Батейн застыл в неудобной позе, словно натолкнувшись на невидимое препятствие.
- С делом Грейвса, - повторил он и потер лоб. - Может быть... очень может быть. Знаете, Рене, а ведь мы были в свое время с Вильямом друзьями.
- Как? - изумился Хойл.
- Очень просто. Родство душ, хотя и на фоне потрясающего несходства идеологий. - Он пристально взглянул на журналиста. - Пожалуй, вы правы, надо поговорить. Звоните мне прямо с утра, у меня есть кое-какие мелкие дела, но я постараюсь освободиться.
- Отлично! А сегодня я попрошу вас об одной услуге - подбросьте меня к "Амбассадору".
- Какой может быть разговор!
Помахав на прощание Батейну, Рене вошел в роскошный холл гостиницы и, попросив у портье извинения, набрал телефон триста шестого номера.
- Слушаю, - послышался в трубке голос, от которого у Рене екнуло и забилось сердце.
Все еще не веря себе, Хойл спросил:
- Я не ошибся, это триста шестой номер?
- Не ошибся, сынок, не ошибся. Только без имен и без эмоций. Поднимайся ко мне.
Конечно же, это был дядя Майкл!
Майкл Смит расположился в номере по-домашнему, на нем была видавшая виды, неопределенного цвета любимая пижама и мягкие домашние туфли. На столике (номер был невелик и это был именно столик, а не стол) стояли тарелки с сыром, разрезанным грейпфрутом и сифон с содовой водой.
- Дядя Майкл! Какими судьбами?
- Неисповедимы пути Господни, сынок, - старый детектив улыбался, но его темные, близко посаженные глаза оставались серьезными, они оглядывали, ощупывали Рене, точно взвешивали. - Есть ты, конечно, не хочешь!
- Я прямо из ресторана!
- Знаю, - Смит похлопал его по спине и подтолкнул к столику, - садись. Садись и рассказывай, что случилось за последние дни. А я закончу свой ужин, если только это можно назвать ужином.
- Да, но вы - и вдруг Монте-Карло!
- Это довольно хитрая и любопытная история, - согласился Смит, - но оставим ее на десерт. А сначала поговорим о тебе.
Рене поймал себя на мысли, что Майкл Смит и Батейн чем-то похожи. Высокие, костлявые, неторопливые и обстоятельные. Но было и ощутимое различие между ними, и суть его была вовсе не в возрасте. Батейн, несмотря на свой безусловно высокий интеллект, был раскрепощен, даже разболтан и внешне, и психологически. А у Смита за его обстоятельной неторопливостью угадывалась волевая собранность.
Неспешно управляясь с сыром и грейпфрутом и время от времени отпивая глоток содовой, Смит очень спокойно слушал рассказ Хойла, не выказывая никаких эмоций - ни одобрения, ни порицания, лишь время от времени задавая короткие уточняющие вопросы. Когда Рене передал свой разговор с Анной, детектив пробормотал что-то вроде: "Дамы не могут без фокусов, без того, чтобы не закинуть и личную наживку".
- Анна - ваш человек? - поинтересовался журналист.
- Нет, сынок. Просто Пьер оказал ей в свое время серьезную и деликатную услугу. Ну, и она согласилась нам помочь, не безвозмездно, конечно.
- Она и правда бакалавр искусств?
- Истинная правда. Красивая женщина, я тебя понимаю, но всему свое время. Поехали дальше.
- Один вопрос, дядя Майкл. За мной действительно организована крупная охота?
- Конечно. Иначе зачем бы я приехал сюда?
- Но с какой стати? - вырвалось у журналиста. - За мной?
- Ты бы сам мог догадаться, - усмехнулся детектив и, что было совсем не в его обычаях, подмигнул Рене. - Но не будем терять времени, продолжай.
К удивлению Хойла, Смит очень серьезно отнесся к тем телефонным угрозам, о которых с таким возмущением говорил Батейн. Жестом руки детектив остановил журналиста и, поглаживая рукой свой успевший к ночи обрасти подбородок, глубоко задумался. Подняв глаза и явно продолжая думать о чем-то своем, Смит переспросил:
- Ты хорошо, а лучше сказать, буквально запомнил? Красный ублюдок, продавшийся коммунистам, - так тебя обругали?
