её убедить.
— Атакама знать то, что нужно знать клан Рокхана? Атакама есть поведать Синнэра, а Синнэра рассказать дор’манд.
Эрдарион встретился со мной взглядами и едва заметно двинул гребнем, словно безмолвно кивая, чтобы я продолжала. И я, зарядившись уверенностью, рассказала:
— Атакама предлагать использовать барабан и собрать клан для встреча с Ши’Хсад. Эрдарион есть лечить все, кто хочет подойти.
Синнэра сначала громко фыркнула, а затем крутанула копьём в лапе, хлестнув хвостом по земле. Её морда приобрела весьма хмурое выражение.
— Атакама не вправе использовать созыв клана на лечение. Клан Рокхана бить в барабан только когда праздник или важное собрание, — строго заметила она, и, коротко оглядев нас с шаманом, и затем, решив, что разговор окончен, двинулась дальше куда-то по своим делам. Золотистый Ши’Хсад протяжно рыкнул, оборачиваясь обратно ко мне.
— Тебя не послушают. Ты ещё не полноценный член клана, а потому к тебе не станут прислушиваться. Я понял, что ты хочешь сделать, но таковы традиции клана, которые нельзя нарушать.
— Атакама так и подумать… — вздохнув, сказала я, к своему неудовольствию подмечая, что уже сама начинаю следовать иногда манере общения членов моего клана. Похоже, мою инициативу не очень одобряют, а признают лишь мнение тех, кто уже доказал свою силу и по иерархии стоит явно не на последнем месте. Какой-то частью души я и подозревала, что разговор ни к чему не приведёт, а меня, мягко говоря, пошлют по известному адресу. Так что придётся мне пока выполнять испытания, учиться охотиться и становиться совершеннолетней. А там, может, и начнут прислушиваться.
Отдохнув у погасшего костра на площади, мы с Эрдарионом принялись обходить жилища дальше. В конце остановились у дома вождя, где у его открытого прохода стоял дор’манд со своим вторым старшим охотником и что-то обсуждал. Завидев нас рядом, он молча кинул мимолётный взгляд сначала на меня, ничего не сказав, а затем на шамана. Значит ли это, что он меня перестал подозревать в чём-то? Хотелось надеяться, что да, ибо никаких эмоций его морда не выражала. Но поднимать эту тему с самым главным дракх’кханом в клане я не стала. И так уже видела, как он может просто подойти и опрокинуть того же Каз’Краха на землю за пререкания, так что оказаться на его месте не хотелось.
К счастью, Анемос нас не задержал. Сначала Эрдарион поинтересовался, кто умер в его отсутствие, и выяснилось, что за эти несколько извержений света они потеряли лишь неопытную молодую Энтарату. А затем Ши’Хсад спросил его личное состояние, на что Анемос ответил, что «дор’манд всегда есть лучшее здоровье», и на этом мы двинулись обратно к башне на холме.
Однако я быстро вспомнила, что мы не заглядывали в хижину к Мин’Гаару, и поспешила Эрдариону напомнить про это.
— Мин’Гаар уже мёртв. Его не спасти. Заходить нет смысла, — кратко пояснил мне шаман, не сбавляя шаг. Мне оставалось тяжело вздохнуть и покачать головой.
— А что будет с тело Мин’Гаар? Его есть оставить на земле? Энтарата просто бросить… — поинтересовалась я, подозревая, что и второго умирающего ждёт та же судьба.
— Нет. Мин’Гаар много рогов помогал клану и носил еду. Он умрёт в огне и возродится духом, — опроверг мою теорию золотистый, — он прошёл много испытаний и был достойным возрождения. Энтарата не пережила даже первую охоту, и духи отвернулись от неё.
С какой-то стороны мне было даже жаль их обоих. Но раз первого запомнили, как хорошего охотника и добытчика, то вот вторую — увы, никак. Моё сердце сразу сжалось, стоило мне вспомнить истерзанный труп бедняжки.
— Атакаме не стоит переживать по поводу мертвых. Отсев слабых — есть естественный процесс, — прочитав мои мысли, пояснил Эрдарион, — переживания вселяют в твой дух слабость. До ритуала Посвящения доживают только двое из трёх. Но из яиц скоро вылупятся новые детёныши, и, возможно, они станут новой опорой клана взамен ушедших.
Я вздохнула, но ничего не сказала. Мне было сложно не переживать. К сожалению, в прошлом мире я смерть так близко ещё не видела, а первая охота оставила на моей памяти очень яркий след, который не факт, что вообще когда-то пропадёт. Так что, вероятно, я ещё долго буду мысленно возвращаться к тому моменту, опасаясь повторить судьбу Энтараты. Но а с Ши’Хсадом я просто решила не поднимать эту тему больше.
Но в то же время я задумалась над тем, а как часто вообще выводится потомство? Раз в рог? Несколько рогов? И как вообще обстоят дела с размножением у дракх’кханов? Вопрос это, конечно, интимный, и в моём возрасте о нём рано думать, но раз уж я вылупилась самкой, стоило бы и о нём подумать. Ведь рано или поздно кто-то может обратить на меня внимание именно как на самку, а не просто дракх’кхана.
К счастью, Эрдарион уже обратил внимание на ход моих мыслей и ответил до того, как прозвучал вопрос:
— Атакама рано думает об этом. До шестнадцати рогов дракх’кханы не могут производить яйца. После — самец выбирает наиболее сильную самку, и они производят зачатие. Или наоборот — самка выбирает себе дракх’кхана для этого. Но на слабых никто не смотрит, и это позор для дракх’кхана.
Оно и очевидно. Вряд ли кто-то захочет зачать детей от чахлого и худого драконида, в котором разве что чешуя да кости. Но тем не менее, у меня всё ещё оставались вопросы подобного характера, но уже более глубокие.
— А почему дракх’кхан расти без тот, кто зачал его? Родители? — спросила я, с сомнением хмыкая. Золотистый Ши’Хсад некоторое время молчал, просто следуя к башне.
— Родитель не нужен, когда есть охотник, что берёт на воспитание молодого, — пояснил он после небольшой паузы, хмурясь, — так не во всех кланах принято, но у Рокхана именно так.
— А как дракх’кханы размножаться, если не знать, кто есть кто? — наконец, подошла я к главному вопросу, который смущал меня. Он был на тему родственных связей. Если ты не знаешь, кто твои родители, то и братьев с сёстрами тоже можешь перепутать. Вот тот же Хор’Гарат — он же мне брат или нет?
Прозвучавший вопрос, похоже, не был понят сразу, и Эрдарион лишь вопросительно глянул на меня.
— Атакама предполагать, что брат и сестра не зачать хорошее потомство. Так же как и родитель с детеныш, — пояснила я на сей раз прямым текстом. Ши’Хсад глухо и протяжно зашипел, то ли усмехаясь, то ли показывая усталость от расспросов.
— Дракх’кхан определяет родителя или родственника по запаху. У близких он почти один и тот
