– Но что я могу сделать?
– Твоя клиентка невиновна. Ты не имеешь права бросить ее!
– Оставь меня в покое. Убирайся.
И снова резкий голос Тессы Уильямс: “Не позволю разыгрывать дешевый фарс…, пока я председатель… И никакого гипноза в этом зале…
Никакого гипноза…, никакого…"
В пять утра Дэвид схватил трубку и набрал сначала один номер, потом другой. После коротких взволнованных переговоров он наспех оделся и выглянул в окно. Первые лучи солнца окрасили горизонт в розоватый цвет.
"Это добрый знак, – подумал Дэвид. – Мы обязательно победим”.
***Немного позже он уже входил в антикварную лавку.
– Чем могу помочь, сэр? – осведомился продавец и, узнав Дэвида, поздоровался:
– Приветствую вас, мистер Сингер.
– Мне нужна китайская складная ширма. У вас есть что-то в этом роде?
– Разумеется, сэр. Правда, их нельзя считать антиквариатом. Почти все современные, но…
– Позвольте посмотреть.
Продавец отвел Дэвида в угол, где были составлены ширмы, и вытащил одну.
– Эта не слишком…
– Все в порядке, – заверил Дэвид, – Я ее беру.
– Как изволите, сэр. Куда прислать?
– Я возьму ширму с собой.
***Уложив ширму в багажник, Дэвид заехал в скобяной магазин, где приобрел “викторинокс” – швейцарский армейский нож, и четверть часа спустя уже входил в здание суда.
– Я адвокат Эшли Паттерсон, – сообщил он охраннику, – и должен с ней побеседовать до начала заседания. Мне разрешено воспользоваться кабинетом судьи Голдберга. Самого судьи сегодня не будет.
– Да, сэр, знаю, – кивнул охранник. – Все готово. Сейчас прикажу привести осужденную. Доктор Сейлем вместе с другим джентльменом уже ждут.
– Благодарю.
Охранник посмотрел вслед Дэвиду, тащившему громоздкую ширму, и повертел пальцем у виска: “Видать, окончательно крыша поехала! Псих и не лечится!"
***Кабинет судьи Голдберга оказался довольно просторной комнатой с письменным столом у окна и вертящимся креслом. Вдоль стены располагались диван и несколько стульев. Двое мужчин стояли посреди кабинета и о чем-то тихо беседовали.
– Простите за опоздание, – извинился Дэвид.
– Рад вас видеть, – отозвался доктор Сейлем. – Познакомьтесь, это Хью Айверсон, тот специалист, которого вы просили.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Давайте быстренько все установим, – попросил Дэвид. – Эшли вот-вот приведут. Хью, вот тот угол вам подойдет?
– Идеально.
Айверсон приступил к работе. Через несколько минут открылась дверь, и охранник ввел Эшли.
– Мне придется остаться здесь, – предупредил он.
– Ничего страшного, – заверил Дэвид. – Эшли, садитесь, пожалуйста.
Девушка молча повиновалась.
– Прежде всего я хочу сказать вам, как ужасно сожалею о том, что все так обернулось. Эшли равнодушно кивнула.
– Но еще не все потеряно. У нас есть шанс. Эшли недоверчиво усмехнулась.
– Эшли, необходимо, чтобы доктор Сейлем снова загипнотизировал вас.
– Нет. Какой смысл в…
– Согласитесь ради меня. Пожалуйста. Хорошо? Девушка равнодушно пожала плечами. Дэвид сделал знак доктору Сейлему.
– Мы уже работали вместе, – обратился доктор к Эшли, – так что вы знаете: все, что от вас требуется, – расслабиться и закрыть глаза. Вы хотите спать…, напряжение уходит…
***Эшли, очевидно, так измучилась и извелась, что отключилась раньше обычного. Доктор отошел и знаком подозвал Дэвида. Тот с заколотившимся сердцем подступил ближе.
– Я хочу поговорить с Тони. Никакой реакции.
– Тони, – уже громче позвал Дэвид. – Откликнись. Ты слышишь меня? Алетт…, мне нужно поговорить с вами обеими.
Молчание.
– Да что это с вами? – взорвался Дэвид – Струсили? Именно поэтому и побоялись показаться на людях? И что теперь? Слышали, что сказали присяжные? Эшли виновна. Виновна, потому что вы слишком боялись за себя! Ты предательница, Тони!
Мужчины смотрели на Эшли. Та была абсолютно неподвижна. Дэвид в отчаянии стиснул руки. Ничего не выходит!
***– Суд идет. Председательствует ее честь судья Тесса Уильямс.
Эшли вновь сидела на скамье подсудимых рядом с Дэвидом. Рука адвоката была туго перебинтована.
– Могу я обратиться с заявлением, ваша честь? – спросил он.
– Пожалуйста.
Дэвид направился к столу судьи.
– Я хотел бы представить новое доказательство по этому делу, – заявил Дэвид.
