И с этим мудрым решением я ещё поддал газу, развернулся по дорожкам сада - меня уже заметили на мониторах! - выскочил на прямую, перпендикулярную окнам и, все увеличивая скорость, помчался к цели.
Окна понравившегося мне зала были не менее трех метров высоты, доходили до пола, заменяли собой стену и своей полуторасантиметровой толщиной представляли достаточную преграду для вора, экстремиста-любителя и вообще любого тихого идиота. "Уазик" же со звоном, треском и сотрясением основ сумел протаранить пару прозрачных сегментов, ворвался внутрь, раздавил несколько кресел и, уткнувшись носом в диван, остановился.
Я уже бежал к двери. Открывать универсальным ключем (я его сберег до сих пор!) времени не было. На ходу, всем своим сто килограммовым весом я вынес двери в коридор, оставил их, естесственно, там, а сам, свернув налево, скоро оказался на лестнице вверх.
Из дверей выглядывали испуганные лица, но при виде огромного, мрачного, увешанного всевозможным оружием, мужика, пугались; двери мышеловки дремотного покоя - захлопывались вновь, ключи несколько раз проворачивались и иллюзия защещенности позволяла перевести дух.
Какие только глупые мысли не роятся в голове! Навстречу мне бежал чудовищно широкий автоматчик, по звериному ловко ускользая от возможных траекторий обстрела. Я вскинул автомат. Мужик немедленно вскинул свой автомат. Вот черт! Зеркало! Чуть не пальнул в свое отражение.
И я даже успел захохотать на бегу: весело, черт побери!
На самом деле ничего веселого не было. В краткие мгновения прояснения, когда реальность, словно скрытая реклама, начинала давить из нутра, я понимал, как мне необходимо убраться отсюда поскорее. Но тут же русская надежда на "авось" толкнула меня вперед.
Второй этаж. Я побежал в сторону левого крыла, где жили Иван и раньше жил сам Михаил Семенович. Успел одолеть метров тридцать, как вдруг впереди из арочного проема, символизирующего ворота в хозяйскую половину, стали выскакивать пестро-зеленые молодцы. Человек шесть-семь. Откуда здесь столько бойцов?
Выскакивая, мужики немедленно открывали огонь, и если бы я все время не скакал, как заяц, на всякий случай путая чужой прицел, быть бы мне немедленно нашпигованным свинцом.
Не отвечая на выстрелы, я всем весом рухнул на ближайшую дверь, высадил замок и влетел в типовую квартирку, или по здешнему - апартаменты.
Темно, свет горел в спальне. Я мгновенно высунул голову в коридор, спрятался; свинцовый ливень прогремел впустую. Я же успел запечатлеть на внутренностях век: десяток камуфляжных бойцов, нацеленные в меня автоматы, сотрясенье стволов...
Настоящая война! Удивленно мелькнула мысль: я до сих пор не мог осознать масштабы происхождящего здесь. За эти три дня я видел... Хотя что я мог видеть? А та легкость, с которой Федотов (майор милиции Федотов!) отдал приказ стрелять на поражение, хотя знал, что погибнет и родственник Курагина. Катеньку они могли и не услышать. Или не понять, что это её голос. Может быть.
Воспоминине о Катеньке ожгло нежданной болью. И яростью. Я быстро сорвал с пояса гранату, выдернул чеку, бросил в коридор в сторону нападавших.
Не дожидаясь взрыва, метнулся в спальню - сумасшедшие глаза из под простыни, тут же скрывшиеся... (под собственные веки? одеяло?). Окно в решетках, на зарешеченная балконная дверь открыта вместе с навешанным железом. Я выскочил наружу.
Свистел ветер, внизу шумели деревья, тучи оттягивали небо вниз - и темно, темно... Только окна взвихренного дома светились в ночи. Нет, в стороне деревни разгоралось какое-то зарево... мне было не до внешних подробностей.
Сверху нависал ещё один балкон. Я встал на перила, дотянулся до каменной балюстрады, зацепился, рывком бросил тело вверх.
Черт побери! Сплошные решетки и на окнах, и на балконной двери. Я изо всех сил рванул узорное железо; железо выдержало. Сам себя загнал в тупик. Что делать?
Сверху нависал козырек крыши, покрытой гладкой черепицей. Как тут влезть, обязательно соскользнешь!
Мои рассуждения длились мгновения. Казалось, ещё продолжал греметь взрыв моей гранаты, но мне чудилось, - я вечно торчу на этом мертвом балконе.
Я вскочил на перила. Следующий балкон лепился метрах в двадцати. Окна все в решетках: и темные и горящие светом... Я схватился за ближайшую решетку, перелез, потом скользнул к следующему окну. Словно муха, нет, скорее, паук или большой обезьян - кому как нравится; я резво полз по стене. Оказалось дело не такое уж трудное.
