– Ну и как они выглядят? – угрюмо спросила Айфа.
Фитхарн замялся. Поджал губы, прищурился, почесал в затылке и снова надвинул на голову островерхую шляпу.
– Ну? – не отставала воительница. – Чего молчишь?
– Ежели в темной спальне. Ваше Величество, да глаза налить как следует…
– Неужто такие уроды? – взревел король.
– Маски-то у них распрекрасные, святая невинность, но, боюсь, настоящего фирвулага им нипочем не обмануть.
– Мы не можем их здесь принимать, – заявила Айфа. – Будет бунт.
– Это в лучшем случае, – вздохнул Шарн.
– Хотите моего совета? – откликнулся Фитхарн. – Надо их спровадить прежде, чем они доберутся до Высокой Цитадели. Встретить их на дороге, устроить пикник – много музыки, выпивки, группа приветствия из нашей самой надежной знати – только чтобы ни у кого неженатых сыновей не было. Задурите этим чучелам мозги, как выражался мой старый друг вождь Бурке. Скажите, что путь до Высокой Цитадели трудный и вы, мол, не хотите их утомлять. К тому же все дворцовые сортиры, как на грех, вышли из строя. А им, ревунам, еще топать и топать – до самой Нионели, через Бельфорскую впадину.
– Поговорим с ними о новом городе, – перебила Айфа. – Покажем умственное кино! Пообещаем скидки на стройматериалы. Дадим вьючных животных и резвых скакунов, чтобы облегчить им путешествие.
– Как?! Отдать моих иноходцев и элладотериев? – простонал король.
– Еще наворуешь, – отрезала жена. – Для такого дела не жалко. Чем быстрее уроды уберутся из Вогезов, тем лучше.
Шарн беспомощно покрутил головой.
– Но это же не решение проблемы. До мая продержим наш народ в неведении, а дальше что? Мы ведь уже дали согласие провести праздник за счет ревунов.
– Придумаем что-нибудь, – успокоила его Айфа. – К тому же нас с тобой здесь не будет. Или забыл? Мы обещали провести Великую Любовь в Гории с Эйкеном Драмом, Мерси-Розмар и всем уцелевшим цветом и рыцарством тану.
– Благодарение Тэ за маленькие радости. Там нам не о чем будет печалиться, кроме как о том, чтобы кто-нибудь не пристукнул.
– Ну так что? – спросил Фитхарн. – Распорядиться насчет пикника?
– Валяй, – кивнул Шарн. – Это ты хорошо удумал, Деревянная Нога. Назначаю тебя церемониймейстером. – Обряжайся в лучшие одежды, доставай из сундука золотую ногу, оправленную в рубины. Будем пудрить мозги этой армии страшилищ, пока у них голова кругом не пойдет. Они не должны заподозрить подвоха… Как думаешь, принесли они с собой свои сокровища?
– Бакенщики докладывают, что лодки ревунов переполнены сундуками и мешками.
Айфа удовлетворенно вздохнула.
– Ну, тогда все как-нибудь образуется.
Торжественная встреча состоялась в устье реки Онион, к югу от Высокой Цитадели, в прелестном уголке, где соловьи пели в густой листве и деревья роняли цвет, как в идиллической пасторали. Король и королева фирвулагов со свитой из самых проверенных придворных, почетным караулом воителей и воительниц и почти всем штатом королевских кухонь закатили такой пир, каких наивные ревуны в глаза не видывали.
Отяжелев от пищи, вина и психоактивных паров, переселенцы охотно согласились отправиться в Нионель. Монарший дар: четыреста иноходцев в полной сбруе и вдвое больше элладотериев с повозками, а также стадо недавно прирученных маленьких гиппарионов – для разведения породы – был принят оболваненными монстрами с изъявлением восторженной благодарности. После тщательно разыгранных протестов Шарн и Айфа соблаговолили принять двойной вес всего стада в драгоценных камнях – в качестве частичного погашения налогов, которые нация ревунов задолжала трону за прошедшие восемьсот пятьдесят шесть лет.
Вопрос о вводе невест в благородные дома фирвулагов был деликатно замят. Этот обычай, объяснили Суголлу, в среде нормальных фирвулагов давно не соблюдается, и было бы странно его теперь восстанавливать. Король и королева в один голос заверили властелина ревунов, что невесты будут чувствовать себя гораздо счастливее (и полезнее) со своими семействами в Нионели. Там они не только примут наравне со всеми участие в восстановительных работах, но и собственноручно уберут брачные покои, чтобы разделить их со своими будущими супругами. На празднике Великой Любви юные ревунши совершат брачные ритуалы вместе с девицами из стана фирвулагов, и юноши будут спариваться с девушками на основе взаимного выбора. Притом королева Айфа высказала опасения, что невесты-мутантки окажутся в несколько невыгодном положении, ведь их число непропорционально велико, однако она лично разошлет пригласительные билеты в самые отдаленные уголки своих владений «диким» фирвулагам, лишь формально подчиняющимся трону, и тем самым обеспечит дополнительный приток женихов. Но ежели какая-нибудь из пришлых красавиц в нынешнем году останется невостребованной, ее непременно «подцепят» на будущий год, как только слух об очаровании и богатом приданом дочерей ревунов разнесется по всей Многоцветной Земле.
На этой милой ноте королевский кортеж отбыл. Суголл, сбросив с плеч бремя тревог и страхов, удалился в свой парчовый шатер, дабы отдохнуть от тягостного двухдневного путешествия. А счастливые мутанты захрапели на той же поляне, где пировали, и приняли во сне свои естественные обличья.
Не спали только Грег-Даннет и Катлинель. Когда зашла луна и погасли костры, полукровка-повелительница и юркий генетик во фраке взяли фонари и пошли дозором по поляне – убедиться, все ли ревуны в добром здравии. Скопище гротескно деформированных тел, одетых с неуместной роскошью, расположилось в Дантовом беспорядке на примятой траве. Повсюду валялись пустые фляги и грязная посуда.
Грег-Даннет нарушил молчание:
– Ты так ничего и не сказала Суголлу?
– Язык не повернулся. Он столько пережил за эту зиму – а тут еще путешествие, все время на нервах. Он боялся, что Шарн запихнет нас в какое-нибудь захолустье вроде Альбиона. Нионель по сравнению с ним кажется ему раем. Нет уж, пусть немного придет в себя, прежде чем узнает плохие новости. И смотри, Грегги, ни полслова, иначе я на тебя рассержусь.
– Не бойся, буду нем как рыба! – Генетик затряс своей обезьяньей головкой. – Король с королевой и челядью очень мило все обставили, но, бродя в толпе, я поймал много всполошенных мыслей. А ты, моя дорогая, с твоими возможностями наверняка сразу поняла, где собака зарыта.
– Этого следовало ожидать, – ответила Катлинель. – Ревунов никогда не вводит в заблуждение иллюзорный вид друг друга, а ведь они с фирвулагами принадлежат к одной и той же метапсихической модели.
Грег-Даннет удрученно вздохнул.
– Да, только для людей и тану, не обладающих даром ясновидения, маски останутся герметичными. Бедные маленькие дурнушки! Впрочем, слияние генофондов было лишь частью нашего евгенического плана. У нас есть еще генная инженерия и Кожа.
