Келлан поднял на него глаза, стараясь оставаться бесстрастным:
– Чего тебе?
– Пришел тот чувак со студии, хочет с тобой поговорить.
Отстранив меня в сторону, Келлан вылез из воды. По всему его телу сбегали ручейки. Капли влаги замерли на коже, словно не хотели покидать ее. Я их прекрасно понимала.
– Что за чувак? – спросил Келлан.
– Не знаю, – повел плечами Гриффин. – Выпендрежник в костюме.
– Ник? – Келлан чуть заслонил меня. – Вице-президент фирмы?
– Не знаю, честно, – вскинул на него глаза Гриффин.
Келлан оглянулся на меня. При последнем своем появлении вице-президент студии сделал Келлану серьезное предложение. Я заподозрила, что нынче он явился с чем-то не менее важным, но почему-то ощутила внутри пустоту.
Келлан наскоро вытерся, надел футболку, а я натянула шорты. С большими шишками лучше встречаться полностью одетой и сухой, но тут уж ничего не поделаешь: времени на переодевание не было. Не следует заставлять ждать человека, в руках которого судьба моего мужа.
Гриффин сопроводил нас наверх, где мы прежде встречались с Ником и Сиенной. Я хотела войти с Келланом, но басист схватил меня за локоть, и я мгновенно напряглась.
– Анна говорит, что я тебе не нравлюсь, – кривя губы, заявил он. – Правда, что ли? Я думал, у нас все путем.
С чего ему взбрело в голову разбираться в этом сию секунду? Я осторожно высвободилась:
– Да… Путем. Конечно.
«Держись подальше от моей спальни, не прикасайся ко мне, прекрати морочить голову моей сестре – и мы отлично поладим».
Его светлые глаза стали суровыми, и он заправил за уши пару прядей.
– Вранье! – Гриффин скрестил руки. – Я с тобой не сплю и повода думать обо мне хрен знает что не даю! Но мне охота выяснить, за что ты меня ненавидишь, если я не сделал тебе ничего плохого, только хорошее.
«Хорошее? Он понимает, что мелет?» Удержавшись от того, чтобы закатить глаза, я глянула Гриффину через плечо: мне было видно, как Келлан жмет руку «выпендрежнику в костюме» – Нику. Мне хотелось послушать, о чем пойдет речь, а не заниматься бессмысленной болтовней с Гриффином. В итоге я уклонилась от ответа, и басист продолжил:
– Это из-за того, что я сболтнул, будто собрался трахаться? Так я прикалывался!
Мои глаза невольно превратились в щелки.
– Нет, ты не прикалывался. Ты мерзкое хамло и кобель в сто раз больше, чем бывал Келлан! – Гриффин закивал с выражением «ну да, конечно», которое я через силу проигнорировала. – Ты воплощаешь все, что я терпеть не могу в рок-звездах: пьянки, баб, секс! Я боялась, что Келлан станет таким же!
– Значит, дело-то не во мне! – толкнул меня в плечо Гриффин. – Ты боишься за Келлана – переживаешь, в кого он может превращаться, когда тебя нет поблизости! Значит, в тебе и проблема, – развел он руками. – Анна никогда не запрещала мне перепихиваться. Мы свободные люди. Ее не интересует, с кем я трахаюсь… Так почему до этого есть дело тебе? – Он вздернул подбородок и добавил: – Для сведения: в этом году я отымел всего пятерых, а с тех пор как Анна сообщила, что залетела, – ни одной! Поэтому, мать твою, да, я о ней беспокоюсь! Я, может быть, даже, черт возьми, люблю ее!
Он развернулся и устремился в комнату, а я лишь потрясенно смотрела ему вслед. Неужто я получила выговор от Гриффина? Апокалипсис близок. Но в его словах был резон. Я не любила его в основном потому, что не хотела видеть таким же Келлана. А Келлан не был похож на него. Они отличались, как день и ночь. Гриффин был отморозком, но и моя сестра недалеко ушла от него, а я ее безумно любила. Приехали! Теперь мне придется всерьез постараться, чтобы проникнуться симпатией к Гриффину. И надо же – он заявил, что любит Анну! Это вогнало меня в ступор.
Я наконец вошла в комнату, готовая не удивиться ничему, что бы мне ни сказал Ник. Келлан сидел напротив него на диване. Рядом устроились Эван и Мэтт, но и для меня осталось местечко. Испытывая неловкость от вторжения в разговор, я прошла перед ними и села рядом с Келланом. Гриффин плюхнулся в кресло напротив.
Ник прервал свои излияния и подождал, пока я усядусь. К моим щекам прихлынул жар при виде этого голубоглазого блондина, постукивавшего пальцем по ноге, закинутой на другую ногу. Снаружи было градусов тридцать, но Ник оставался при полном параде. Костюм был дорогой – наверное, от Армани. Галстук – ярко-красный, цвет власти. Ник казался слишком юным для вице-президентства, максимум лет двадцати пяти, и потому я сочла его уверенным и целеустремленным, привыкшим добиваться своего.
Когда я устроилась, Ник коротко улыбнулся, смерил меня оценивающим взглядом и обратился к Келлану:
– Я вижу, домашний уют идет на пользу. Это хорошо. Тебе нужно отдохнуть перед стартом.
Келлан посмотрел на меня и кивнул. Опередив вопросы насчет повестки дня, Ник объявил:
– У меня хорошие новости. Грандиозные новости. – Подавшись вперед, он сцепил пальцы. – Дидрик Крауз только что дал согласие на съемку клипа «С печалью». – Не дождавшись ответа, Ник улыбнулся. – Вы, разумеется, знать не знаете, кто он такой?
– К сожалению, нет, – отозвался Келлан.
Тот отмахнулся: не извиняйся, дескать.
– Дидрик Крауз – гений современных музыкальных клипов. Он уникален. К нему не подступиться. Мы дали ему послушать твою песню, и он хочет заняться ею. – Ник всплеснул руками. – Да куда там хочет – он буквально настаивает, черт побери! – Я моргнула, услышав сквернословие из уст столь высокой персоны, но Ник поспешил продолжить. Он указал на Келлана: – В конце месяца у Дидрика будет пара свободных дней. Сиенна чуть нарушит свой график, и мы проделаем это в ходе рекламного тура. – Он воздел руки. – Клянусь, это звезды сошлись!
Келлан с разинутым ртом уставился на товарищей.
– Мы делаем клип? – Он поглядел на Ника. – Разве их еще смотрят?
– Да, их смотрят. – Ник слегка скривился, а потом улыбнувшись шире, подался так далеко вперед, что я встревожилась, как бы он не свалился с дивана. – И мы получили шанс разворошить осиное гнездо.
– Не понимаю, что это значит, – смешался Келлан.
– Это значит, что клип поднимет изрядный шум, – покачал головой Ник. – Публике хватило твоей фотографии с Сиенной, чтобы распалиться. Теперь всем неймется – что за новый мужчина у нее появился.
– Я не ее мужчина, – возразил Келлан.
Ник оставил его реплику без внимания:
– Мы раздуем пожар страсти между Келланом и Сиенной и выбьемся в топ.
При виде хищного выражения на лице Ника душа у меня ушла в пятки. Я не вполне поняла, о чем шла речь, однако не сомневалась, что мне это не понравится. Келлан, сама настороженность, осведомился:
