– Миша, ты такой умный, – манерно произнесла Красовская, поправляя тонкими изящными пальцами очки – всегда найдешь выход.
– Мозги горят!… Катюш, – Михаил Яковлевич плотоядно улыбаясь, посмотрел на неё, – не хочешь снять напряжение после трудового дня?
Сидевшая в приемной секретарь, услышала, как включилась громкая связь, начальник сказал:
– Настя, я буду занят около часа, никого не принимаю.
– Поняла, Михаил Яковлевич!
Настя встала и подошла к двери в кабинет председателя комитета, прислушалась. Перед этим, когда носила чай в его кабинет, она нарочно не стала закрывать плотно дверь. Она услышала, как щелкнул замок в комнате отдыха Плотникова. Настя осторожно закрыла дверь до конца и вернулась на свое место.
Весь разговор Плотникова с Красовской был ею подслушан.
Выходило, что ушлый Михаил Яковлевич хотел кинуть всех, в том числе и Виталия Константиновича, как она называла Матвея, с которым встречалась уже несколько раз. Матвей рассказал ей о заводе, обещал, что поможет с работой мужу Насти, когда тот выйдет из зоны.
Настя прислушалась. В кабинете Плотникова было тихо.
Она сняла трубку и набрала номер офиса Матвеева в "Эльдорадо". Трубку поднял сам Виталий Константинович.
– Да, слушаю, – сказал он.
– Виталий? – спросила Настя.
– Да, да, слушаю. Настя, ты что ли?
– Да. Я кое-что узнала, вот решила позвонить.
– Говори, я слушаю, – в третий раз произнес Матвей, уже более нетерпеливым тоном.
– Сегодня Красовская приходила к Михаилу Яковлевичу, она и сейчас у него, разговор шел о приватизации завода, который вас интересует…
Несмотря на близкие отношения с Матвеем, Настя не решалась называть его на "ты". Он внушал ей не только уважение, но и какой-то животный страх: этот холодный ледяной почти немигающий взгляд, эти тонкие жестокие губы. Всё вызывало в ней внутренний трепет, едва она представляла его лицо. Но любовником он был хорошим, намного лучше мужа.
– О чем они говорили? Что-нибудь важное? – спросил Матвей.
– Вроде к участию в аукционе по заводу хотят допустить иностранцев, они, то ли прислали заявку, то ли скоро пришлют…
– Что за люди? Откуда? – голос Матвея изменился – приветливые, ласковые нотки исчезли, тон стал деловым и жестким.
– Я не все расслышала, говорили они тихо, какие-то богатые иностранцы. Плотников поначалу сказал, что откажет им, а потом…передумал.
– Как передумал? Вот, гнида! Меня за лоха держит, кинуть хочет?
– Там эта, хитрая змея Красовская, всем вертит. Она его, наверное, уговорила.
– А что они сейчас делают?
Настя хмыкнула в трубку.
– Закрылись в кабинете для отдыха. Красовская его ублажает.
– Окей, Настюша, – вновь ласково сказал Матвей, – ты молодец! Сейчас готовим грев на зону, я скажу, чтобы твоему мужу дали продуктов: чая, сигарет, побольше. На зоне не сладко, пусть оттянется. А ты меня выручаешь!
– Виталий… – Настя замялась – вы меня…еще пригласите?
– А-а, конечно, Настенька, обязательно. Когда хочешь?
– Ну, я не знаю, как вам удобно.
– Сегодня вечером пойдет?
– Конечно!
Положив трубку, Настя почувствовала, что её щеки горят, полыхают огнем. Она волновалась, словно кто-то невидимый, укоряющий, смотрел со стороны и молчаливо осуждал – её, молодую женщину, которая осталась совсем одна и которая скучает по мужской ласке.
Настя поднялась, подошла к двери, снова прислушалась. В кабинете Плотникова было тихо.
Город Уральск, площадь возле Северного автовокзала, 20 июля, 10.22
В это ничем не примечательное летнее утро Цыганков, случайно забежавший в свой кабинет в Управлении, услышал, как на его столе требовательно и звонко зазвонил телефон. Звонил его доверительный контакт в уголовной среде бывший вор "Горбушка".
– Саша, – сказал он, глухо кашляя в трубку, – тут новые стволы в городе нарисовались. Пацаны залетные, вышли на меня, но я их не знаю. Говорят, что везут волыны из Прибалтики.
– А что известно об этих пацанах? Какое погоняло?
– Тот, который ко мне подвалил, погоняло Бес.
– Бес, Бес…- пробормотал Цыганков, где-то он слышал эту кличку, – а как они на тебя вышли, кто навел?
– Темная история. Назвали пару известных воров, но один стал жмуриком, второй давно где-то сгинул, наверное, за бугор рванул, так что проверить нет никакой возможности.
В трубке фоном слышался голос певицы Апиной. Она пела песню про Леху, без которого ей было очень плохо.