Балкон. Тоже темный, наглухо запечатанный. Вот черт! И тут надо же! рядом водосточная труба, которую я немедленно с животной страстью обнял. Труба загудела. Я не сразу понял отчего? Только когда рядом посыпалась кирпичная крошка, осознал, чтоб вновь стал мишенью. Это подстегнуло. Я мгновенно взлетел на крышу, на четвереньках побежал к ближайшей вентиляционной будке.
Стрельба, взрывы, погоня, убийства - все это подейстовало на меня странно: я вновь ощутил себя на войне. Удивительно, как быстро меняешь психологию, стоит лишь окунуться в те... проклятые реалии.
Я, через выбитое ногой оконце, протиснулся на чердак. Здесь было пыльно и темно. Растопырив пальцы перед собой и все время спотыкаясь о какие-то трубы, выступы, я продолжал продвигаться вперед. Или назад? Кромешная тьма! И лучик света впереди.
Это оказалась дверь с дыркой от гвоздя. В тонком остром луче света плясали пылинки. Для меня это, словно, лучик надежды. Ручки на двери не было. Была замочная скважина. Я понял, зачем таскаю с собой универсальный ключ. Как удачно!
Дверь со скрипом открылась. Бетонный пролет два на два метра, ступени уходящей вниз лестницы. Какой-то тайный или запасной выход. Спустился вниз. Второй этаж. Еще одна дверь. Осторожно открыл. Очень темно. Издалека доносились приглушенные крики. Я щелкнул зажигалкой. Слабый желтенький язычок пламени испуганно дернулся: откуда-то дуло. Я находился в какой-то большой комнате. Прошел вдоль стены, пока не увидел выключатель. Включил свет. Это была бильярдная. Посреди комнаты, на ковре, в ворсе которого могла спрятаться крыса, стоял огромный бильярд. На стене, в специальной стойке вертикально располагались кии. Там же - шары, мелки и прочие атрибуты игры А вот у другой стены комнаты было нечто, что заинтересовало меня гораздо больше: стойка бара, сейчас, разумеется, пустовавшая. И ряд разноцветных бутылок.
Прислушиваясь к утробному шуму бестолковой военной суеты где-то в глубинах здания, я машинально отмечал усиление и ослабление звуков; точно также волны океанского прибоя доносят до ночного любителя стихийных всплесков природы: звуки приближение волн или начало отлива. Пока мои противники, видимо, искали меня совсем не там, где я сейчас на самом деле и вполне сносно пребываю. Я щедро плеснул себе джин в стакан, добавил тоник, отхлебнул изрядную порцию и закурил.
Конечно, мне следовало брать ноги в руки и давать деру. Это было бы разумно. Тем более, что ничего я здесь не потерял: честно заработанные деньги спас (они теперь в надежном месте), Ленку сумел ловко направить отсюда. Чего ещё желать? Если окружная милиция не блокируют все входы и выходы отсюда, моя крошка будет в полной безопасности. Оставалось, вроде бы несущественое и даже меня не касающееся: прояснить роль Ивана Курагина во всем происходящем безобразии и, главное, - вырвать из его лап Иру. И вот это последнее и было главной причиной моего здесь присутсвия. Может это и глупо, но я бы никогда не простил себе, если бы из-за моей лени, бездействия и страхов ей смогли бы испортить жизнь.
Вот такой я есть глупый мужик. И ничего тут не поделаешь.
Ладно, хватит. Я взбодрился, выкурил сигарету. После чего, проверил боевое снаряжение. "Калашников", два полных рожка к нему, пистолет с запасной обоймой, прекрасный, реквизированный у Бурова Виталия (как он там?) нож, три гранаты. Живем!
Я подошел к двери и со всеми возможными предосторожностями открыл. Увидел знакомый коридор. Приоткрыл створку шире и место определилось: рядом должен быть кабинет Курагина, а дальше - главная лестница.
Я услышал, как кто-то идет по коридору. Этот кто-то шел с той стороны, которая была для меня закрыта створкой двери. Мое ожидание закончилось неожиданно: последовал толчок в приоткрытую дверь, чуть не влепивший мне шишку в лоб и таким образом устранивший обнаруженный беспорядок; мужик продолжал спокойно идти дальше. Камуфляжная спина. Ну да, из местной армии беспредельщиков.
Неслышно подскочив к бойцу, я быстро зажал ему рот и уже утаскивал в бильярдную. Дело на шесть секунд, как говорили у нас в отряде.
Мужика я чуть не придушил: ненароком зажал и нос, и рот. Пойдя по проторенному вместе с майором Федотовым пути, я, прежде чем освободить, повертел перед глазами пленника хищным лезвием ножа и добился своего; когда отпустил, мысль позвать подельников просто не пришла ему в голову.
