Я не ответила. Да ему и не нужен был мой ответ. Наверно, если бы он сейчас вонзил мне в сердце кинжал, я бы ничего не почувствовала. Такой пустой и мертвой я себя ощущала.
Он расшнуровывал ворот моей рубахи, его горячие ладони медленно сбрасывали ткань с моих плеч, ложились мне на грудь.
— Надеюсь, они затвердели не от холода, Элиза, — хрипло прошептал он мне на ухо.
Я автоматически положила руки ему на плечи и прижалась ближе, чтобы он не видел моего лица. Вся моя надежда была на то, что рассвет не наступит слишком быстро.
Имир бережно положил меня на постель, расстегнул на себе брюки и лег сверху. Я поддавалась ему, но не чувствовала ничего, кроме дискомфорта, боли, предательства.
Он, такой обычно чуткий, только ускорял ритм, беря свое, рыча, пока разряжал свое напряжение с пешкой. Потом прикрыл меня одеялом. Поцеловал.
— Хочешь, чтобы я остался? Моя спальня рядом с твоей.
— Нет, иди, нам всем надо выспаться.
Я до последнего цеплялась за надежду.
Он снова поцеловал меня и, приведя себя в порядок, ушел. Я лежала и плакала в подушку. В моей жизни не осталось ничего. Все разрушилось в одно мгновение. Даже вера в любовь.
А потом я вспомнила про Альфонса и Лючию. Они такие же жертвы в этой истории, как и я. Заставила себя встать. Все тело болело и ныло, я очень мало спала в эту ночь, а после Имира сильно тянуло низ живота. Ничего. Это мне напоминание и урок.
Мое сердце было разбито во время подслушанного разговора. Во время секса с Имиром оно было сожжено дотла. И теперь осыпалось пеплом.
Я тщательно оделась, достала дополнительные ножи, сунула себе в сапоги. Потом вынула из сумки дневник Маргарет. Он мне больше не нужен. И положила на кровать. А сверху маску Пифии. Это мое прошлое. Мне больше незачем таскать его с собой.
В сумке осталась только сменная одежда. Я заплела волосы в тугую косу. И осторожно выглянула из комнаты. Мне больше не нужно было знать ничего ни о мотивах Имира, ни о Маргарет, ни о ритуале, ни при чем здесь я с самого начала этой истории. Ответы на эти вопросы были ни к чему. Теперь я стремилась только к одному: снасти друзей, вытащить их из крепости и вернуться из Лысых гор в королевство Альфонса. Пусть оно захвачено мессиром Рональдо, но, может, удача улыбнется нам и мы сможем восстановить короля на престоле? Я не собиралась сдаваться. Все осыпалось в прах вокруг меня, все планы, надежды и мечты, но я упорно выстраивала маленькую тропку, по которой надо идти. Потому что иначе можно было просто лечь и умереть на месте.
Проходя мимо спальни Имира, я услышала стон. Женский. Дверь была закрыта не до конца. Я подкралась ближе. Стон повторился, Маргарет прошептала что-то. Имир, прерываясь, ответил. В щель я увидела часть комнаты. При робком свете начинающегося рассвета в зеркале напротив двери я увидела отражение кровати, а на ней два переплетенных в страсти тела. Маргарет быстро двигала бедрами, сидя верхом на Имире, а он то крепко прижимал ее к себе, хватаясь за ягодицы, то ласкал ее грудь.
— Скитания пошли тебе на пользу, — простонал Имир. — О боги, Маргарет… Я скучал… Тебе понравилось с ним? Понравилось? — услышала я его шепот.
— А тебе с ней? — Маргарет отвесила ему пощечину, и он со стоном опрокинул ее на спину.
— Ты же знаешь, что я хочу только тебя, сестрица.
И он стал целовать ее.
ГЛАВА 31
И тут до меня дошло. Сложились все кусочки пазла. Он — ее брат. Та самая запретная любовь, о которой она писала в дневнике. Не Себастьян — другой брат, а он, Имир, лишил Маргарет невинности в особняке Валерио. Они были любовниками уже давно. И мессир Рональдо на самом деле такая же наивная пешка, как и я.
Я осторожно отдалилась от двери и тихо пошла дальше. Пусть разбираются в этом треугольнике сами. А я не собираюсь больше быть марионеткой.