– Ты где, на рынке что ли? – спросил Цыганков.
– Нет, возле автовокзала.
– Так они назначили встречу или как?
– Вот я и говорю, подвалили, предлагают побазарить по теме. Будешь с ними терки тереть или послать их на хрен?
– Конечно, буду. По ходу, пацаны реальные. Забивай стрелку, я сейчас подкачу.
На автовокзале, обходя по дороге многочисленные группки пассажиров, толпящихся возле автобусных остановок в ожидании "Икарусов", он пошел мимо палаток, торгующих жвачкой, конфетами, пивом.
На легких передвижных лотках лежала всякая всячина, которая могла пригодиться в хозяйстве, в основном китайского производства, отдельно – пакетики с сухим соком "Zuko", "Invite", "Yupi" с помощью которого можно было простую воду превратить во фруктовый напиток. Некоторые алкоголики использовали эти сухие смеси для подкрашивания водки.
Стоял разноголосый гомон, громко играла музыка, но пела уже не Алена Апина, а группа "На-на", ставшая в последнее время чрезвычайно популярной. Над автовокзалом летел их хит "Упала шляпа". Немного в стороне, на асфальте, лениво лежали на солнце грязные беспризорные собаки, высунув розовые длинные языки.
Горбушку Цыганков нашел стоящим возле одного из ларьков и потягивающим пиво из горлышка бутылки.
– Ну, где они, твои торгаши? – спросил он, подходя к Горбушке.
– Этот, который Бес, здесь где-то крутится. Сейчас нарисуется, – ответил Горбушка, невысокий, плотного сложения человек с лысой головой, похожий на боксера – попей пока пивка!
Цыганков подошел к ларьку и тоже купил бутылку, достав её из холодильника, стоявшего на улице.
– Сегодня не так жарко, как вчера, – сказал ему Горбушка, проводя рукой по лысине, – но пиво все равно хочется. Сейчас бы воблу еще сушеную к пивку для полного счастья!
– Воблу ты вряд ли найдешь, купи соленых орешков! – ответил ему Цыганков, осматриваясь по сторонам, – точно знаешь, что они придут, может порожняк?
– Нет, за базар отвечаю! Кружили здесь, как коршуны – больно им бабки нужны.
– А чего они решили толкать пушки здесь? Ехали бы себе дальше, глядишь, уже давно бы сбагрили и были при бабках.
– Родственники у них в городе, вот решили пока здесь торговлю навести, чтобы не переться за тридевять земель.
– Как они всё-таки на тебя-то вышли, а, Горбушка? Только лапшу не вешай мне, как прошлый раз – всё равно узнаю.
– А чё мне врать – никакого резона! Пацаны навели, наши, привокзальные. Те ходили, искали покупателей, вот на наших и наткнулись. Ну, а пацаны на меня указали, я же по стволам основной.
Они постояли, попили пива. Никто к ним не подходил.
– Надоело ждать уже! – сказал недовольно Цыганков.
Горбушка поглядел по сторонам.
– О, глянь, вон мелькает – он показал рукой на молодого вертлявого парня, который разболтанной походкой шел в толпе, направляясь прямо к ним.
– Он что, один? Ты же говорил, что их несколько.
– Второй где-то запропал.
– Салют, братва! – бодро сказал парень, подходя ближе.
Это был Бес, которого Усольцев накануне хорошенько проинструктировал.
– Тебе что ли стволы нужны? – спросил он, обращаясь к Цыганкову.
– Ну, допустим, мне, – ответил Александр, – а что у тебя за товар?
– ТТ, есть Макаров, могу еще маслят к ним подбросить.
– А откуда стволы, чистые? – поинтересовался Цыганков, составляя про себя словесный портрет подошедшего парня.
– Ты чё такой зашуганный? – нагло ухмыльнулся Бес, – у нас товар чистый, стволы не российские, по учетам никто не отследит.
– Посмотреть надо, есть образцы?
– А как же, только не здесь – на хате. Если есть интерес, я тебя сейчас проведу, там мой корефан живет. Он и покажет.
– Интерес-то есть… – протянул Цыганков, решая для себя, что делать дальше.
Можно было напроситься на встречу сейчас, пойти на неизвестную квартиру к неизвестным людям. Это был бы опасный визит с совершенно непредсказуемым результатом. Их всегда учили, что надо уметь просчитывать ситуацию наперед, её развитие, возможные варианты, ответную реакцию противника.
– Нет, брателло, – сказал Александр Бесу, – сейчас у меня времени нет, давай завтра? Если надумаете с корешом, встретимся здесь в это же время. Тогда меня и отведешь на вашу хату.
– Отчего ж, – Бес покладисто кивнул головой, – можно и завтра.
Он пошел от них такой же расслабленной походкой, как и пришел, словно у него все кости были на шарнирах.
