инквизитора.
— Значит вы отказываетесь сотрудничать. Взять их! — коротко рявкает главный и в нашу сторону срываются какие-то темные сети, вылетевшие из рук его подчиненных. Уклоняюсь в сторону и вниз, делаю рывок к нападающим, краем глаза видя, что Юки закрылась ледяным щитом, а Акира ушла перекатом. Все в порядке. Тотчас выправляю кровавые нити и прикрепляю их к девушкам, мониторя ситуацию и подавая капли крови для бурста.
— Ледяная буря! — кричит Юки и пространство перед нами покрывается белым морозным паром, ни черта не видать и сперва я думаю, что вот и все, тут и конец команде бравых инквизиторов пришел, придется их из ледяных глыб паяльником выплавлять, но тут пар рассеивается и я вижу, что весь коридор закрыт ледяной стеной. Потом стена разваливается на части и становится видна радужная пленка силового поля.
— Инферно! — раздается крик и я замираю на месте с непривычки, потому что голос, который выкрикивает заклинание — незнакомый. Девичий голос, высокий, не лишенный приятности, но — незнакомый. Коридор заполняет пламя, и я успеваю выставить щиты, подать кровушки своим союзникам и переместиться в сторону. Всегда перемещайся в сторону, если ты пропал из поля зрения противника. Коридор заполняют разряды молний и из этих разрядов выныривают чудовищные псы, каждый под два метра в холке, больше похожие на помесь ротвейлера и бульдозера. Псы очень быстрые и один из них оказывается совсем рядом, так близко, что едва не хватает меня клыками, я едва успеваю уйти в сторону. Время словно бы замедляется и я отчетливо вижу капли слюны, брызгающие в стороны с его клыков, чувствую вонь из его пасти, слышу, как бьется его сердце… Сердце! Я могу чувствовать его сердце? Но как? Хотя… какая разница сейчас. Я сжимаю кулак, раздавливая сердце чудовищного пса и ярость в его глазах мгновенно сменяется смертной тоской существа, которое знает, что конец неминуем и близок. В уши бьет громкий визг, и сперва я думаю, что это визжит уже мертвый пес с раздавленным мною сердцем, но потом вижу катающийся по полу комок огня. И замерзший памятник псу-бульдозеру перед Юки. Девушки в состоянии за себя постоять. Растерялись мы немного из-за внезапной атаки, думал я, что мы сможем поговорить и решить проблему миром, в конце концов, арестуйте нас после Игр… но нет.
В коридоре царит полумрак, все лампы давно разбиты и только пламя от катающейся по полу чудовищной собаки и аварийная подсветка на стенах разгоняют темноту. Вспыхивают молнии, я падаю на землю, чувствуя, как неподалеку падают Акира и Юки, но сила крови поднимает нас и Акира бросает «Инферно» вперед по пандусу выхода номер шестнадцать.
Какая-то тварь кусает меня в шею, я хлопаю ее ладонью. Что-то вроде москита, только здоровенного и в цветах Имперской Инквизиции. Голем? Или призывное существо, фамильяр? Или это один из сотрудников инквизиции и сейчас я прихлопнул полковника? Что такое воинские звания в отрыве от реальности? В принципе само по себе вознаграждение за ратный труд — это поощрение убийства людей, разве нет? Разве не должны мы все усесться в круг и решить все наши проблемы покурив трубочку и предавшись славной оргии? Хорошая идея, нужно только распланировать все как полагается, чтобы никто не привел с собой Соню или Шляпника, вот уж кому не место на мероприятии… а ведь я его предупреждал. И его и Мартовского Зайца.
— Син, что с тобой?! — кричит мне Акира, не понимая, что со мной все в порядке. Я просто нашел ответ на Самый Главный Вопрос Жизни, Вселенной, и Всего Такого Прочего.
— Очнись, Син! — склонившаяся надо мной Акира хлещет меня по щекам, где-то гремят выстрелы, и я вижу Богиню с дробовиком. Похоже я влюбился и мне срочно нужно признаться в любви. Я встаю, нежно отстраняя Акиру в сторону и получаю разряд чего-то темного в грудь. Больно. Неожиданно, но я опять знаю, что именно надо сделать, чтобы кинувший в меня эту дрянь — осел на землю и схватился за горло, потому что захлебнулся в собственной же крови. Вообще, похоже, что все на свете собирается препятствовать моему счастью с Богиней, но это только потому, что их недостаточно любят и ценят. Я уверен, что если я сейчас дам всем этим заблудшим людям достаточно любви — как все изменится. Но что такое любовь?
— Хэк! — сверху на меня обрушивается удар, и серебристая лента клинка сталкивается с моими багровыми лентами, вибрирует и поет. Ленты тотчас стягивают мужчину с клинком, связывая его на манер подарочной упаковки и я чувствую, что очень сочувствую этому незнакомому мужчине в форме Имперской Инквизиции. Все-таки он тратит так много сил, а ведь у него еще наверняка и семья есть, и вообще — в такую жару и в мундире…
— Получай! — снова молнии и снова больно. В голове начинает прояснятся и я вдруг забываю ответ на Самый Важный Вопрос Вселенной, но зато вспоминаю, что мы тут делаем и кто эти люди, которые делают мне больно. Смотрю по сторонам, вижу, что Акира швыряет в темноту коридора языки пламени, оттуда вырываются ответные, Юки лежит на полу и блаженно пускает пузыри ртом, кровушка говорит, что с ней все в порядке. Видимо тоже укусил москит с галлюциногеном, думаю я, вот же паршивая штуковина. Жаль, что нету у меня иммунитета к этой гадости. Рывком — вызываю полный доспех, закрывая все тело, отмечаю, что Акира также покрыла пламенем все тело и москиты бессильно сгорают, пытаясь впрыснуть ей яд.
— Хэк! — мужчина с клинком снова нападает на меня, и я не понимаю, как он смог освободится от моих багровых лент.
— Довольно! — гремит голос под сводами тоннеля выхода номер шестнадцать и мужчина с клинком отпрыгивает назад, отбрасывает клинок в сторону и достает из кармашка на предплечье какую-то таблетку. Проглатывает ее.
Тем временем вперед выходит тот самый мужчина со шрамом на лице.
— Хотите по-плохому?! — рычит он: — получайте! — его руки изображают сложную печать и он с размаху ударяет кулаком в бетонный пол, да так, что все вздрагивает: — Абсолютная Печать!
Я смотрю на него, не понимая, что именно происходит. Внезапно пропадает пламя, трупы чудовищных собак-бульдозеров, даже запах паленой плоти. Что-то меняется в окружающем мире, но вот что именно? Подозревая очередную галлюцинацию, я протягиваю вперед багровое щупальце… где оно?!
Быстро осматриваюсь. У меня больше нет багровых нитей, я больше не чувствую состояние Акиры или Юки. Последняя, кстати, поднимает голову и взмахивает рукой, но с ее пальцев не срывается
