– Лиз, успокойся, ты что? – пытаюсь вразумить Лизу, но та словно не слышит.
– Чтоб я тебя больше возле него не видела, ты меня поняла?
– Идиотка, – бормочет Ника, – да забирай своего Чумака и посади под замок, а то вдруг кто-то на него просто посмотреть решит.
Оттаскиваю Лизу в коридор и складываю руки на груди. Подруга тяжело дышит, глаза блестят.
– Ты что, Лиз? Так нельзя.
– Да бесит она меня.
– Ну я понимаю, что она может тебе не нравиться, но мы остаемся все одноклассниками, и кто-то может попросить у Ромы помощи. Ты сама знаешь, что в математике ему нет равных.
Лиза прикусывает губу и опускает глаза.
– Выдыхай. Рома на других и не смотрит, ну характер у него такой, что он не откажет. Да уж, ну и страсти у вас тут.
– Думаешь, только математику спрашивала?
Кошусь на дверь нашей комнаты.
– Думаю, да. Ты вспомни, как она на Яра вешалась. Она так же с Ромой себя вела?
Хоть мне и неприятно вспоминать те моменты, но я их уже пережила. Да и Яр тогда не отвечал Нике взаимностью.
Лиза снова морщится и мотает головой.
– На самом деле они даже за соседними партами сидели. Черт, стыдно теперь.
– Забей. Просто не накручивай.
Притягиваю её к себе за плечи, и мы возвращаемся в комнату. Ника все ещё сидит на кровати словно начеку.
– Прости, Ника. Нервы ни к черту, – выдыхает Лиза.
Я же округляю глаза, но в этот момент горжусь Лизой. Не каждый готов вот так сразу признать ошибку и извиниться перед человеком, который не вызывает симпатии.
Кажется, Ника тоже немного растерялась.
– Да ладно, бывает. Мне можно спокойно спать?
Лиза только цыкает.
Глава 44
После операции вхожу в класс словно в первый раз. Хоть вчера Лизка и верещала от счастья, что теперь никто мне и слова не скажет насчёт хромоты, но в классе все ещё учится Маркелов. И Ника с Викой. Хотя Ника, по словам все той же Лизы, в последнее время какая-то отрешенная.
Но я все ещё боюсь расслабляться. Мало ли что в голове у моих любимых одноклассников.
Перед дверью в класс меня ловит сонный Ярослав и притягивает к себе.
— Доброе утро, — бормочет, пока я испуганно озираюсь по сторонам, чтобы отец не заметил.
Одно дело — показывать чувства за пределами школы, но совсем другое — делать это чуть ли не на глазах у папы.
— А оно доброе? — отодвигаюсь и всматриваюсь в красивое, но слегка помятое лицо.
Ярослав морщится.
— Ну, оно слегка наступившее раньше, чем мне хотелось.
Хмыкаю.
— Оу, оу, слушайте, я не туда попал? Это что, клуб романтики? — громкое появление Глеба заставляет Яра поморщиться и уничтожить его недовольным взглядом.
— Сгинь, а. Бесишь! — шикает на него, но Морозов не из тех, кто молча ретируется.
— А, это ты там, что ли, за новенькой прячешься, Бородин? А я не признал сразу.
Дурачится, видно по его широченной улыбке.
— Отвались, — бухтит Яр и крепче прижимает меня к себе.
— Не повезло тебе, Снежа. Не помню, чтоб утром он был в хорошем настроении.
Глеб проходит мимо и хлопает Яра по плечу.
— Так, кто-то явно не относится к жаворонкам, — подкалываю недовольного Бородина.
— Ой, фу, что за страшные слова ты говоришь?
Вижу, как из-за угла выходит учитель, и отскакиваю от Яра. Он недовольно надувает губы, но ничего не говорит.
Хотя, когда заходим в класс, он все же шепчет на ухо:
— Стыдишься?
Качаю головой.
Лизка приземляется за парту к Чумаку, а я только открываю рот от удивления.
— Ах ты предательница.
Лизка краснеет и уже дергается, чтобы встать, но Бородин садится за парту, где до моего больничного сидели мы с Лизой.
— Тебя слишком долго не было, — тут же выкручивается подруга.
Глеб же выглядит откровенно шокированным. Поворачивается к Яру.
— Кидалово.
— Переживешь, — скалится Яр и кивает мне на мое же место.
