Ираклий.
– Почему?
– Я иду по бетонке. Знаешь, как я иду? У меня в одной руке доска, в другой краска, в зубах компьютер, а на спине рюкзак с продуктами. У меня на даче ремонт.
Ираклий отключил телефон и продолжал свою дорогу, нагруженный как мул.
Екклесиаст гласит: есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни. Разбрасывать камни – это молодость. А собирать камни – старость.
Ираклий нарушил ход времен. Он старик. Вместо того чтобы отдыхать и заняться подведением итогов, он по новой разбросал свои камни. В этом возрасте люди доживают, а Ираклий живет полной жизнью.
Идет по бетонке: доска в одной руке, краска в другой, на спине рюкзак, а в душе счастье.
Третья история Ираклия
Жил-был лесничий по имени Вахо (Вахтанг). Многие подозревали, что он дурак, но Вахо с этим не соглашался. Просто он любил порядок и считал: если ты что-то взял у природы, должен вернуть обратно. Например, убил кабана – верни живую свинью.
– А если убил тигра? – насмехались соседи.
– Верни тигра, – отвечал Вахо.
– Как же его вернуть? К тигру подойти страшно.
– Тогда не убивай.
В размышлениях Вахо была своя логика. Но когда на человеке ставят клеймо «дурак», то смыть клеймо невозможно. Вахо так и ходил в дураках, и охотники его избегали.
В этом же селе жил потомственный охотник Леван. В его роду все были охотники. От деда досталось ружье – красивое, легкое, немецкое. Он отобрал его у немца в честном бою. Ружье отобрал, а немца не убил. Пожалел.
Леван любил охоту, но крупного зверя не убивал. Только мелочь. Он просто бродил по лесу и размышлял: почему одни живут хорошо, а другие плохо? В чем причина? Чем богатые люди отличаются от бедных?
В лесу водились куропатки, косули, зайцы. Косуля – крупный зверь, мыслящий, почти человек. При этом у нее красивая мордочка, с разумными глазами. Выстрелить невозможно. А в зайца можно. Он мелкий, головка маленькая, мозгов – одна ложка. Заяц и не поймет, что его убили. Было светло, стало темно. И все дела. При этом зайчатина довольно вкусный продукт. Особенно пироги с зайчатиной.
Выпал снег. Белое на белом не видно, но Леван увидел. Заяц перебегал лесную тропу. Леван выстрелил, заяц споткнулся и упал. И в этот момент из-за куста появился Вахо. Он поднял зайца за задние лапы и заглянул в заячью морду.
Заяц был крупный, немолодой и неживой. Его мордочка ничего не выражала. Видимо, заяц не понял, что умер. Он прыгал себе по своим делам и не ожидал никаких перемен.
– Из чего ты его убил? – спросил Вахо.
– Из ружья.
– Покажи.
Леван доверчиво протянул ружье. Вахо взял ружье и повесил его себе на плечо. Леван удивился такому жесту.
– Отдай мое ружье! – приказал Леван.
– Отдам, когда ты вернешь зайца.
– Куда верну? – не понял Леван.
– На место, вот на эту поляну. Видишь высоковольтную линию?
Вблизи стояли столбы высоковольтки.
– Вижу, и что?
– Вот сюда и принесешь живого зайца.
– А где я тебе его возьму?
– Где хочешь.
– Отдай ружье, а этого зайца забери себе.
– Я о себе не думаю. Я о природе думаю. Сколько взял, столько верни. Иначе мы разграбим планету. Планета отомстит.
– Как?
– Землетрясение будет, или цунами, или эпидемия.
– Какое цунами? Здесь и моря нет!
– Я все сказал. Вернешь зайца, заберешь ружье.
Вахо повернулся и ушел вместе с ружьем, но без зайца.
– Дурак, – сказал вслед Леван.
Вахо не услышал, а может, услышал, но не отреагировал. Хорошее, редкое ружье висело на его плече. А слова – это воздух, не более того.
Леван вернулся домой расстроенный и угрюмый.
Жена Верико сразу заметила настроение мужа. Допросила с пристрастием.
– Где же мы возьмем зайца? Этот Вахо что, дурак?
– Вот именно, – согласился Леван.
– Может, в зоопарке? – предположила Верико.
– Из зоопарка никто не отдаст.
– Дадим деньги сторожу.
На другой день Леван пошел в зоопарк, но сторож деньги не взял и зайца не отдал.
– Не могу, – сказал он. – Зоопарк – это как детский дом для детей. Мы их кормим, лечим. Представь себе, ты пришел в детский дом, а тебе ребенка отдали на органы.
– На какие еще органы? – не понял Леван.
– А зачем тебе заяц? Ты же его убьешь и сожрешь.
– Я его на волю выпущу.
Сторож недоверчиво посмотрел на Левана и дал совет:
– Иди в зоомагазин. Может, у них есть.
В зоомагазине зайцев не оказалось, но были кролики.
– А какая разница между зайцем и кроликом? – спросил Леван.
– Никакой, – ответила продавщица.
– А почему их зовут по-разному: заяц и кролик?
– Кролик домашний, а заяц дикий. На вкус одно и то же.
– А вы ели? – спросил Леван.
– Нет. Я запаха не переношу. И вида. Освежеванный кролик похож на кошку.
– Сколько стоит? – спросил Леван.
Продавщица назвала цену. Дорого. Но ружье дороже. Ружье было дороже всех денег, поскольку досталось от деда. А дед – бесценный предок, давший жизнь всему роду.
Леван принес кролика домой в деревянной клетке.
Дети Левана – мальчик и девочка – тут же выпустили кролика и стали с ним играть. Гладили по бархатной спинке. Кролик пугался и часто дышал. Потом привык. Ему придумали имя: Серый.
Верико почистила морковку и положила перед кроликом. Серый не знал, как к ней подступиться. Верико потерла морковку на мелкой терке. Серый поел с аппетитом.
Дети налили ему воду в блюдечко.
– Давай не будем отдавать кролика, – предложила Верико. – Обойдется этот дурак.
– А ружье? – спросил Леван. – Без ружья я не обойдусь.
Кролик подошел к Левану, встал на задние лапы, а передние поставил ему на колено.
– Он тебя выбрал, – сказала Верико.
В условленный час Леван и Вахо встретились на условленном месте. Вместе направились в лес. Между селом и лесом лежало громадное поле. Лес чернел на горизонте.
Никакого транспорта не подразумевалось. Любая машина вязла в подтаявшей земле. Возможно, прошел бы трактор или танк, взрыхляя землю гусеницами. Но где же взять танк?
Можно было бы долететь на вертолете, но где же его возьмешь?
Пришлось идти пешком.
Вахо шагал с конфискованным ружьем на плече. Леван нес в руках клетку.
Путники устали.
Леван не заметил ручья, затянутого льдом. Тонкий лед треснул, и Леван зачерпнул в сапог воды. Нога тут же замерзла. Необходимо было выпить водки.
Вахо достал фляжку, выпили по очереди.
– Слушай, давай выпустим кролика здесь, – взмолился Леван. – Он сам добежит до леса.
– Нет! – помотал головой Вахо. – Ты выпустишь его там, где убил.
– Ну
