– Матвей, боек собьешь – осторожно подсказал Беспалый.
– Знаю! – недовольно ответил тот, но щелкать не перестал.
Его холодные глаза смотрели на Беспалого и Калину.
– Ты слышал, что Череп завалил девку Бутуза, эту мисс Уральска Сандру? – спросил он Беспалого.
– Сегодня только услышал, не успел тебе сказать, – виновато ответил тот.
– А ну, позови его!
Черепа – одного из подручных Беспалого по бригаде, немедленно вызвали. Тот вошел с наглой ухмылкой, которая никогда не исчезала на его лице.
– Чё, Матвей, звал?
К этому времени Матвей вставил обойму в пистолет и положил его на стол, перед собой.
– Ты зачем Сандру завалил, она тебе мешала?
– Матвей, да чё за дела, ты чё кипиш подымаешь? Я хотел этого гнилого пацана поставить на место. Он понты везде кидает со своей бл…ю. Ходит пальцы веером, ну я подумал, надо спустить его в унитаз. Может, правильные пацаны тогда задумаются за кем иди. А тут еще столкнулся с ней в кабаке, хотел пощупать маленько, так она разоралась.
– Ну и ты?
– Чё я? Взял пушку и грохнул её. Сейчас Бутуз бесится. Зато будет знать свое место!
– Заткни фонтан, демонюга! Ты здесь никто, и звать тебя никак! – заорал на него Матвей.
Его лицо потемнело, чувствовалось, что он с трудом сдерживает себя.
– Ты, козел, знаешь, что Бутуз через неделю должен был сыграть с ней свадьбу? Приглашены многие уважаемые люди. Вот мое приглашение! Мне что, тебе его в задницу засунуть? – он извлек цветную открытку и бросил в сторону Черепа.
– Матвей, да я чё, – забормотал тот, – если б я знал, я же не знал…
Матвей отвернулся от него, а затем мгновенным движением схватил пистолет со стола и выстрелил прямо в лоб Черепу. Тот рухнул как подкошенный.
Для Беспалого и Калины, многое повидавших в воровской среде, такие разборки были не редкость и они особенно не удивились.
– Толя, уберешь здесь, – сказал Матвей, опуская пистолет в карман – вызови пацанов Бутуза, покажи им этого придурка.
Уже на выходе у дверей, Матвей повернулся и, обращаясь к Калине, сказал:
– Не люблю беспредельщиков. Такие пацаны быкующие за моей спиной, на хрен мне не нужны! А ты, Калина, продолжай встречаться с этими, которые под ментов косят. Надо узнать, кого они раскручивают и на что. Мне не нравятся такие шарады!
Город Уральск, строящийся торговый Центр "Икар", 19 июля, 14.48
Уже больше недели Забелин не виделся и не разговаривал с Ритой. Эта ссора угнетала его, казалось никчемной, беспричинной, возникшей на пустом месте.
Как она, Маргарита, могла сравнивать себя с Ирэной? Это же полный абсурд.
На работе он все время думает о ней, а это мешает сосредоточиться, вникнуть в проблемы, с которыми приходят подчиненные.
Маргарита упрямо молчала, не звонила. Может она хотела наказать его, больнее уязвить? Сергей этого не знал, но решил сделать шаг к примирению первым. Он позвонил в её офис, волнуясь, мысленно подбирая слова, которыми начнет разговор, но секретарь сообщила, что госпожи Виккерс нет на месте – она в торговом Центре по улице Кибальчича.
Торговый Центр "Икар" Маргарита начала строить еще весной. Разрешение она получила в городской администрации – за основу взяла огромное складское помещение, оставшееся от подшипникового завода. Большой, крытый серым шифером корпус удачно подходил для её проекта, подразумевавшего сделать торговые ряды и составить тем самым конкуренцию городскому рынку. Только в отличие рынка, в её Центре торговля должна была вестись исключительно промтоварами.
На улицу Кибальчича, к месту строительства, Забелин подъехал на оперативной машине, которую взял с разрешения Шумилова. Снаружи склад был уже покрашен в яркий кирпичный цвет, на крыше вместо шифера красовался зеленый металлический профнастил. Двое рабочих крепили длинную вывеску над козырьком входа. Отовсюду раздавались присущие каждой стройке рабочие звуки – стук молотков, сверление дрели, гудение компрессоров, нагнетавших воздух.
Стараясь не испачкаться о покрытые серой пылью стены или свежевыкрашенные торговые лотки, Сергей зашел внутрь.
Он задрал голову и посмотрел наверх. Под крышей энергично сновали рабочие в зеленых с красным комбинезонах одной из известных строительных фирм, они устанавливали большие куполообразные светильники.
Густой запах краски окутал его.
