В разговор вмешался Клемент:
— Вы ищете «вальтер» тридцать восьмого калибра, немного похожий на немецкий «люгер»? Такого я здесь не видел.
«Надо его отсюда вытащить, — подумал Реймонд. — Хотя нет, скажу Тома, чтобы он снова задвинул стену».
— Мы следили за Сэнди и видели, какой она дала тебе пистолет. Ты подержал его, а потом отдал его ей. Да она и сама это подтвердила. Думаешь, нас обманешь?
— Да ладно тебе, — произнес Клемент. — Если бы вы задержали Сэнди, то не стояли бы здесь с такими постными рожами.
У Реймонда возникло желание схватить Мэнселла и изо всей силы ударить его о бетонную стену.
Клемент перевел взгляд с Хантера на Круза, затем — на Кэролайн Уайлдер.
— Ну, леди, а вы как поживаете? — спросил он и нахмурился. — Боже, что с вашим личиком? Обо что-то ударились? — Он снова посмотрел на Круза. — Пусть похоронщик болтает что хочет, его дело. Я пришел сюда, чтобы положить на место пистолет, который дал Сэнди ее приятель. А может, она пушечку просто стащила, не знаю. Если вам нравится другая версия, то пожалуйста. Я буду настаивать на своей. Никто не докажет судье, что я лгу. Ни за что не докажет. — Клемент перевел взгляд на Кэролайн и подмигнул ей. — Что, защитница, здорово я их уел? — спросил он. — Кстати, большое спасибо, что одолжили мне денежки. — Он похлопал себя по нагрудному карману. — Ваш чек у меня здесь. Вот обналичу его, уеду в Тампу и никогда уже сюда не вернусь. То-то вы все порадуетесь! — Он снова посмотрел на Круза и усмехнулся. — Ну, что скажешь, приятель? Сдаешься?
Не отвечая, Реймонд поднял руку, нащупал на стене выключатель и щелкнул им.
Как только стена стала сдвигаться, Мэнселл закричал:
— Эй, балда, ты что делаешь? Здесь же мой адвокат!
Он вскочил с кресла и кинулся к быстро сужавшемуся проему в стене. Но Мэнселл сумел просунуть в него только пальцы. Через секунду раздался его истошный вопль:
— Проклятие! Откройте эту чертову…
Шум электродвигателя прекратился, и в подвале стало совсем тихо. Кэролайн развернулась и направилась к лестнице.
— Кэролайн! — окликнул ее Круз.
— Я подожду в машине, — не оборачиваясь, сказала она и стала подниматься по ступенькам.
«Ни протеста, ни возражений», — глядя ей вслед, подумал Реймонд. И снова в подвале воцарилась тишина. Хантер, словно желая удостовериться в крепости стены, провел по ней рукой.
— Никуда Мэнселл отсюда не денется, — взглянув на Круза, мрачным голосом произнес он.
— Понимаете, почему я не убил его? — спросил Тома лейтенанта. — Такой вариант устраивает нас обоих. Я отомстил ему за Скендера — сделал с ним почти то же самое, что он со Скендером. Только намного лучше. А для вас, Круз, это единственный способ убрать убийцу.
— А ты уверен, что он оттуда не вылезет? — спросил Хантер.
— Прошлый раз, когда Мэнселл был здесь, он сам сломал выключатель, — ответил Тома.
Реймонд слушал вполуха.
— Он сам вырыл себе могилу, — продолжил албанец. — У него есть питьевая вода, немного еды, туалет. Точно сказать, сколько он продержится, не могу. Пятьдесят дней, два месяца, не знаю. Но в конце концов он сдохнет.
— Значит, версия такая, — заговорил Хантер. — Мы окружили дом, но Мэнселлу каким-то образом удалось от нас улизнуть. Так что никаких проблем у нас не будет. Подозреваемый исчез, словно сквозь землю провалился.
— К тому же этот бункер звуконепроницаемый, — заметил Тома.
Хантер спросил, не встревожит ли вонь соседей.
— Ну, если кто-то из них пожалуется, мы раздвинем стену и удивленно воскликнем: «Ах, оказывается, вот где он прятался! Какая жалость! Да, нехорошо получилось».
«Ну, дело сделано, — подумал Реймонд. — Теперь можно уходить».
30
Реймонд и Хантер сидели за столиком в баре «Афины», пили и молчали. Наконец Хантер наклонился к Крузу и тихо произнес:
— Знаешь, что меня беспокоит? Как поведет себя Кэролайн Уайлдер. Расскажет она, что мы сделали с Клементом, или нет?
— Думаю, что она будет молчать, — ответил Реймонд. — Кэролайн ушла первой и ни слова не сказала. Так она дала нам понять — делайте что хотите. Если что, я смогу уговорить ее хранить молчание. Кроме того, она поняла, что собой представляет Мэнселл, и собиралась заявить на него. Но она этого не сделала, поскольку знала, что после отсидки он вернется и ей отомстит.
— Ты знаешь, на что это все похоже? — спросил Хантер. — На то, как я впервые попал в публичный дом. Тогда мне было шестнадцать. Друзья отвели меня в заведение, которое находилось на углу Сьюард и Второй. После того как все закончилось, я даже не знал, гордиться ли мне или испытывать чувство вины. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Но со временем все встало на свои места.
Хантер поехал домой отсыпаться, а Круз пешком пошел в управление.
Буфет уже был закрыт. Лейтенант посмотрел на часы. Они показывали без двадцати шесть. Зал «семерки» был заперт на ключ; там никого не было. Реймонд вошел и сел за свой рабочий стол.
