Так как мирные переговоры продолжались, японский народ постепенно терял надежду на успех, и все громче звучали требования продолжения войны и прекращения переговоров. «Осака асахи симбун» так видела ситуацию:
«Но что произошло? Японские требования, составленные на основании так называемого «крайнего минимума», постепенно уменьшаются, вопреки большим ожиданиям народа, в то время как Россия, хитро манипулируя ситуацией, своей политикой возвращает себе то, что потеряла из-за войны… Выгоды Японии от конференции… не соответствуют тем размерам, которых они могли достичь на поле войны… Однажды начатая война должна скорее привести к горькому концу, чем к миру на таких неудовлетворительных условиях. Высокомерная позиция, которую заняла Россия, показывает, что еще не пришло время мирных переговоров».
Двенадцать требований Японии были следующими:
1. Россия должна признать, что Япония имеет преобладающие политические, военные и экономические интересы в Корее, и отказаться от вмешательства или препятствия любым способам руководства, защиты или контроля, которые Япония посчитает нужным использовать в Корее.
2. Россия должна эвакуироваться из Маньчжурии за оговоренный период времени и отказаться от всех территориальных приобретений, всех оккупационных прав и всех преимущественных и исключительных прав и привилегий в регионе, которые подрывают суверенитет Китая или несовместимы с принципами равных возможностей.
3. Япония должна вернуть Маньчжурию Китаю, за исключением территорий, взятых в аренду для проведения реформ и улучшения управления.
4. Япония и Россия должны взаимно обязаться не препятствовать никаким действиям Китая, направленным на развитие торговли и промышленности Маньчжурии.
5. Россия должна уступить Японии Сахалин и прилегающие острова и все общественные работы и собственность на этих территориях.
6. Россия должна уступить Японии аренду на Порт-Артур, Далянь и прилегающие территории и территориальные воды, вместе со всеми правами, привилегиями и концессиями, связанными с этой арендой или являющимися ее частью, а также все общественные работы и собственность на этих территориях.
7. Россия должна передать Японии часть железной дороги между Харбином и Порт-Артуром и все ее ответвления, вместе со всеми правами, привилегиями и собственностью, а также угольные шахты, относящиеся к железной дороге или разработанные для нее.
8. Россия оставляет за собой Трансманьчжурскую железную дорогу, при условии, что та будет использоваться только для торговых и промышленных целей.
9. Россия должна возместить Японии военные расходы, сроки и способы этого возмещения будут оговорены позже (по совету президента Рузвельта термин «контрибуция» был заменен на «возмещение военных расходов»).
10. Россия должна сдать Японии в качестве законных трофеев все военные суда, получившие убежище в нейтральных портах вследствие повреждений, полученных в бою.
11. Россия должна согласиться с ограничением своего военно-морского присутствия на Дальнем Востоке.
12. Россия должна предоставить японским подданным полные права рыболовства в прибрежных водах, бухтах и заливах принадлежащих ей побережий Японского, Охотского и Берингова морей.
К 28 августа, когда состоялось императорское совещание, многие радовались, поверив, что оно должно принять решение о прекращении мирных переговоров.
Часть четвертая. РЕАКЦИЯ В СТРАНЕ
Глава 7. ДВИЖЕНИЕ ПРОТИВ МИРНОГО ДОГОВОРА
АГИТАЦИЯ В ПРЕССЕ
Экстренный выпуск от 30 августа оглушил японский народ. Новости из первых рук содержались только в «Кокумин симбун» в Токио и «Осака маинити симбун» в области Кансаи, но новости распространялись быстро по всей стране. Согласно иностранным сводкам новостей, Япония отказалась от требований компенсации и территорий и согласилась на мир на том условии, что получит только южную половину Сахалина. Общее удивление было настолько велико, что газеты просто сообщили новости с сенсационными заголовками, без журналистских комментариев. Многие офисы прессы вывесили флаги с траурным крепом.