Сразу нахлынули детские воспоминания: мать работала в бригаде маляров и этот запах, такой тяжелый, липкий, всепроникающий, казалось, пропитал каждую пору, каждую клеточку её тела. Она приходила с работы в чистой одежде, никогда он не видел пятна краски на руках, но запах был неистребим, словно она его сама порождала, являлась источником.
Может, так оно и было? Мать умерла рано, от цирроза печени, хотя ни грамма спиртного не брала в рот, а ей не был еще и сорока. Вероятно, печень её была постоянно отравлена этим запахом. Врачи по этому поводу ничего не говорили, но сам Забелин думал именно так. И сестра его Маша тоже так думала.
С того времени, запах краски почему-то всегда ассоциировалась у него с матерью.
В центре зала, среди кучки стоявших работников, Забелин обнаружил Риту, активно размахивающую руками, дающую указания. Громкий грохот перекрывал её речь и, только подойдя ближе, Забелин услышал, о чем она говорила.
Виккерс планировала разместить на стенах рекламные щиты, чтобы за настенную рекламу можно было брать с бизнесменов дополнительные деньги. Она обсуждала с дизайнером – молодым вертлявым парнем, размеры щитов, схему их размещения.
Увидев Забелина, Рита смешалась, лицо ее местами покраснело. Она подошла к Сергею, и он заметил, что её карие глаза сделались огромными, бездонными.
– Ты…давно здесь? – спросила она, стараясь говорить по-простому, буднично, словно они только вчера расстались, и между ними ничего не произошло, – а я, видишь, готовлю к открытию свой Центр.
– Вижу, уже почти все готово, – ответил Сергей, внутренне радуясь, что разговор начался легко, без тяжелых пауз, гнетущих недоговоренностей.
– Да, почти, еще кое-чего не хватает…
– Разве? Мне показалось, что вы завтра откроетесь?
– Сказать по правде, мы уже и приглашение в мэрию отправили, но осталась одна проблема – к зданию кроме света коммуникации не подведены. Нет ни воды, ни канализации, ни отопления.
Маргарита, произнося это, огорченно отвернулась от Забелина. Чувствовалась, что она по этому поводу сильно переживает.
– А что, денег не хватает или что-то другое? Может, чиновники требуют бабок за согласование? Ты, если что сразу говори мне, я из них дух вышибу. У меня хорошие отношения с главой города. Пойду, доведу ему информацию, и завтра же они полетят со своих мест, как пробки из шампанского.
– Сереж, за это я еще в декабре заплатила, когда всё согласовывала и получала разрешение на реконструкцию. С тобой же я тогда знакома не была… А сейчас у меня банально нет денег – все пустила на закуп товара. А это, – она повела рукой в сторону торговых рядов – остатки былой роскоши. Так, что принимаю спонсорскую помощь! – Рита невесело засмеялась.
– А если взять кредит в банке? – вдруг вспомнил Забелин про курируемые им кредитно-финансовые учреждения, – по-моему, это нормальный выход, поможет перебиться, запустить процесс, а там, глядишь, прибыль пойдет, рассчитаешься.
– Это было бы нормально, если бы я до этого не брала кредитов. А сейчас и так на мне висит несколько. Можно взять у частников, но там процент зверский – потом не отдать.
– Ну, не расстраивайся. Выход все равно должен быть, – попытался приободрить её Сергей.
– Должен… – не очень уверенно отозвалась Маргарита.
– Я всё хотел спросить, матвеевские на тебя не наезжают? Ничего не слышно?
– Нет и, слава Богу! Без них проблем хватает. Ты почему ко мне не приходил? – вдруг спросила она.
– Ты же вроде сказала, что хочешь побыть одна. Чтобы я не мешал тебе… – Сергей помялся, – вот я и решил сделать перерыв в наших отношениях.
Взяв Забелина под руку, Маргарита решительно повлекла его из здания на свежий воздух. Она шла торопливо, словно стремилась убежать, так что Сергей, который ходил широко, размашисто, едва поспевал за ней.
Они прошли мимо лотков, мимо рабочих с бригадиром, потом выскочили наружу, ослепленные ярким солнечным светом.
Рита повела его еще дальше, за угол здания, где между стеной Центра и бетонным забором было небольшое пространство. Туда не попадали прямые лучи солнечного света, и в тенистой полосе густо разрослась трава, лопухи и полынья. Маргарита обвила его шею руками, прильнула к нему и они начали целоваться как безумные в этих плывущих в воздухе запахах краски и высыхающей травы.
В этом не было никакой романтики, но Сергею показалось, что это лучшие запахи, которые он ощущал в своей жизни, несравнимые, ни с каким ароматом французских духов.
