И опять единственная среди мужчин женщина поделилась со всеми прекрасным настроением. Строго взглянула на Бокеда и пригрозила:
– Чарли, если ты будешь, как всегда, баловаться, откручивать сиденья, дырявить колеса, выпрыгивать с большой высоты и выталкивать инструктора первым, я тебя лично накажу лишением ужина!
– Слушаюсь, мэм! Никак нет, мэм!
Теперь уже полковник задумался не на шутку и посматривал на пассажиров оценивающе. Но инструкции и разъяснения продолжил:
– Нас будут сопровождать еще два вертолета прикрытия с десантниками. И по моему мнению, вас троих следует рассредоточить каждого отдельно.
– Зачем это? – изумился Сергей Николаевич.
– Да так, на всякий случай, – замялся вояка. – Всяко лучше ВИП-персон перемещать по отдельности.
– Ага! Ты еще про рекламу напомни: «Не храните яйца в одном лукошке»! – хохотнул Чернов. Да и знаменитый сыщик сказал, как припечатал:
– Нет! Мы обязаны находиться в одном месте.
– Ну ладно, как скажете. Решать в конечном итоге вам. Мое дело обеспечить охрану и в спорных случаях только рекомендовать наилучшие варианты.
Сергей Николаевич решил уточнить конечное время в пути:
– Где ждет мой брат и сколько мы потом будет лететь к той самой полянке?
– Евгений Николаевич ждет уже прямо в вертолете. Нам только и останется две минуты на пересадку. Багаж свой оставите здесь. Ну а потом всего лишь около полутора часов в воздухе, и мы на месте.
Мадам Монро в последние часы совершенно перестала стесняться своей ненасытности. А вернее сказать, чрезмерной прожорливости. Поэтому не преминула напомнить о хлебе насущном:
– Что у нас с питанием в пути и на месте?
Теперь уже во взгляде полковника и в красках его ауры явно мелькнула мысль попробовать в самом деле десантировать эту толстушку без всякого страховочного троса. Но тут же эту мысль заслонили жалость и человеческое понимание.
– Не волнуйтесь, сударыня, припасов и мы с собой берем предостаточно, и в лагере уже все как следует оборудовано. Кухня работает бесперебойно, а повар там один из лучших. Какие еще будут вопросы?
Теперь некоторые россказни о Сибири припомнил и мистер Бокед:
– А что у вас там с медведями?
– Да ничего! – пожал плечами Скворцов, пытаясь скрыть веселье. – Живут помаленьку. Конец июня, после зимы мишки отъелись, мех блестит, на людей уже не кидаются и даже разленились настолько, что от тигров убегать перестали. Говорят, видели остатки недавнего тигриного пиршества – изорванная медвежья шкура и огромная пасть остались.
– Жаль, – еле заметно закивал англичанин.
– Кого? Тигра, который объелся, или медведя?
– Шкуру! Если бы не была изорвана, я бы выкупил. Давно мечтаю про такую. – Он развел руки в стороны. – Огромная, на пол у камина, и с во-о-от такой зубастой пастью.
Настроение полковника улучшалось на глазах. Поэтому к Чернову он обратился, уже не скрывая улыбки:
– А господин академик, наверное, мечтает привезти домой шкуру тигра?
Но тот посмотрел на него более чем серьезно:
– Не разочарую, если признаюсь? Чужого мне не надо, только и мечтаю сохранить собственную шкуру в целости и сохранности.
Благодушие с Алексея Скворцова словно порывом ветра снесло.
– Да, мы тут в курсе, какие неприятности постигли вас в Вашингтоне. Хотя полной картины происшедшего нам так и не предоставили американские коллеги.
– Да уж! Они такие! Им бы самим разобраться, что там у них творится.
Явное недовольство Чернова подтолкнуло полковника вызвать своих пассажиров на откровенность.
– Может, вы мне расскажете, как сами смотрите на происходящее? У нас так мало данных, и мы совершенно не понимаем, что вокруг вас творится. И прошу вас не сомневаться, все сказанное вами пойдет только на вашу пользу. Дополнительные меры безопасности, уверен, никогда не помешают.
Чернов дождался утвердительного кивка Чарли Бокеда и приступил к рассказу. Порой туда делали вставки и сам англичанин, и знаменитая американка. Они даже рассказали сжато, как отыскали пришельца, что творилось в столовой Пентагона и как несколько странно на эти успехи реагировали некоторые важные государственные функционеры. Вкупе с последними действиями в Иркутске такой ход событий мог насторожить кого угодно.