До самого подземелья мне никто не встретился. Замок спал. В темнице храпел на весь коридор стражник. Я подошла к нему вплотную, хладнокровно перерезала горло и забрала ключи. Пусть льется кровь моих врагов. Я перешагну через все их трупы. Теперь моя рука не дрогнет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
По памяти я дошла до камеры, где сидели Альфонс и Лючия.
— Не бойтесь, это я, — шепотом предупредила я, осторожно повернув ключ в замке. Не хотела будить никого из заключенных. Не хватало еще переполоха.
— Элиза… — У Лючии был встревоженный голос. — Что происходит?
— Мы бежим отсюда, — ответила я, отстегивая магиню от оков.
Я кое-как смастерила из одежды Альфонса подобие рюкзака и прикрепила младенца на спину Лючии. Она задавала вопросы, но я вежливо попросила ее заткнуться. И она послушно замолчала. Лючия полностью доверяла мне, я чувствовала это по тому, как она трогательно повторяла крадущийся шаг и прижималась ко мне, пока я выглядывала из-за углов, чтобы проверить дорогу.
В голове выстраивался дальнейший план действий. Надо добраться до выхода из замка. Служебная часть отпадает, там уже наверняка готовят еду для хозяев. Остается официальный выход. По дороге я заглядывала во все комнаты, пока наконец не наткнулась на складское помещение. Мы вошли в него, я плотно закрыла дверь и зажгла свечу.
— Там снаружи все завалено снегом. Мы никуда не уйдем, просто провалимся, и все. И на лошадях сложно проехать, да и воровать их — только поднимем шум.
При свете свечи Лючия внимательно меня слушала. Потом я повернулась и стала копаться в вещах. Просто обязаны быть здесь лыжи или еще какая-нибудь альтернатива…
Но ничего не находилось. Зато я нашла четыре фанерных легких узких щита с ручками, в которые пролезал мой сапог. Чем не снегоступы?
— Держи. Пошли.
И мы двинулись дальше.
У выхода нас ждал сюрприз: пятеро охранников играли в какую-то настольную игру с деревянной доской и круглыми фишками. Я снова спряталась за угол.
— Слушай меня внимательно. — Я взяла Лючию за плечи. — Стой здесь тихо, пока не вернусь. Не вопи, ни кричи, просто стой, хорошо?
— Ты же не справишься… — Лючия в ужасе смотрела на меня.
— Справлюсь. Просто верь мне.
Я дождалась ее кивка и осторожно повернула за угол.
Удалось подойти к стражам достаточно близко, они были слишком увлечены игрой.
— Привет, красавчики, — сказала я, ломая шею одному. Тут же воткнула нож в глотку второму, ногой врезала вскочившему рядом солдату и потом перехватила его, перерезала горло, бросив на одного из охранников, который успел обнажить меч, меч вошел в тело как в сливочное масло, я смогла приблизиться и ударом в темечко вырубила ошарашенного убийцу поневоле. Оставался один, и он явно собрался бежать. Я догнала беглеца и, до того, как он смог завопить, отрубила ему голову.
Окинув взглядом пять трупов, я вывела Лючию из укрытия и поставила около двери.
— Стой здесь!
Она дрожала, окидывая взглядом поле битвы.
— Лючия! — Я заставила ее посмотреть на меня. — Просто доверься мне.
Она кивнула. Оставалось самое сложное. Улица.
Еще вчера я заметила, что охрана в замке поставлена чисто символическая. Но кто его знает. Может, все поменялось, или во дворе будет народ. Я осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Никого. Только двое часовых на башне у огня.
— Слушай меня. Я поднимусь на стену и вырублю их. Как только увидишь, что я внизу у ворот, выходи. Ясно?
Лючия кивнула. Бедная девочка была белее снега. Я старалась не думать о том, что убиваю. Я убивала ради того, чтобы спасти ее и короля. Возможно, они были нужнее мне, чем себе самим. Кто знает. Но я цеплялась за их жизни, как за то единственное, еще нормальное, знакомое, что оставалось. Мой мир перевернулся вверх тормашками. Мне нужно было ощутить центр. И этим центром была дрожащая от страха юная магиня с ребенком-королем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мне орать хотелось от ярости, но я всю свою боль и мерзость, накопившуюся в душе, выплескивала в драку. Причинять боль в тот момент было не совестно. Не страшно. Это было чертовски необходимо.
