позвонили. Мы с Семеркой переглянулись, она взяла пистолет с глушителем и осторожно, на цыпочках, направилась к двери. Я на всякий пожарный тоже приготовился отстреливаться. Прижимаясь к стене, Семерка посмотрела в глазок. Я сместился с предполагаемой линии огня и взял дверь под прицел.
— Свои! — обернувшись, сказала Семерка одними губами и открыла дверь.
Я на всякий случай прицелился, и переступивший порог парень готической наружности, в черном драповом пальто и шляпе, слегка обалдел, замер, а потом у меня перед глазами будто зарябили помехи.
— Это еще кто? — возмутился гость возле самого моего уха.
Вспомнилось, что когда играл в компьютерные игрушки, у некоторых персонажей был талант — блинк, они могли преодолевать расстояние практически мгновенно.
— Свой! — крикнула Семерка. — Саша, опусти пистолет, это двести двадцатый из Иваново по прозвищу Скотина.
Перед глазами прояснилось, я опустил пистолет.
— Двести двадцать — напряжение — ток — электрический скат, — объяснил гость и протянул руку. — Скат — Скатина.
— Ты меня током не шибанешь? — сыронизировал я, пожимая руку. — Саша. Мне было бы удобнее называть тебя по имени.
— Как скажешь. Ян.
Глаза у парня были черные, волосы — тоже, кожа — цвета молока.
Семерка коротко рассказала Яну про заговор Шуйского, он слушал, и градус готичности в нем повышался с каждым словом.
— Когда приедут остальные? — спросил он.
Выехали одновременно с тобой, но — из Москвы, двое.
Из столицы добираться на машине часа три. С момента, как Семерка разослала сообщение своим, прошло полтора. Сейчас без двадцати час. Нам в два надо брать Кешу Синишина — они по-любому не успеют добраться к этому моменту.
Гость подошел к киллеру и профилактически пнул его берцем — он сложился, второго, избитого, пинать не стал.
— Я так летел, что чуть старуху не задавил, — проворчал Ян. — Кто еще будет из наших?
— Сто двадцатый и триста двадцать четвертый.
Ян покосился на меня, вскинул бровь.
— А он тут каким боком?
— Он мне жизнь спас, — вступилась за меня Семерка и облизнулась. — Саша в теме.
Ни ко мне, ни к Яну она старалась не приближаться.
— Ну, как знаешь, — резюмировал он. — Моя какая задача?
— Вообще — со мной поехать. Но кто-то должен присмотреть за этими и дождаться остальных, ввести их в курс дела. Нерушимого уже ищут менты, ему на дело нельзя. Но и тут оставлять небезопасно.
«Ищут менты»! — вдруг дошло до меня.
С самого утра я будто бы вошел в боевой режим и все никак не мог из него выйти, а потому с соображалкой было туго. Тестостерон с адреналином аж из ушей капали, толкали на подвиги. Мое предыдущее тело было неспособно на такие реакции, эмоции оно выдавало более блеклые.
— Семерка, все-таки надо валить, — сказал я. — Кагановский, которого я связал и оставил дома, знает, что я поехал к тебе. На месте ментов я к нему нагрянул бы в первую очередь.
— Единственное, что они могут сделать без моего согласия — установить наблюдение в парке напротив подъезда…
Семерку прервал звонок в дверь. Она навела свой табельный пистолет на пленника:
— Только пикни! Саша, подстрахуй.
Я прицелился в пленника из «Макарова», она на цыпочках двинулась открывать с пистолетом наготове. Выглянула в глазок, беззвучно выругалась, метнулась к нам и прошептала:
— Менты! Короче, Саша, ты здесь, держишь этих под прицелом, начнут шуметь — пиф-паф. Ян, ты — со мной.
Она закрыла дверь на кухню, и они с Яном вышли в прихожую. Щелкнул замок, донеслось бормотание, Семерка проговорила отчетливо:
— Я же сказала, что не одна! Не в заложниках — видишь? Ну какие проблемы? Он понятия не имеет, где меня искать. Это ложный след, повторяю!
Избитый киллер, похоже, вырубился, второй повернул голову к двери, покосился на меня. Руки от волнения вспотели, казалось, рукоять вот-вот выскользнет.
Снова щелчок замка. Семерка вернулась и объяснила:
— Прикинь, они засекли Яна, подумали, что это ты, пошли брать. Так что, Саша, переодевайся в пальто, надевай шляпу, на дело поедем с тобой на машине Яна. Берем Синишина, я узнаю все, что надо, едем за заказчиком. У меня чуйка, что за ним и стоит или Шуйский, или кто-то из его кодла.
— А дальше? — спросил Ян. — Мне тут что делать?
— Присматривать за этими чертями, они нужны живыми…
Присев на корточки, она проверила пульс у избитого, удовлетворенно кивнула:
— Живой.
— Повторяю вопрос: что дальше? — не унимался Ян. — И что делать при, кхм, непредвиденных обстоятельствах?
— Разгоняете волну. Тебе ли не знать, что делать, когда уровень опасности — красный. А сейчас именно такой. Параграф 3, пункт 1.1.
— Охренеть, — обреченно уронил Ян и начал раздеваться.
Мы с ним были примерно одной комплекции, вещи должны подойти.
— А ты думал, в сказку попал? Игры кончились, Двести двадцатый. Приедут наши, введи их в курс дела.
Примеряя готический прикид Яна, я думал о том, что со мной будет дальше, и не находил ответа. Одно ясно: из этой точки, с этого самого места раскручивается спираль великих событий, которые точно войдут в историю. Самородки по сути собираются восстать против кураторов. Власть против силы и напора. Новое против старого. И непонятно, кто победит. Осталось идти до конца, не отвлекаясь на сомнения.
В прихожей Семерка еще раз меня осмотрела.
— Пойдет. Сигарету в рот возьми, и челюсть— чуть вперед, вот так. Так совсем неузнаваем. Менты видели парня в шляпе, который входил. Убедились, что он для меня неопасен, и не среагируют на него. Главное веди себя естественно.
Я кивнул, посмотрел на часы: 13.30. Времени с запасом.
Морща нос, оставшийся в трусах Ян надел мой прокуренный спортивный костюм и сказал:
— Ключи от машины — в кармане пальто. У меня белый «иж-012-спорт», Семерка покажет. Удачи! Она вам… всем нам пригодится.
Мы покинули квартиру. На лифте спустились вниз. Семерка вышла из подъезда первой, за ней я. Очутившись на улице, ощутил себя голым и беспомощным. Вот узнают меня менты… Кстати, где они?
Сидят в одной из припаркованных машин? Тонировка тут не запрещена, фиг поймешь, в какой именно. Или они — вон те двое, выгуливающие овчарку? Повернулись, смотрят. Я опустил голову, пряча лицо шляпой — типа закурил. Семерка взяла меня под руку — ее передернуло — и повела дальше, к двухместному спорткару, припаркованному метрах в тридцати от подъезда. Чем дольше мы контактировали, тем сильнее ее трясло. Что удивительно, мысли о причине ее дрожи заставляли думать вовсе не о киллерах и заказчиках.
Ощущая чужое пристальное внимание, я сел за руль и облегченно выдохнул. Семерка упала на