За окном еще не рассвело, небо было затянуто серой пеленой, и в комнате царил полумрак. Но Круз свет включать не стал. Как только Мэнселл исчез за бетонной стеной, лейтенант испытал огромное облегчение. Теперь на него уже ничто не давило, и нервное напряжение с него спало. Он пытался разобраться в своих ощущениях и в конце концов, придя к выводу, что ему не хорошо и не плохо, позвонил Кэролайн.
— Боишься, что я на вас настучу? — спросила она.
— Совсем нет, — ответил Реймонд.
— Тогда не стоит больше об этом. Я дико устала. Позвони мне завтра. Может, сходим поужинать? Нам обоим надо поднять настроение. Ну как, согласен?
В начале седьмого Реймонда от мыслей отвлек скрип открывающейся двери. В дверном проеме он увидел темный женский силуэт.
— Есть кто живой? — услышал лейтенант голос Сэнди. — А что вы сидите в темноте?
Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Господи, как я же вымоталась.
Девушка бросила сумку на стол Хантера, плюхнулась в кресло и закинула ноги на край стола. Реймонд молча наблюдал за ней. Он не думал о Сэнди Стентон. Естественно, у него были к ней вопросы, но сейчас ему не хотелось ее ни о чем расспрашивать. Сейчас он хотел отдохнуть от работы полицейского.
— Представляете, въезжаю я в гараж, а ваш парень говорит мне: «Эй, здесь нельзя ставить машину». Я ему отвечаю: «Все в порядке, шеф, тачка числится в угоне, а я ее возвращаю». Дежурный внизу… Кстати, куда я попала?
— Первый участок, — ответил Реймонд.
— Так вот, дежурный внизу спросил, куда я иду. Я говорю, что на пятый этаж, а он: «Туда нельзя». Вот, думаю, вляпалась, сюда и не попадешь… Я думала, вы меня будете искать. Я сидела в четырех стенах и не знала, что происходит. Потом позвонил Дел. Предупредил, что раздумал возвращаться. Он хочет поехать в Акапулько. А теперь — сюрприз! Он хочет, чтобы я прилетела к нему в Лос-Анджелес, и мы бы вместе отдохнули. Дел попросил привезти его розово-зеленую спортивную куртку, которую тот ублюдок отдал консьержу. И как же мне теперь быть?
— Ты пришла, чтобы спросить меня о куртке?
— Нет. Просто хотела узнать, можно ли мне уехать из Детройта. Я так вымоталась, что мне просто необходимо куда-то смотаться и поспать с недельку. — Девушка, сжав кулачки, вытянула перед собой руки. — У меня нервы вот так напряжены, — сказала она.
— Машину Скендера ты оставила внизу?
— Да. Я сказала охраннику, что она… не то чтобы числится в угоне, но вроде того. И что вам о ней известно.
— А что с пистолетом?
Сэнди открыла кожаную сумку, достала из нее «вальтер» и положила его на стол Хантера.
— Опять будете спрашивать меня о Клементе? Но я его после этого не видела. И слава богу, что он мне не звонил. Не знаю, где он. Может, и в тюрьме. Но я даже знать об этом не хочу. Мне двадцать три, и я должна подумать о своем будущем. Думаю, поездка в Акапулько мне будет очень полезна. А вы как думаете?
— Я думаю, что ты можешь ехать, — ответил Реймонд.
— Правда?
Круз ничего не ответил.
Сэнди взяла со стола сумку и поднялась с кресла.
— Пистолет я оставляю вам, — сказала она.
Реймонд молча кивнул.
— Послушайте, я на вас совсем не злюсь. По-моему, вы порядочный парень, — продолжила девушка. — У вас работа, которую вы должны исполнять. И знаете… возможно, что мы когда-нибудь еще увидимся…
Реймонд в знак прощания поднял руку, а когда дверь за Сэнди закрылась, опустил ее и встал. Подойдя к столу Хантера, лейтенант взял «вальтер» и попробовал его на вес. Затем он достал свой кольт и подкинул его на другой руке. Кольт оказался чуть тяжелее.
«Круз с двумя пушками стоит один в темной комнате, — подумал Реймонд. — Хитрый Круз… Круз Скорострел… Нет, лучше всего — Мерзавец Круз».
Через пару часов пребывания в бункере Клемент, чтобы услышать человеческий голос, включил проигрыватель и поставил диск Донны Саммер «Люблю любить тебя, милый». Он проверил, какие продукты запас Скендер, и обнаружил огромное количество консервированного горошка всевозможных сортов, говяжью тушенку — в общем, ничего такого, что ему захотелось бы съесть. Пить, как оказалось, было нечего, кроме воды из-под крана и двух банок безалкогольного напитка «Тэб» без сахара. Но воду, как предполагал Клемент, если его собирались здесь оставить, и ту должны были перекрыть. С того момента, как стена задвинулась, он ждал, что она вот-вот снова откроется. Прошло пять минут, а он по-прежнему оставался взаперти, надеясь, что скоро все изменится. Но не тут-то было. «Ну хорошо, пусть они поиграют со мной полчаса. За это время, по их расчетам, я должен буду от страха наложить в штаны. Они раздвинут стенку и спросят, не хочу ли я написать чистосердечное признание, а если я отвечу отказом, то они ее снова задвинут. Но нет, я прикинусь испуганным и скажу: „Господи, да я согласен на все, напишу, что вы хотите, лишь бы отсюда выйти“. Но потом, когда меня приведут в суд, заявлю, что признания в совершении убийств судьи и его подружки из меня попросту выбили. И тогда я не только выйду на свободу, но еще напишу заявление с жалобой на неправомерные действия полицейских и потребую с них за причиненный мне моральный ущерб. Сто тысяч долларов за мою расшатанную нервную систему будет вполне достаточно. Вы посмотрите, меня же всего трясет…»