- Батейн сказал мне именно так.
- А может быть, он напутал, этот Батейн? Разъярился, рассердился и сгустил краски!
Рене покачал головой:
- Не думаю. Не такой человек Батейн, чтобы нафантазировать. Нет, это было сказано тем, кому такие слова привычны, как вам поридж на первый завтрак. Почему это вас волнует, дядя Майкл? Чушь - она и есть чушь.
- Меня не это беспокоит, сынок, - Смит опять погладил подбородок, впрочем, об этом потом. Продолжай!
Они подошли к финишу почти одновременно: Рене к концу повествования, а Смит к концу скромного ужина. Смит аккуратно вытер губы носовым платком, который заменял ему салфетку, спрятал в холодильник остатки сыра и закурил. Рене нацедил полный стакан содовой, но Смит дал ему сделать всего два глотка.
- Не сразу, Рене, не сразу.
- Почему? Я хочу пить! - удивился журналист.
- Понимаю. Когда целый день употребляешь алкоголь, к ночи обязательно хочется пить. Но вода ледяная, долго ли схватить ангину? А тебе нужно быть в форме: предстоят бои!
- Бои, схватки, сражения и битвы! - Хойл засмеялся. - Надеюсь, с применением лишь обычного оружия?
- Об этом следует спросить Вильяма Грейвса, - хладнокровно ответил детектив, а Рене невольно посерьезнел. - Но ведь до него сначала нужно добраться?!
Откуда-то из-под пижамы Смит извлек вороненый пистолет среднего размера и протянул журналисту.
- Держи, незаряженный. Обращаться с пистолетом умеешь?
Принимая пистолет, Рене с некоторым удивлением взглянул на Смита, но тот не обратил на этот взгляд никакого внимания и преспокойно курил.
- Я вырос в Штатах, - журналист передернул кожух, заглянул в канал ствола, спустил курок, - а кто же там не умеет обращаться с оружием? Обычный пистолет, без всяких новомодных фокусов.
- Специально такой и подбирали.
Взвесив пистолет на ладони, Рене перевел взгляд на детектива:
- Неужели дойдет и до этого, дядя Майкл?
- Почему дойдет? - сердито спросил Смит. - Разве уже не дошло? Разве тебе не тыкали стволом в брюхо?
- Так то мне. - Рене вытащил обойму, пересчитал, на сколько патронов она рассчитана, и снова загнал в рукоятку. - Скажу вам откровенно, дядя Майкл, не по душе мне это. Гангстер я, что ли?
- В нашем свободном мире каждый человек - немножко гангстер. - Смит некоторое время насмешливо разглядывал Хойла, а потом успокоил: - Это на крайний случай. Кроме того, есть один секрет, с которым я хочу сейчас тебя познакомить.
Смит докурил, размял сигарету в пепельнице, чтобы не дымила, и достал из кармана пластмассовую коробочку, на которой был изображен пистолетный патрон и можно было прочитать надпись "Спесиаль".
- А еще что у вас есть? Бомба замедленного действия?
- Нет, бомбы у меня нет, а вот гранатка есть, - сказал Смит, извлекая пластмассовый шарик с грецкий орех величиной, на нем угадывалась та же надпись - "Спесиаль". Взвешивая коробочку с патронами и гранатку на ладони, детектив любовно проговорил: - Наша фирменная продукция. Истинно гуманное оружие, не в пример ядерной бомбе. - Смит аккуратно, двумя пальцами взял шарик, полюбовался им и положил на стол. - Дает вспышку света силой больше миллиона свечей, которая длится всего четырнадцать тысячных секунды. Но этого вполне достаточно, чтобы твои враги на десяток-другой секунд ослепли. Бери их голыми руками или давай деру в зависимости от обстановки! - Детектив снова приподнял шарик. - Перед употреблением взбалтывать: сдвинуть вот эту шторку и нажать кнопочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
