— Это что же, они там до сих пор курят?
— Курят, — подтвердил Герасим Севастьянович. — Здесь до сих пор поговорка существует. Когда над горой висит облачко, местные говорят — Опять Ван Хэнк с дьяволом трубки курят.
— Вот вам и разговоры о вреде курения, — усмехнулся Якуб Гожелинский. — Старый пьяница несколько веков дымит, и хоть бы что.
Витя Солонин слушал все рассказы Герасима Севастьяновича с видом школьника, впервые попавшего на экскурсию в египетский зал. Забыв про Турецкого, он пристроился рядом с гидом и безотрывно внимал его повествованиям.
И все это время он не мог отделаться от какого-то странного ощущения, только вот непонятно какого. Все происходящее вокруг казалось нереальным, и сам город Кейптаун казался нереальным.
Лишь спустя несколько часов после начала экскурсии он наконец-таки понял, что именно вокруг не так.
— А почему фонари горят? — изумленно спросил он у Бровкина. — Сейчас же день.
Оставшиеся члены группы посмотрели вокруг и с неменьшим удивлением обнаружили, что все фонари на улицах действительно включены.
В сочетании с ярким африканским солнцем горящие фонари и создавали ту фантастическую атмосферу, которая все это время не давала покоя Вите Солонину.
— То-то я смотрю что-то не так, — сказал Якуб Гожелинский. — А ведь точно, все фонари зажжены.
— А они здесь все время работают, — объяснил Герасим Севастьянович. — Круглосуточное освещение улиц.
— А как же лимиты на электроэнергию? — поинтересовался Турецкий.
Вообще-то, как любой нормальный человек, он совершенно не представлял себе, что такое лимиты на электроэнергию. Но из новостей по российским телеканалам знал, что такие лимиты имеются и что они вырабатываются. Именно поэтому жители отдельных российских регионов регулярно вынуждены обходиться вообще безо всякой электроэнергии, не говоря уж о круглосуточном освещении улиц.
— А хрен его знает, — пожал плечами Герасим Севастьянович. — Недоработочка. Надо им одного нашего специалиста по энергоснабжению прислать для обмена опытом. Он их быстренько научит, как сделать так, чтобы всем всего не хватало.
Следующей остановкой стал мемориал основателя ЮАР Сесила Родса.
— Легендарный мужик, — комментировал Герасим Севастьянович. — В семнадцать лет поехал в Африку. В двадцать семь создал свою компанию. Ему, между прочим, принадлежит абсолютный рекорд по выписке чека. При переводе на нынешний курс чуть ли не более двух миллиардов долларов. Воевал с кем только мог. Две страны носили его имя.
…Время неумолимо шло вперед, и участники группы выживания, к своему огорчению, понимали, что осмотреть все достопримечательности славного города Кейптауна им не удастся.
Поэтому после короткого совещания было решено сократить количество оставшихся достопримечательностей до минимума. Естественно, на усмотрение знатока этих мест Герасима Севастьяновича Бровкина.
Тот оказался в нелегком положении, уж больно ему хотелось, несмотря на усталость, выжать максимум из этой экскурсии и поделиться всем, что ему было известно.
— Тогда сейчас поедем смотреть мыс Доброй Надежды, — сказал Бровкин после коротких размышлений. — А напоследок подъедем к Столовой горе. Может быть, по дороге еще на что-нибудь наткнемся.
Предложение было принято единогласно.
— А искупаться можно будет? — поинтересовался Витя Солонин.
— Искупаешься, — улыбнулся Бровкин, — только купание в океане в этих местах обычно туристов разочаровывает.
Ответ слегка озадачил Витю Солонина, но он решил не задавать лишних вопросов.
Рассевшись снова по машинам, путешественники двинулись в сторону мыса Доброй Надежды.
Александр Борисович Турецкий смотрел на проплывающий за окном Кейптаун. Идущие по улицам люди двигались спокойно. Создавалось впечатление, что никто никуда не торопится. Правда, регулярно в поле его зрения попадали бегуны, которые направлялись к набережной.
И вдруг неожиданно для себя Александр Борисович увидел знакомую фигуру.
Белый мужчина вышел из частного дома вместе с хорошо одетым африканцем. Оживленно переговариваясь, они быстро направились к стоящей перед домом машине.
И хотя Александр Борисович лишь мельком видел лицо белого мужчины, он мог бы поклясться, что этот мужчина не кто иной, как его недавний собутыльник — уральский подполковник в отставке Юрий Данилович Кокушкин.
Если только у Юрия Даниловича нет в Кейптауне брата-близнеца.
Александр Борисович быстро обернулся, чтобы внимательней рассмотреть лицо мужчины, но было поздно. Мужчина и африканец уже сидели, скрывшись от глаз Турецкого, в машине.
— Ты чего? — удивленно посмотрел на него сидящий рядом Витя Солонин. — Привидение увидел?
— Можно и так сказать, — наморщил лоб Александр Борисович. — Представляешь, Вить, мне показалось, что я сейчас увидел Юрия Даниловича.
— Да? — натянуто переспросил Витя Солонин. — И что он делал?
— Вышел из дома вместе с каким-то африканцем. Сел в машину. Да я видел-то его долю секунды.
— Может, показалось? — предположил Витя Солонин. — С этим освещением чего угодно показаться может.
— Может, и показалось, — согласился Турецкий. — Действительно, что ему здесь делать?
— А ты спроси, когда приедешь, — посоветовал Витя. — А то будешь себе голову ломать — он, не ой. Может, и правда он.
— Да неудобно как-то.
Витя Солонин окинул Турецкого скептическим взглядом.
— А вы, Александр Борисович, спросите уклончиво — так, чтобы никто не догадался.
— Мыс Доброй Надежды, без всякого сомнения, является главной достопримечательностью города Кейптауна. Туристы со всего мира едут сюда, чтобы сфотографироваться на фоне океана, просторы которого некогда бороздили знаменитые мореплаватели. Для простоты мыс Доброй Надежды считается самой южной частью континента, а заодно и точкой, где Атлантический океан встречается с Индийским. На самом деле самой южной частью, а также местом встречи океанов, является мыс Игольный, но он находится дальше, да и выглядит менее живописно. Так что местом основного паломничества является известный всем из школьного курса истории мыс Доброй Надежды. Открыл его в 1488 году португальский мореплаватель Бартоломеу Диаш во время популярных для того времени поисков пути в Индию. Все мореплаватели, бывшие здесь до него, как правило, разбивались. Кораблю Диаша удалось справиться с сильной, бурей, в память о которой вновь открытый мыс был назван мореплавателем мысом Бурь. Однако португальский король Жуан II, которому не довелось испытать на своей шкуре все тяготы экспедиции, имел на этот счет свое особое августейшее мнение. Не помня себя от радости вследствие долгожданного открытия, он оптимистично переименовал новую географическую точку в мыс Доброй Надежды. Что касается Бартоломеу Диаша, то он был настроен менее оптимистично. К тому же 24 марта 1500 года во время очередной экспедиции возле мыса Доброй Надежды затонули четыре португальских корабля. Капитаном одного из них был Бартоломеу Диаш. Кстати, за свое открытие он не только не получил от Жуана II никакой награды, но даже попал в опалу.
Герасим Севастьянович замолчал и мрачно посмотрел на окружающих. Все были явно подавлены трагической историей отважного португальского моряка.
— Вот она — благодарность! — прокомментировал Феликс Светланов. — Всегда так было.
Окружающие одобрительно закивали. Всем сразу захотелось выпить. За помин души капитана. Нагнавший тоску Герасим Севастьянович Бровкин решил срочно исправлять положение.
— Об этом месте есть еще одна знаменитая легенда, — начал он. — Ее все слышали, но немногие знают, что это было здесь. Это легенда о Летучем Голландце. В общем, жил в старые времена один голландский капитан, звали его Ван Страатен. Плавал в здешних местах. Как-то раз доплыл он до мыса Доброй Надежды и решил его обогнуть. Естественно, случилась буря, так что мыс обогнуть у него никак не получалось. Капитаны в то время были людьми горячими, так что Ван Страатен рассвирепел и поклялся, что обогнет мыс во что бы то ни стало. Даже если вечно плавать придется. Тогда разверзлись над кораблем небеса, и голос оттуда пообещал Ван Страатену, что именно так все и будет. После этого стал Ван Страатен Летучим Голландцем.
Прослушав историю голландского капитана, все помрачнели еще больше.
— А купаться-то здесь можно? — поинтересовался Витя Солонин.
— Можно.
— Пойду искупаюсь.
Вместе с Солониным в воду полез Якуб Гожелинский и трое региональных отставников.
Александр Борисович не решился использовать представившуюся возможность искупаться в легендарном месте и довольствовался тем, что сфотографировался на фоне местных красот.
