могло разозлить сейчас, но я была не меньше него удивлена такой внезапной встрече.
— Ты вернуться? — замерев, спросила я, отходя от Мин’Гаара. Золотистый шаман глубоко вздохнул и приблизился ко мне, протянув мне свою худощавую лапу.
— Его уже не спасти. Ты можешь облегчить боль Мин’Гаару, но он скоро воссоединится к духам предков, — проговорил он, когда я взяла его лапу своей. Я нехотя отстранилась от охотника, понимая, что вижу его, вероятно, в последний раз, и вдвоём мы покинули убежище больного.
Мы сразу направились в сторону Пути Звёзд, однако какое-то время просто молчали, каждый погруженный в свои мысли. Эрдарион думал о чем-то своём, а я всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что все усилия ради Мин’Гаара оказались напрасными. Зря старалась, называется.
— Атакама… — наконец, когда мы уже поднимались вверх по холму, пророкотал Ши’Хсад, как ещё называли Эрдариона. — ты пыталась лечить его эс’кураном. Откуда тебе о нём известно?
Я помнила, что золотистый пока мне не говорил ни о каком эс’куране, поэтому мои познания о целебных настойках и травах ограничивались лишь тем, что мне успел поведать Эрдорат. Но я решила не придумывать себе оправдание, а рассказать ему всё, как и было на самом деле.
— Я найти эта трава внутри пещера. Мне об эс’куран есть поведать один дракх’кхан…
— Какой дракх’кхан? — строго спросил меня золотистый, останавливаясь.
— Он называть себя Эрдорат из клан Эуркарназ…
Эрдарион крепче сжал мою руку, и мне показалось, что я зря ему решила всё рассказать. Неужели я совершила ещё одну непростительную ошибку, и сейчас он меня просто отшвырнёт, как тряпичную куклу? Только этого не хватало…
— Атакаме не следует связываться с этим кланом. Он с тобой ничего не сделал? — поинтересовался шаман, хмуро оглядывая меня с рогов до хвоста. Признаться, я немного опешила и испугалась, ибо в таком состоянии Ши’Хсада мне не доводилось ещё видеть.
В горле буквально застрял ком, который я никак не могла проглотить — настолько мне было не по себе от реакции Эрдариона. Я даже потеряла дар речи на какое-то время. Так что ответить удалось лишь на третий раз, а дважды перед этим я оборвалась на первом же слове.
— Эрдорат пытаться убить меня при встрече. Он есть ранен и слаб, и Атакама успешно защититься. Эрдорат получить яд от региус’варан и умирать, и я помочь ему в обмен на знания.
Я невольно прижала гребень к себе, ожидая, что сейчас Эрдарион начнёт отчитывать меня за помощь врагам, но врать ему не хотелось, особенно учитывая его способность читать мысли. Но, к моему удивлению, он лишь недоуменно рыкнул и выдал один-единственный вопрос:
— Атакама не принимала от него ничего?
Я покачала головой, добавив:
— Эрдорат хотеть смешать кровь со мной, но я отказаться, когда он говорить про Владыка… Я не знать ничего про Владыка и не доверять Эрдорат.
Эрдарион издал облегчённый вздох и немного ослабил хватку, двинувшись дальше к башне. У меня после такого тоже немного отлегло от души, хоть и оставалось ещё беспокойство.
— Атакама умно поступила, что не доверяла ему. Владыка бы сразу сковал тебя своей волей, стоило тебе отведать крови его слуг, — выдал он, поднимаясь всё выше и выше по дороге. Я облегчённо вздохнула, осознавая, что мои опасения были не на пустом месте, и я поступила правильно.
— А кто есть Владыка? Почему он наш враг? — поинтересовалась я.
— Владыка — главенствующий среди дракх’кханов. Тот, кто подчиняет себе остальных. Дракх'кханы отрекаются от духов и предков, становятся злыми и агрессивными, предают свою природу. Те, кто несёт в себе кровь Владыки, уже никогда от него не очистятся, и они передают его волю своим детёнышам. Таких называют проклятыми детьми.
Так вот что значит «проклятое дитя»! Получается, наш дор’манд думал, что раз духи отвернулись от меня, то значит всё — я скована волей некоего Владыки и подлежу изгнанию. Понятно, почему тогда все остальные на меня так косо смотрели. Но это не отменяет того, что сама проверка моей благонадёжности максимально странная. Хотя как ещё в первобытном строе можно убедиться, кто есть свой, а кто чужой?
— Как отличить «проклятый дракх’кхан» от обычный? — спросила я невзначай, обдумывая эту мысль.
— Внешне — никак. Надо смотреть по поведению. За тебя, Атакама, я спокоен. Ты не подвержена его влиянию.
Я закрыла глаза и устало вздохнула. Весело у вас в Дар’Ша, ничего не скажешь. Духи, Владыки ещё какие-то. Как будто мало мне уже приключений в виде охоты и выживания. Но в то же время мне за себя становилось немного страшно. Я прекрасно помнила, хоть и очень смутно, что до моего рождения со мной разговаривал какой-то чёрный дракон. Уж не он ли тот самый Владыка, которого так не любят в моем клане? Лучше я не буду говорить про него, а то мало ли, что подумают. Уверенности после всех моих злоключений уже не было ни в чём.
Так что оставшийся путь до башни мы проделали молча, и, когда мы зашли внутрь, Эрдарион без лишних слов отпустил мою ладонь, принявшись раскладывать травы, которые он всё это время держал в другой лапе. Я краем глаза успела заметить среди них и знакомый мне эс’куран.
Вообще интересно — он так-то меня будет обучать целительству и местному аналогу алхимии? Может, уже пора хотя бы в общих деталях поведать, что есть что?
— Рассказать мне про травы. Атакама надо знать больше, — рискнула спросить я, обводя крылом то, что раскладывал Эрдарион. Тот в течение нескольких секунд продолжал возиться с травами, но затем неожиданно для меня оскалился и лукаво прищурился.
— Всему свое время. Сначала научись выживать и охотиться. Эти травы я и Ихтизис добываем в таких местах, где даже опытному охотнику тяжело пройти.
Ихтизис? Это случайно не тот ли самый драконид, который приносил недавно ракушки к башне? Он мне отказался что-либо рассказывать о себе, так что мне оставалось лишь предполагать.
Эрдарион, чувствуя моё недоумение, решил сразу пояснить про нового дракх’кхана:
— Ихтизис — мой уни’шарг. Есть обязанный мне своей кровью. Он родом из клана Силлас, благословлённого духами воды. Он помогает доставать редкие травы и вещи, которых здесь нет.
Уни’шарг, значит. Получается, он не принадлежит клану Рокхана, однако из речи Эрдариона становится понятно, что не все дракх’кханы являются агрессивными и варварами. Какие-то понятия о долге и чести всё же имеются, раз они создали такие вот отношения.
Может, и Эрдорат теперь приходится мне «обязанный кровью»? Или у его клана другие традиции?
— Эрдорат тоже уни’шарг для
