ее животу.
— Я сказал, спускайся, — угрожающе повторил головорез. — В противном случае кишки твоей матушки окажутся на полу.
Лили слезла.
Настороженная и испуганная, подошла к столу. В руках и ногах будто в одно мгновение испарились кости. Голова кружилась от страха.
Регер приказал:
— Сядь.
И Лили села. Напротив. Спиной к печи.
— Не похожа на ведьму, ведьмы смазливые, а ты разве что только рыжая, — разочарованно буркнул Регер. — Не бойся, не обижу. Подарок хочешь? На!
Он небрежно швырнул на стол золотую безделушку. Кулон-звезду на золотой цепи.
У Лили внутри все похолодело. На глаза навернулись слезы, а в сердце волной поднялась неудержимая ярость.
Это был тот самый кулон, что она подарила Табите.
Тот самый…
— Ну, нравится? — самодовольно осклабился Регер.
Лили, вся омертвевшая, молча поднялась и направилась к печи, а потом неожиданно резким, стремительным движением вытащила оттуда чугун с горячей кашей и швырнула его разбойнику в голову.
— Получай, ублюдок! Сгори! Сдохни! — Слезы брызнули из глаз, ноги подкосились. — Это ты убил Табиту… Ты!
На несколько мгновений Лили потеряла связь с реальностью. Пришла в себя оттого что мать трясла ее, заставляя немедленно подняться и бежать прочь.
— Уходи! Беги! Слышишь? — Щеку ожгла пощечина. — Ну? Давай же! Приди в себя… Доченька…
Лили села рывком. Регер тоже успел подняться и теперь весь обожженный, с надувающейся волдырями кожей, шел на нее, рыча.
— Убью суку.
Мать кинулась ему под ноги, заорала, срываясь на визг:
— Да беги же ты!
И Лили рванула со всех ног к двери, а потом на крыльцо, во двор, со двора на улицу. Через деревню понеслась в сторону Пустоши. Позади громко топал и ругался Регер, уверенный в том, что рыжая девчонка не сумеет уйти.
Лили кубарем скатилась в балку, выбралась с другой ее стороны и нырнула через врата в спасительный вереск. Пустошь встретила ее туманом, в котором тут же зашевелились, задвигались какие-то существа.
По правую руку из белой мглы материализовалась мертвая кошка и, весело задрав хвост, побежала рядом, словно шла у них с Лили какая-то игра. Так они и неслись бок о бок до самой тайной ямы. Перед ней Лили притормозила, чтобы Регер нагнал и увидел ее, а потом прыгнула.
Разгона не хватило. Лили, едва вцепившись в веревочную лестницу, повисла на противоположном краю потайной дыры.
Регер не заметил в вересково-мшистой дымке провала и мешком рухнул вниз.
На сложенные кучей камни.
Пустошь огласили страшные крики, но никто их не слышал. Постепенно крики стихли, обратившись слабыми стонами боли.
— Девка… Девка, помоги… Я пощажу… Я откуплюсь… Золотом завалю… Женюсь… Только помоги…
Лицо Лили перекосила гримаса омерзения.
— На хрен мне не нужно это твое «женюсь»…
Она осторожно спустилась в подземелье и не узнала его. Мрачные своды были расцвечены сотнями бледных огней. Их вереницы, мерцая, перебегали по каменным полкам, по корешкам старых книг, по груде камней, на которых изломанной куклой лежал Регер.
— Помоги… мне…
У ног раздалось довольное:
— Мур-мур.
Лили наклонила голову. Кошка крутилась рядом и терлась о голени, гарцуя на задних лапах. Ее бархатному голоску вторило знакомое:
— Фур-фур.
С одного из стеллажей посыпались книги, в облаке тяжелой пыли рухнули на застеленный мхами пол. В образовавшуюся дыру просунулась непонятно откуда взявшая лисья голова и радостно засмеялась, прижимая уши и щеря зубы в жутковатой улыбке. На рыжей шерсти сверкали россыпи искр. Между рогов, отрастивших еще одну развилку, качался в воздухе голубоватый силовой шарик, исходящий крошечными молниями.
Увидев обоих странных питомцев, Лили ощутила себя увереннее и спокойнее. Регер не мог ей навредить. Он и двигаться-то почти не мог. Только требовал и скулил:
— Помоги, девка… Приказываю тебе… Если не поможешь, то…
От его мерзкого лживого тона к горлу Лили подступал склизкий ком тошноты.
— То что? — резко оборвала она. — Убьешь меня? Изнасилуешь, как насиловал мою подругу и ее мачеху? И их служанок… Пытать будешь? Вспорешь живот и повесишь на суку, как поступил с их охраной? Что ты сделаешь со мной, а? Отвечай!
Она подошла к разбойнику и со всей силы пнула его в бок. Регер взвыл, потом зашипел сдавленно:
— Ты из-за Тарховых баб злишься? Ну, приласкал я их пару раз… Так не я один! Ремесло наше такое, разбойное-раздольное. А тебе б, дуре, знать, что богатые таких как ты, деревенщин, за людей не считают. И вообще, какая между девками может быть дружба? До первого мужика…
— Заткнись! — Лили снова пнула его. — Это была моя подруга… Значит, дело у тебя, разбойное, говоришь? Вот и я найду себе дело…
Ярость душила ее и одновременно наполняла неведомой силой. Тело стало легким, шаги невесомыми. Мышцы будто налились необъяснимой мощью. Лили глянула на себя мельком и увидела, как по одежде разбегаются тонкими жилами белые молнии…
— Сделай то, что должна, — прозвучало отчетливо с самого дальнего стеллажа.
Костяной зверек выбрался из-за книг и наблюдал теперь за происходящим. Маленький череп светился изнутри, как лампада.
— Я сделаю! — громко ответила Лили.
— Что ты задумала, безмозглая потаскуха? — забеспокоился Регер. — Ты за все поплатишься! Скоро сюда придут мои ребята и разберутся с тобой так же, как с Тарховым кортежем. Нас было пятеро в тот день. Мы сильные. Ты не представляешь себе, какие сильные. Вздумаешь бросить меня тут, Кьярр с парнями вырежут к демонам твою деревеньку. Ничего вы им не сделаете…
— Врешь.
— Не вру. Корабль уже в Энгероне. Они придут сюда… Четверо лучших воинов… Они жалости не знают….
— Я теперь тоже, — ледяным тоном произнесла Лили.
Голос ее разнесся эхом под землей, ушел в дальние неизведанные гроты и норы. Отразился в пустотах и сотряс землю под Пустошью…
В полузабытьи Лили взяла большой камень, откатившийся от кучи в сторону, занесла его над головой Табитиного убийцы и ударила… Подземелье огласил короткий крик и хруст ломающейся кости. В воздухе завоняло
