Но, слава Богу, у нас пока еще есть закон и порядок! Сегодня мы судим Эшли Паттерсон за убийства, и обвинение просит суд и присяжных вынести ей смертный приговор. Благодарю вас, ваша честь, леди и джентльмены, за терпение и надеюсь на вашу объективность. Микки Бреннан вернулся на место.
– Прошу вас, мистер Сингер. Ваша речь. Дэвид встал, приблизился к присяжным и в который раз вгляделся во враждебные, недоверчивые лица. Кажется, всему конец.
– Я отчетливо представляю, – начал он, – что этот случай – один из самых трудных в истории юриспруденции. Неудивительно, что вы не знаете, чему верить и как поступить по справедливости. Все эти дни эксперты, в знаниях и авторитете которых нет ни малейшего повода усомниться, доказывали, что такой болезни, как расщепление сознания, нет в природе. И тут же вам приводились совершенно противоположные, но не менее весомые мнения. Вы не врачи, и поэтому никто не ожидает, чтобы вы выносили суждение на основе медицинских диагнозов. Я хочу извиниться перед вами за свое вчерашнее поведение, по-видимому, показавшееся вам недостойным. Я кричал на Эшли Паттерсон лишь потому, что хотел вынудить ее “заместителей” выйти на свет. Я сам говорил с этими чужеродными “я” и не сомневаюсь в их существовании. Алетт и Тони действительно владеют умом и душой Эшли Паттерсон и могут в любую минуту подтолкнуть ее на совершение страшных поступков.
Я с самого начала твердил вам, что каждый, решившийся на предумышленное убийство, должен иметь мотив. Причину расправиться с этими людьми. Но какой же тут мотив, леди и джентльмены? Закон не должен выносить суровый приговор, если существует хотя бы тень сомнения в виновности подсудимого. Я уверен, что вы согласитесь со мной: в этом случае тень сомнения явно присутствует.
Защита не оспаривает предъявленных обвинением доказательств. Да, собранные улики неоспоримы. Но сам факт их обнаружения должен заставить вас призадуматься. Эшли Паттерсон нельзя отказать в уме и образованности. Если бы она совершила убийства и хотела скрыться, неужели оказалась так глупа, чтобы оставить отпечатки пальцев? Наверняка нет. Она позаботилась бы их уничтожить, и никто и никогда не сумел бы что-то доказать.
Дэвид говорил еще с полчаса, но в душе с каждой минутой росла невеселая уверенность, что убедить присяжных не удастся. Он закончил и, поблагодарив присутствующих, сел.
Судья обратилась к присяжным:
– Прошу внимания, леди и джентльмены. Я хочу ознакомить вас со статьями закона, применимыми в подобных случаях.
Она довольно долго перечисляла их права, обязанности и допустимые рамками законодательства наказания за предумышленное убийство и закончила строгой тирадой:
– Если у вас возникли вопросы или необходимость прослушать какой-то момент процесса, прошу обратиться к судебному докладчику. Присяжные удаляются на совещание. Объявляется перерыв до вынесения приговора.
Дэвид хмуро смотрел вслед присяжным. Чем дольше они задержатся, тем больше шансов на оправдание.
Присяжные появились через сорок пять минут. Эшли с окаменевшим лицом вцепилась в края скамьи. Крупные капли пота выступили на лбу Дэвида.
– Достигли ли присяжные заседатели соглашения? – обратилась судья Уильямс к старшине присяжных.
– Да, ваша честь.
– Вердикт вынесен?
– Да, ваша честь.
– Прошу вручить решение секретарю суда. Секретарь принял листок бумаги и понес к судейскому столу. Тесса Уильямс развернула его и пробежала глазами. Все присутствующие замерли.
Судья отдала бумагу секретарю, и тот вернул его старшине…
– Огласите приговор, пожалуйста. Тот начал медленно, размеренно произносить слово за словом:
– Мы, присяжные, рассмотрев дело “Народ штата Калифорния против Эшли Паттерсон” и пользуясь предоставленными нам правами, считаем, что Эшли Паттерсон виновна в убийстве Денниса Тиббла в нарушение статьи 187 уголовного кодекса.
В публике послышались крики. Эшли зажмурилась.
– Рассмотрев дело “Народ штата Калифорния против Эшли Паттерсон”, мы, присяжные, как и в первом случае, объявляем Эшли Паттерсон виновной в убийстве помощника шерифа Сэмюэла Блейка в нарушение статьи 187 уголовного кодекса.
Рассмотрев третий эпизод дела “Народ штата Калифорния против Эшли Паттерсон”, мы взяли на себя труд заявить, что Эшли Паттерсон виновна в убийстве Ричарда Мелтона в нарушение статьи 187 уголовного кодекса. Жюри присяжных определяет степени всех убийств как первую, иначе говоря, как предумышленные убийства с отягчающими обстоятельствами.
Дэвид судорожно хватал губами воздух, но все-таки нашел в себе силы повернуться к Эшли и обнять ее за плечи.
– Прошу начать голосование жюри, – провозгласила судья.
Все присяжные встали, и судья начала опрашивать каждого, согласны ли они с приговором. Все подтвердили изложенное старшиной.
– В таком случае, – заключила судья, – я требую занести вердикт в протокол. И хочу поблагодарить вас, леди и джентльмены, за самоотверженное служение закону. За то, что не жалели ни времени, ни стараний в стремлении вершить правосудие. Вы свободны. Завтра суд решит вопрос о вменяемости ответчицы.
Дэвид не двигался с места, провожая глазами Эшли, которую взяли под стражу и увели. Судья, не глядя на Дэвида, поднялась и ушла в свой кабинет. Ее подчеркнутое осуждение лучше всяких слов подсказало Дэвиду, что произойдет утром. Эшли ждет смерть на электрическом стуле.
***Вечером позвонила Сандра.
– С тобой все в порядке, Дэвид?
– Прекрасно, – с вымученным оживлением откликнулся Дэвид. – А ты? Как себя чувствуешь?
– Все хорошо. Я видела новости по телевизору. Как жаль, что судья была к тебе несправедлива. Она не имеет права исключать тебя из коллегии адвокатов! Ты всего-навсего старался помочь своей подзащитной!
Дэвид молчал.
– Мне ужасно жаль, милый. Жаль, что мы не вместе. Может, приехать и…
– Ни за что! – запротестовал Дэвид. – Не хватало еще рисковать тобой и Джеффри! Ты была сегодня у доктора?
– Была.
– И что он сказал?
– Уже совсем скоро. В любую минуту.
– С днем рождения, Джеффри.
***Не успел Дэвид положить трубку, как снова раздался звонок.
Джесс Куиллер. Старина Джесс тревожится за друга, бездарно проигравшего процесс.
– Я провалился, – пробормотал Дэвид.
– Черта с два! Просто тебе попался не тот судья. Чем это ты так ее обозлил? Она просто бросается на тебя, как цепная собака! Нужно же было умудриться так ее достать!
– Она не хотела начинать процесс. Предлагала сразу ограничиться пожизненным заключением. Наверное, мне следовало бы послушаться.
***По всем телевизионным каналам шли передачи из зала суда. Дэвид тупо уставился в экран, с которого вещал один из известнейших юристов страны.
– В жизни не слышал, чтобы защитник так грубо орал на клиента прямо в зале суда. Должен сказать, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Возмутительное безобразие…
Дэвид нажал на кнопку.
«В какую минуту все пошло наперекосяк? В жизни все должно иметь счастливый конец, но я действовал как последний идиот и угробил Эшли. Теперь меня лишат права заниматься адвокатурой, и поделом. Малыш вот-вот появится на свет, а его отец – безработный. И бездомный. Нас выгонят из пентхауса за неуплату, и что тогда будет с Сандрой и Джеффри?!»
Наступила ночь, но Дэвид ничего не замечал. Он сидел один в гостиничном номере, окруженный мраком и тишиной, и бесцельно смотрел в темноту. Так паршиво ему еще никогда не приходилось. Эта стерва Уильямс! Он ведь просил разрешения загипнотизировать Эшли!
Если бы только она позволила Сейлему провести сеанс, присяжные получили бы необходимые доказательства. И, возможно, изменили бы мнение. Но сейчас…
Слишком поздно. Все кончено.
Но тихий настойчивый голос не давал погрузиться в забытье.
– Кто сказал, что все кончено? Еще не вечер!
– Но что я могу сделать?
– Твоя клиентка невиновна. Ты не имеешь права бросить ее!
– Оставь меня в покое. Убирайся.
И снова резкий голос Тессы Уильямс: “Не позволю разыгрывать дешевый фарс…, пока я председатель… И никакого гипноза в этом зале…
Никакого гипноза…, никакого…"
В пять утра Дэвид схватил трубку и набрал сначала один номер, потом другой. После коротких взволнованных переговоров он наспех оделся и выглянул в окно. Первые лучи солнца окрасили горизонт в розоватый цвет.
"Это добрый знак, – подумал Дэвид. – Мы обязательно победим”.
***Немного позже он уже входил в антикварную лавку.
– Чем могу помочь, сэр? – осведомился продавец и, узнав Дэвида, поздоровался:
– Приветствую вас, мистер Сингер.
– Мне нужна китайская складная ширма. У вас есть что-то в этом роде?
– Разумеется, сэр. Правда, их нельзя считать антиквариатом. Почти все современные, но…