Американский посол Гриском докладывал своему правительству:
«Большая часть прессы требовала и с надеждой ожидала уступки Владивостока и Приморского края России (sic), как и острова Сахалина, и выплаты миллиарда долларов компенсации. Даже более разумные и умеренные группы ожидали уступки Сахалина и пятисот миллионов долларов компенсации. Можно справедливо сказать, что вне правительства никто в империи не ожидал, что Япония должна будет принять условия, которые сейчас входили в договор о мире».
На следующий день «Ёроду техо» опубликовала телеграмму от своего корреспондента Кауаками Киеси, в которой говорилось о наступившем мире, под заголовком «О! Великое унижение! Великое унижение!». Передовица газеты взывала к народу:
«В прошлом многие патриоты добровольно жертвовали своим сердцем и кровью ради своей страны. Это было тогда, когда установился конституционный образ правления. Когда наш народ видел униженное и подчиненное положение в установленной системе, принятой нашей страной и международной общественностью, разве он не бросался на того, кто ответствен за пересмотр договора, и даже отрубал ему ногу?
Когда перед нами серьезный национальный вопрос, нам нужно общенациональное движение… Вставайте! Вставайте! Вставайте! Приложите все усилия, чтобы разрешить этот сложный вопрос. Вставай! Вставай, наш народ!»
В тот же день правительство в первый раз изложило основные принципы, на которых строилось мирное соглашение, но только в своем печатном органе. Другие газеты могли лишь перепечатывать отчет о новостях, который содержался в «Кокумин симбун». Это, оказавшись последней каплей после всех тайных действий правительства и предрассудков прессы, переполнило чашу народного терпения и усилило протесты против установленного мира.
Японская пресса не могла найти в информации, которую им передали, причины, по которой Япония сделала такие большие уступки для заключения мира. С самого начала войны шли донесения о том, что военная ситуация Японии на море и на суше близка к победе. Как решительная победа в Японском море в конце мая, так и занятие Сахалина с конца июня до начала августа были с радостью освещены в донесениях. Эти донесения убедили прессу в военном преимуществе Японии, и у нее не оставалось сомнения, что Япония одержит окончательную победу. По тому, как японские займы осуществлялись на иностранных рынках, она заключила, что не только военная, но и экономическая позиция Японии более выгодна, чем у России. После открытия мирных переговоров Японии удалось разместить международные займы на сумму трех миллиардов иен, и люди верили, что у правительства имелся фонд, достаточный для того, чтобы покрыть военные расходы. Также и в международных отношениях все выглядело великолепно. Англо-японское соглашение было возобновлено 12 августа, и Япония пользовалась расположением нейтральных стран.
С таким взглядом на ситуацию в Японии подавляющее большинство газет не могло спокойно отнестись к содержанию мирного соглашения. Они бросали обвинения в том, что соглашение не удовлетворяло даже те минимальные требования, которые были первоначальной целью войны, то есть вывод российских вооруженных сил из Маньчжурии и Кореи. Они также были уверены, что мир, заключенный без компенсации, омрачит послевоенную экономическую политику, так как Японии потребуются огромные суммы денег, чтобы оплатить иностранные займы и расширить военное обеспечение, а это увеличит тяжесть, которая лежит на плечах народа. Пресса заявила, что «унизительный мир» был следствием дипломатической бездарности части правительства, и единодушно потребовала от правительства объяснений по поводу этой «невероятной уступки». Прежние интонации недовольства переросли в яростные нападки на правительство. Убежденные в том, что Япония могла бы позже заключить более выгодный мир, продолжив войну сейчас, газеты запрещали императору подписывать мирное соглашение и велели маньчжурской армии не прекращать войну. Газеты восстанавливали общественное мнение всей страны против мира и, пользуясь народным гневом, давили на правительство, чтобы оно отказалось от мира. Когда они поняли, что кабинет Кацуры, несмотря на активную оппозицию прессы, хранит молчание и не совершает никаких конкретных действий, пресса стала призывать к отставке кабинета. Некоторые журналисты дошли до того, что открыто призывали к убийству гэнро и министров кабинета.
«Ёроду техо» 1 сентября опубликовала статью под названием «Примем их с траурными флагами», которая яростно критиковала японских представителей. В статье говорилось:
