Отползши по коробу как можно дальше, когда внутрь уже не проникали ни звуки, ни отсветы факелов, Дунай остановился. Достал из-за пояса заблаговременно прихваченный у шайнов сюрприз для преследователей. Сунутся за ним, это к волховнице дружинной гадать не ходи. А тут нате, получите. Приятный подарочек всем желающим поймать пластуна, умыкнувшего из-под носа сектантов жертву, да еще какой. Пистоль о четырех стволах, заряженных не просто пулями, не-не. Для милых незваных гостей в его, Дуная, гостеприимный воздуховод, угощеньице пластун заготовил особое. Каждое широченное жерло пистоля, прочно закрепленного на растяжках, снаряжено картечью. Посечет так, что мама не горюй, а пока растащат пробку из нашинкованного сталью и свинцом человечьего фарша… так их с Айгуль и Пасюком днем с огнем не сыщешь. А по окрестностям шарить и каждую дырку проверять никаких стражей не хватит, не говоря про обычных Властелинов. Уж в чем в чем, а в этом Дунай оказался уверенным полностью.
Взведя курки и проверив порох на полках, пластун накинул петельки растяжек на спуски. Ну вот, так-то оно надежнее, есть на что положиться и ползти вперед с уверенностью.
«Ты где?» – Пасюк возник в голове, тревожный, ожидающий.
«Иду уже».– Дунай хмыкнул, прикидывая радость тех, кто обнаружит его ловушку первыми. Для верности натянутые растяжки из тонкого, но прочного витка проволоки он измазал в ржавчине и пыли с паутиной, благо тех вокруг в достатке. Ну вот и все, пора догонять остальных. Пластун еле развернулся на первом же разветвлении, пятясь до него задом. Впереди ни звука: ни от Айгуль, ни от Пасюка – видать, уползли уже совсем далеко.
По его прикидкам, до выхода оставалось где-то метров сто, когда сзади гулко пророкотало и грохнуло, следом донеслись вопли боли и страха. То-то же, мерзопакостники, будете осторожнее впредь, ха. Пластун довольно ухмыльнулся и пополз дальше. Вот светлое пятно, потянуло свежим воздухом. Еще несколько минут в узкой тесноте, наполненной запахами до сих пор не ржавого металла (могли же делать предки!) и гнили, серостью времени и запустения, и все. Дунай вывалился на свет божий, сгруппировался и оглянулся вокруг. Пасюк тут же оказался рядом, ткнулся мокрым носом в щеку, довольно хрюкнул. Пластун обхватил мускулистую шею друга, притянул к себе, вдохнув едкий звериный запах от этого мохнатого, которого мог и потерять в безумном месте под землей.
– Спасибо, Отче,– тихо шепнул себе под нос.– Спасибо, дева Удача, вывели меня непутевого и друга моего, дали сил. Не подведу, вернусь теперь назад, вернусь обязательно.
– Ты с кем говоришь опять, малахольный? – Айгуль прошипела не оборачиваясь.– Что за остолопы у вас в Кремле, а? Все такие же, как ты, или мне повезло просто?
«Есть эти выродки вокруг?» – отвечать Дунай не стал, вместо этого поинтересовавшись у друга наличием врагов рядом.
«Далеко. Ищут не здесь.– Крысопес зевнул.– Но назад идти нельзя, они все там».
Дунай сначала не понял, о чем таком говорит друг. Куда назад, с чего? Лишь чуть позже сообразил, что речь о Форпосте. Да уж, нехорошо.
«Заляжем вон там? – Пасюк повел мордой в сторону высоких развалин чуть левее.– Там жила стая моих. Сейчас ушли. Эти не знают. Не сунутся, побоятся».
«Хорошо»,– Дунай чуть улыбнулся. Крысопес был прав, надо отсидеться, раз уж возвращаться не стоит. Если эти, с Кольца, решили обложить всю местность у крепостцы шайнов, то вряд ли повезет так, как у них в подземелье. По подсчетам пластуна, у него в запасе оказалось около половины отпущенного чужаком в маске времени. Глядишь, что успеют еще назад, не так уж и далеко. Помирать-то после такого не хочется и нельзя.
– Эй, Айгуль… – Та повела в его сторону головой.– Вон туда идем. К вам в Форпост пока нельзя. «Рыжики» как раз там сейчас все обложили.
– Откуда знаешь? – Девушка недоверчиво покосилась на него.
– По запаху почуял,– пластун хмыкнул.– Не веришь, что ль? А как я тебя нашел, а?
Та не нашла что ответить. Крыть-то девке явно нечем, что и говорить. Возник пластун нежданно да негаданно, спас ровно тогда, когда и нужно было. Сама-то, хоть и рубиться горазда и драться явно мастак, а ничего уже не могла сотворить. Шла, как телок на убой, разве что брыкалась, совсем как коровища перед мясником дурным. Перед умельцем-то какой тур брыкаться будет? То-то же, что и не поймет ничего и – раз, лежит, ножищами сучит и кровушкой брызгает.
– Ну так пошли…
Они и пошли. Идти оказалось совсем недалеко, умудрились пробежать все расстояние до бывшей высотки, практически не скрываясь, не от кого было. Лишь у самой цели, когда оставалось рукой подать, пришлось бросаться за несколько прогнивших донельзя кузовов автомобилей и скрываться там.
Десяток «рыжих» пробежал мимо, сопя и позванивая металлическими частями снаряжения. Да… с воинским умением у поклонников Колец все не так уж и хорошо, если не сказать плохо. Прут гуртом, по сторонам не смотрят, дозора не выставили. А туда же – Властелины Колец, ничего не скажешь.
В сторону намеченного убежища беглецы добрались без помех. Зашли в спасительную темноту, двинулись в сторону, указанную Дунаю крысопсом. Проросшая через все здание крыш-трава надежно сдержала кирпичную коробку, уцелевшую после яростных боев, бомбардировок и последующей взрывной волны от самой последней. Той, что на долгие годы погрузила Москву в страшный сон, окончившийся еще более страшным пробуждением. Поднявшись по осыпающимся кускам лестницы, пластун заприметил помещение с уцелевшим участком пола. Самое то, чтобы на какой-то короткий миг передохнуть. Пригнулся на всякий случай, когда проходил через пролет с дырявой стеной. Оглянулся, ища удобное для наблюдения окно… ну или то, что от него осталось. Такое обнаружилось чуть дальше, да и не окно. Стена в углу комнаты оказалась порушенной хорошенько, разбитая в труху прямым попаданием чего-то крупнокалиберного.
Дунай покрутил головой, надеясь разглядеть удобный уголок для отдыха Пасюка. Света, пробивающегося через плотные серые тучи, кому другому бы явно не хватило, но не пластуну. За прошедшие годы дом мало напоминал тот, каким был сначала. Стены сохранились, да и те густо поросли побегами травы, обметались засохшей паутиной, покрылись плесенью. Межкомнатные простенки еле держались, заваливаясь в стороны, торчали вверх темными обломками гнилых зубов. Мебель превратилась в труху, став приютом для насекомых, чей неумолкаемый треск слышался и сейчас. А та, что осталась, полностью покрытая травой, не казалась удобной. Скорее напоминала валуны, обросшие мхом и лишайником. Да, не самое лучшее место, ничего не скажешь.
– Ты это, Дунай, не держи на меня обиды… – Айгуль выглянула в проем.– Не со зла, сам понимаешь, и ругаюсь, и кинулась на тебя. И спасибо тебе, выручил.
– Спасибо… – Пластун почесал крысопса за ухом.– Не за что. Деваться мне некуда, вот и вытащили тебя. Хорошо Пасюк живой остался. Да, дружище?
Тот заурчал, прижавшись к ноге Дуная. Заплечный мешок, на котором развалился мохнатый, хрустнул чем-то внутри.
– Смотрю, ты к нему как к другу относишься? – Девушка заинтересованно посмотрела на крысопса.– У нас в степи таких нет.
– Он умный,– пластун не стал раскрывать всех секретов Пасюка.– Все понимает, да и к тебе, по правде говоря, меня и привел. Сам бы плутал там, пока рак на горе не свистнул.
– А кто такой рак?
– Не знаю, зверь небось какой-то.– Дунай прислушался. Нет, за стенами ничего подозрительного не оказалось, так, помстилось ему слегка.– Али птица, чего ему свистеть-то просто так?
– Так-то да.
И замолчала. Правда, совсем ненадолго, заставив Дуная занервничать. Сидела бы себе, молчала в тряпочку, так нет, тянет поговорить бабу. Что с нее взять, все они одинаковы, чуть что – давай языком чесать. Прямо в самый ненужный момент, вроде как сейчас вот.
– Яд на сутки?
– Да,– и вот еще тоже, вздумала напомнить.– Сказали, дескать, приведу тебя, так помогут. И дадут умереть как воину.
– Ты как попал в плен-то, длиннобородый? – Айгуль сказала это тихо, понимая, каково может быть воину. Плен – это позор, как ни крути.
– Как-как… каком кверху. Сам дурак потому что, думать головой надо было.– Дунай насупился. Рассказывать про плен он ей не будет ни за что.
Хотя Айгуль спрашивать и не стала. Он покосился на нее, белеющую светлым пятном лица. А неплоха девка-то, ничего не скажешь. Ишь, какая интересная красота у степняков, оказывается. В Кремле таких не водилось, поневоле взгляд останавливался на ней. И ведь враг, вот какое дело.
– Руку протяни.– Айгуль покопалась в поясе. Тот оказался ее, почему-то «рыжие» снимать его не стали.– Да давай сюда, боишься, что ли?
Пластун думал недолго. Если баба решит вдруг его чем убить, так успеет небось свернуть ей шею. А нет, так чего бояться? В яд, спрятанный внутри его собственного тела, Дунай верил. Раз так, вряд ли у него выйдет дойти до Кремля.
Айгуль крутила его руку и так и так, что-то старалась нащупать в темноте, шипела сквозь зубы, точно ругалась. Нажимала небольшим острым щупом, оказавшимся в руках. И как просмотрели эти олухи в рыжих хламидах, ведь как оружие использовать легко можно. Да уж, Айгуль куда как не проста, ничего не скажешь. За такой только глаз да глаз и уши востро держать. Дунай сидел, слушал еле различимое пыхтение кочевницы, за каким-то чертом ковыряющейся в его руке, и не забывал про окружающее, про то, что за стенами.