И наверняка кое-какие конкретные выводы для себя полковник Скворцов сделал, потому что все время пересадки компании в иной вертолет, уже непосредственно в Усолье-Сибирском, он разговаривал с кем-то по спутниковому телефону. Видимо, по его мнению, следовало срочно принимать какие-то особые меры.
Глава двадцать первая
Россия. Тайга. Июнь, 2012
На небольшом летном поле Усолья-Сибирского перегрузку в иной вертолет произвели быстро. Даже Колобок при этом показала завидную расторопность и понимание обстановки: никаких капризов или лишних претензий.
Конечно, военные что-то там еще носили, догружали, бегали и переругивались в предполетной суматохе. Но в их дела никто не влезал и ни о чем не спрашивал.
Тем временем Чернов знакомил Чарли и Лилию со своим младшим братом Евгением. До сих пор он ни словом не обмолвился, кто конкретно скрывается под личиной его ближайшего родственника, и сделал это по нескольким причинам. Во-первых, раньше он не знал, успеет ли Найденыш к месту сбора в Усолье вовремя. Во-вторых, было очень интересно понаблюдать воочию за реакцией знаменитого сыщика при знакомстве. Если уж сыщик отыскал представителя иной цивилизации в бетонной колонне, то как же он прореагирует на воочию увиденного, живого инопланетянина? Ну и в-третьих, Сергей до сих пор сомневался, стоит ли до такой степени раскрываться. Причем если Лилии он как-то тупо, на уровне подсознательных инстинктов и не совсем логично доверял буквально во всем, то с мистером Бокедом имелось еще множество нераскрытых, не до конца учтенных факторов. Здесь лучше всего пригодилось бы содействие и помощь самого Найденыша, а так как судьба все равно давала шанс сойтись всем вместе, то следовало чуточку подождать.
И вот знакомство состоялось. Колобок отнеслась к Чернову-младшему точно так, как и все люди относятся к представляемым друзьями близким родственникам. Ну брат и брат. Симпатичный, довольно милый и скромный на вид. Ах! Гений информатики и всего, что с ней связано? Как здорово! Мечта любой женщины быть на «ты» со сложным миром компьютера. Если что, то я теперь за консультацией только к тебе! Договорились!
В общем, знакомилась она с Евгением довольно невнимательно. И женщину можно было понять: она сама только сутки с небольшим как попала совсем в иной мир собственных наружных и внутренних восприятий. Как следствие – вырывалась оттуда лишь спорадически. Ее мечты и пожелания были связаны теперь только с одним: как можно быстрей восстановить свое растолстевшее, безобразное тело до той упорядоченной гармонии, совершенной красоты, которую видел в своем сознании и восхвалял вслух Сергей Николаевич. Другой вопрос, что ни она, ни два ее товарища по команде не знали, как это сделать. Всеобщий мозговой штурм ничего не дал. Умение самого Чернова отличать правду в куче лжи буксовало. И даже от предвидения англичанина не поступило ни малейших подсказок. И все трое прекрасно понимали, что одного лишь страстного желания самоизлечиться будет недостаточно.
Но перед посадкой в Иркутске русский академик торжественно пообещал помочь. Больше ничего конкретного не сказал, только лишь туманно добавив, что, мол, есть у него некие верные связи, знакомства и перспективные наметки. Его коллеги по команде вспомнили, что умения академика не врожденные, а наработанные. После чего перестали в открытую сомневаться в туманных обещаниях.
Вот потому теперь и было интересно, как будет проходить знакомство. Сергей Николаевич представил своего брата Монро и сместился к знаменитому сыщику, во все глаза наблюдая за поведением, словами и ровной, уже достаточно изученной аурой своего нового товарища.
Изменения пошли сразу. Вначале Чарли не поверил в родственные связи, проверил своим предвидением и вознегодовал, что его обманывают. Потом весьма озадачился поведением обоих Черновых, которые явно затаились, прикрываясь ничего не значащим разговором, но сами вели невероятно интенсивные наблюдения. Естественно, когда ты находишься под микроскопом и тебя тщательно рассматривают, как букашку, эмоции возникают пренеприятнейшие. Эмоции в какой-то момент полыхнули даже черным гневом и готовящейся агрессией. Затем резко сменились пурпуром абсолютного, интенсивного мышления. Бокед ушел сразу же в глубокую, как ему показалось, оборону и тоже постарался скрыться за маской холодной беспристрастности и напускного равнодушия. Но ведь его предвидение продолжало действовать и выдавать вполне оптимистические, весьма благотворные последствия этого знакомства. Опасности не предвиделось никакой. И знаменитый сыщик, расслабившись, уже сам перешел в интенсивное словесное наступление, пытаясь полярными по своему значению вопросами приоткрыть возникшую перед ним загадку.