– Ни за что! – вскинулся Бреннан. Судья Уильямс сурово нахмурилась:
– Позвольте мне самой решать, прокурор, – отрезала она. – Мистер Сингер, процесс закончен. Вашу подзащитную осудили и приговорили…
– Это касается вопроса вменяемости моей подзащитной, – объяснил Дэвид. – Я прошу уделить мне всего десять минут.
– Вот как? – окончательно вышла из себя Тесса. – По-видимому, для вас это слишком ничтожный срок?! Вы и так отняли у всех нас слишком много времени.
Она немного подумала и решительно тряхнула головой:
– Так и быть. Надеюсь, это последняя просьба, с которой вы обратились ко мне на этом заседании. Суд удаляется на десятиминутный перерыв.
Дэвид и Бреннан последовали за судьей.
– Мистер Сингер, вы просили потратить на вас десять минут. Я согласилась. В чем дело?
– Мне хотелось бы показать вам небольшой фильм, ваша честь.
– Не понимаю, какое отношение имеет… – начал Бреннан.
– Я тоже, – согласилась судья. – Мистер-Сингер, осталось десять минут.
Дэвид поспешил к двери, выходящей в коридор, и, приоткрыв ее, пригласил:
– Входите, пожалуйста.
На пороге появился Хью Айверсон, нагруженный кинопроектором и свернутым в трубку переносным экраном.
– Можно опустить жалюзи? – спросил Дэвид. Судья, очевидно, дошла до последней степени накала и едва сдерживалась.
– Валяйте, мистер Сингер, не стесняйтесь. И взглянув на часы, добавила:
– Осталось семь минут.
Айверсон включил проектор. На экране замелькали кадры с изображением кабинета судьи Голдберга. В кресле застыла окаменевшая Эшли. Рядом стояли Дэвид и доктор Сейлем.
– Погружение полное, – кивнул доктор. – Можете начинать.
Дэвид кивнул.
– Я хочу поговорить с Тони. Тони, выходи. Слышишь меня? Алетт! Мне нужно побеседовать с вами обеими.
Тишина.
Судья плотно сжала губы, но не отвела глаз от экрана.
– Да что это с вами? – закричал Дэвид. – Струсили? Побоялись показаться на людях? И что теперь? Слышали, что сказали присяжные? Эшли виновна! Виновна потому, что вы слишком боялись за себя. Ты предательница, Тони.
При этих словах судья Уильямс окончательно потеряла терпение.
– С меня довольно! Однажды я уже наблюдала этот отвратительный спектакль! Ваше время истекло, мистер Сингер.
– Подождите, – умоляюще попросил Дэвид. – Вы не…
– Все, – оборвала Тесса и направилась к двери. Но тут комнату внезапно наполнили звуки низкого бархатистого голоса:
На пенни ниток, чтобы шить,
И пенни ча иглу.
Грош туда и грош сюда –
И в кармане пустота.
Прыг да скок –
Удрал хорек.
Судья недоумевающе обернулась и невольно взглянула на экран. И не узнала Эшли Паттерсон. Ее место заняла Тони.
– Струсила? – презрительно бросила она. – Побоялась показаться на людях? Или ты в самом деле воображал, что достаточно одного твоего слова, и я тут же побегу выполнять приказание? Кто я, по-твоему, цирковая лошадь?
Тесса молча отступила от порога и, вернувшись, опустилась в кресло.
– Слышала, как все эти чертовы лицемеры разыгрывали из себя идиотов. Наслушалась уже. Не думаю, что расщепление сознания существует, – передразнила она Бреннана. – Что за идиоты, никогда…
И тут под изумленными взглядами собравшихся лицо Эшли снова изменилось. Девушка словно растеклась по стулу, а лицо стало совсем юным и застенчивым.
– Мистер Сингер, – тихо сказала она с сильным итальянским акцентом, – извините Тони. Я точно знаю, вы сделали все, что могли. Я хотела появиться в суде и помочь вам и Эшли, только Тони не позволила.
Побледневшая Тесса приподнялась. Зрелище было действительно не из приятных. Эшли в очередной раз преобразилась. Жесткая линия губ, сверкающие глаза, чуть выдвинутая вперед челюсть.
– Нечего нам там делать! – рявкнула Тони.
– Тони, что, по-твоему, будет дальше, если судья утвердит приговор присяжных? – вмешался Дэвид.
– Ничего подобного! Никакого приговора! Эшли даже не знала всех этих мужиков! Или не помните?
– Зато Алетт знала, – возразил Дэвид. – Это ты совершила все убийства, Алетт. Спала с беднягами, а потом пускала в ход что под руку попадется – ножи, бутылки, да еще и кастрировала трупы!
– Кретин несчастный, – усмехнулась Тони. – Не знает ничего, а туда же, лезет со своими проповедями! Да у Алетт кишка тонка! Это я, я орудовала! С меня и спрашивай! Я ничего не скрою! Да разве они не заслужили смерти? Жалкие червяки! Гнусные твари! Всем им одно было нужно – лапать меня своими ручищами и лезть под юбку!