Вздыхаю и плетусь к парте.
— О, а наша хромоножка мало того, что исцелилась, так ещё и Бородина, что ли, захомутала, — Яр меняется в лице при звуке голоса Маркелова.
Но я кладу руку на его плечо и мотаю головой. Ни к чему сейчас устраивать скандалы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что, все-таки решила, что директор для тебя стар?
— Маркелов, блин, — все же рычит Яр.
— Если тебе будет от этого легче, то наш директор — это мой отец, — все же решаюсь на правду.
Повисает гробовая тишина. Но мне кажется, что в ней я слышу, как моргают мои одноклассники.
— Ну ни фига, — а это уже Вика.
— Так, класс, успокоились? — в класс заходит учитель, но все продолжают пялиться на меня.
Приходится сделать вид, что меня это ни капли не парит, хотя внутри все ходуном ходит от мыслей. Как они теперь будут меня воспринимать?
— Расслабься, Снежинка, — успокаивающий шепот Яра помогает взять себя под контроль.
Но тут я спотыкаюсь о вытянувшееся лицо Глеба. Радует, что он никак не комментирует происходящее.
Пожимаю плечами и сосредотачиваюсь на учителе.
— Прошу прощения, — в класс заходит отец, окидывает нас взглядом, тормозит на нашей с Яром парте и хмурится, — я отниму у вас немного времени.
— Конечно, Дмитрий Валерьевич, — учитель поправляет очки и делает шаг в сторону, освобождая место у доски.
— Ребята, у нас ещё один новенький.
— Тоже ваш ребенок? — подает голос Маркелов, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не удариться лбом о парту.
Отец бросает на меня быстрый взгляд, а я могу только кивнуть.
— Да нет, у меня только дочь, — ухмыляется и делает шаг в сторону, — Антон Рязанов, прошу любить и жаловать. Он теперь будет учиться в вашем классе, и, Роман, принимай новичка в команду.
Мои глаза лезут на лоб при виде парня, вошедшего в класс. Рядом напрягается Яр, он тоже узнает моего друга.
— А команда-то при чем? — голос Чумака не звучит радостно.
— На этот вопрос вам тренер ответит, это не только мое решение. Ну что ж, знакомьтесь.
Антон выглядит так, словно его сюда на аркане приперли и впихнули в наш класс. Меня пока не замечает, зато его сразу же замечает Вика.
— Ой, какие мы красивенькие. На ангелочка похож. Ну привет, новенький.
Он поднимает взгляд, и на его лице расцветает его фирменный оскал, от которого в нашем классе шарахались. Он решает все же одарить нас своим вниманием, и его взгляд застывает на мне.
Он моргает. Один раз, два. Хмурится. Снова смотрит на меня.
Я же только робко улыбаюсь.
— Да ну меня на фиг, Зимина? Ты ли это?
— Проходи, Антон, можешь сесть с Морозовым, а то, смотрю, рядом с ним место освободилось.
Антон не перечит. Молча падает за парту перед моей и оборачивается, прожигая меня недовольным взглядом.
— Ты какого фига не сказала мне, что ты теперь учишься в мажорской школе? — шипит на меня.
— Доска в другой стороне, — тыкает Яр вперед, и по его сжатому кулаку я понимаю, что он сейчас не в лучшем настроении.
— У тебя забыл спросить, Бородин, — дерзит Антон, а я только и могу закатить глаза.
Хватаю Яра за руку и смотрю умоляюще в потемневшее лицо парня. Он громко выдыхает, опустив взгляд на мою руку.
— Пожалуйста, Яр, давайте не здесь. А ты развернись и смотри вперед. Мой тебе совет.
Антон цыкает и закатывает глаза.
— Ну-у-у-у-у-у, — с кислым лицом тянет он, — так даже не весело, Снеж. Я бы начистил кому-нибудь лицо.
— Давай этим кем-нибудь будет не мой парень, — наклоняюсь ближе к уху Антона и шиплю так, чтобы не услышали другие.
Антон и Ярослав практически одновременно округляют глаза. Друг смотрит на меня как на последнего предателя, а все, что я могу сделать сейчас, — это ответить ему гневным взглядом.
— Быстро ты влилась в коллектив, Снежа, — недовольно бурчит друг, а я стискиваю кулаки, чтобы не дать ему по его твердолобой башке лежащим на парте учебником.
