку, чтобы спящая Нархаль и неизменно стоявшие на страже демоны, нас не услышали.
Пётка понуро опустил голову.
— Не жди меня, — говорю. — В ближайшие для тебя годы я вернуться не смогу. Но какие твои века? — я щелкнула ему по носу, подбадривая.
— Века?
— Да, такие, как ты, от старости редко умирают.
— А от чего?
— Оружие, проклятия, есть у вас седьмых сыновей слабые места. После моего ухода, ты останешься один, Пётка, — серьезно я пыталась донести до него, что теперь делать. — Не бойся, пусть так и будет. Никто не должен знать, кто ты такой. Неизвестно, до чьих еще ушей это может дойти. Измерений много, а ваше вот не защищено никем. Проскочат гости из других миров и поминай, как звал.
— Может я смогу защитить?
— Это в твоих силах, — я утвердительно кивнула. — Но тогда не смогу вернуться. По той же причине я не беру тебя с собой.
— Мне грустно, Енка.
— Мне тоже, но не переживай. Я когда-нибудь еще приду к тебе. Мы обязательно увидимся. Я кое-что еще хочу сказать тебе. Демоны завладели телами Марса и Драка в оплату своих услуг. Но ты можешь снять с них мой долг. Вот, — я протянула бусину Драка и браслет Марса. — А теперь слушай внимательно…
Пётка трясся от страха, ночь хватала его в свои темные объятия. Он совсем не помнил, как ему удалось выпустить силу и помочь Енке в неравной борьбе с Нархаль. Смелость сбежала вместе с чародейкой. Очень страшно без нее, совсем одному плестись меж чудовищных лап елей. «Ты очень могущественный маг», — вот, что она ему говорила. Верилось с трудом. Ведь она же и сама нередко называла его трусливым поросенком. А тут поверила в него.
Он уже скучал по рыжеволосой ведьме, заменившей старшую сестру, научившей колдовать. Он полюбил ее, и слезы наворачивались на глаза от осознания такой потери. Не потому что без нее Пётку сковывал ужас, а потому… Петро не мог сказать, почему. Просто чувствовал, что они родственные души, без нее плохо.
Пётка долго упивался своей печалью, пока не надоело. Енка на прощание рассказала ему, как спасти Марса и Драка и велела выбрать самому, стоят они того или нет. Оба мужчины нравились Петро, он втайне мечтал, чтобы чародейка осталась здесь вместе с одним из них. Но не получилось. Над ее чувствами он был не властен.
Еще днем мальчишка насобирал трав, что назвала ведьма: тимьян, лаванда, иссоп, полынь, крапива… чтобы изгнать демонов. Если они пленят человека не по воле заказчика, то, какими бы ни были условия, носителей можно освободить. Енина бы и рада сама это сделать, но по договору не может, поэтому рассказала обряд Пётке.
Парень сомневался, что нарисовал верную пентаграмму, обложенную по периметру смесью из очищающих трав. Чародейка запрещала бояться, но разве можно управлять страхом? Пётка вписал в центр первое имя: Абигор — пленитель Марса. Он решил начать именно с него, демон Драка пугал больше своей мордой, страшнющей до мурашек. Марс, может, хоть поддержит.
Браслет погарельца задрожал в ладони мальчишки, когда перед ним проявился из воздуха демонюга. Марса не видать. Оставил его где-то.
— К-к-как тебя зовут?
Демон рассмеялся в ответ и уселся в своей клетке, намереваясь дождаться, когда сила воли Пётки иссякнет.
— К-к-как тебя зовут? — повторил мальчишка второй раз и снова безуспешно. Страх обуял, прячась в склизком поту.
— Не бойся, малыш, — промяукал кто-то сзади. — Ведьма все еще с тобой всем сердцем и помогает. Ты — сильный, — говорил Муська. — Ты — храбрый. У тебя нет повода бояться демонов, — не веря сам себе, наставлял кот. Но Пётка уверовал. Это Енина послала ему помощника. Позаботилась о нем, перед тем как навсегда (а в этом Пётка не сомневался) его покинуть.
— Как тебя зовут? — грубым мужским голосом спросил парень.
— Абигор, — с усмешкой подчинился демон.
Пётка уверенно сжал браслет Марса и приступил к изгнанию.
