было не согласиться. Как жаль, что ведьмам-свахам не преподавали способы обнаружения точек перехода! У меня в арсенале были только заклинания поиска женихов. Я вздохнула и насупилась, раздумывая, как поступить.
– Если в женихах ракшас, поиск будет в самый раз! – послышался сзади голос Кики.
Похоже, она тихо, как все кикиморы, прокралась на чердак и тоже наблюдала за боем. Вид у неё был очень нервный, беспокоилась, наверное, за Витюню, и, к сожалению, было из-за чего: придавив своим авторитетом Шешу и Кумудвати, ракшасы всерьёз взялись за домового. И тут я поняла, что Кики права, ведь ко мне же не так давно целая пентада ракшасская сваталась. Может быть, кто-то из них сейчас как раз близко к точке перехода? Конечно, надежды было мало, но попробовать стоило. В отличие от слов высших рас, которые могли при должном усердии и сноровке их произносящего напрямую изменить ход событий, плоды заклинаний ведьм созревали дольше и эффект имели куда более слабый.
Я подняла свой любимый дуэльный пистолет, изящный кленовый офицерский Лепаж, усовершенствованный до уровня магической многозарядности, и с помощью заклинания «Мушка» создала в прорези прицела образ первого ракшаса – того самого, который выглядел, как студентик в трогательных очочках, и когда эта 3D-модель начала хитро подмигивать мне, сделала выстрел в воздух. Сгустившийся мрак, пронзила световая сигнальная магическая ракета. Она на мгновение зависла в чёрной клубящейся вышине, а потом стремительно понеслась куда-то в глубину мрака. Действует!
Но радоваться было пока рано. Куда она полетела, одному богу известно, да и то не каждому. Мне удалось увидеть только направление поиска, но кто же возьмёт на себя опасное путешествие в этом не совсем чётко указанном направлении? К тому же надо двигаться очень быстро, чтобы успеть за сигнальной ракетой моего заклинания.
Немного подумав, я снова вскинула пистолет вверх, в надежде отследить полёт очередной ракеты, замедлив скорость её полёта, но в самый последний момент перед нажатием на курок кто-то грузно зашевелился под полом, а потом и вовсе явил свой взлохмаченный харизматичный лик.
– Бабай всё знай! Бабай умей! Моя помочь геройский змей! – объявил бабай, а потом, хитро прищурившись, добавил: – Но для успешности игры, мне нужно две кикиморы!
– Зачем тебе сразу две?! – воскликнула я, поражённая его наглостью.
– Потому что сразу в двух, вдвое больше будет ух! – резонно заметил бабай, а я вопросительно взглянула на Кики.
Та, как обычно, зловредно захихикала и, подойдя к стене, выдала замысловатый условный стук, после которого на чердаке обрели видимость две её рыжие сестрицы. Взглянув на них, бабай расплылся в счастливой улыбке, продемонстрировав длинные острые зубы, а потом вложил два пальца в рот и залихватски свистнул на всю округу, на миг оглушив и нас, и ракшасов. Возможно, у него в роду отметился знаменитый Соловей Разбойник, вот и передались способности.
На его свист прибежали собакообразные химеры, а Кики, видимо, разгадав замысел этого ценителя женских ушей, раскопала где-то в залежах на чердаке старые, но крепкие и лёгкие сани. Мы с Амуром смотрели на это с интересом, но всё ещё не понимали, что решил сотворить бабай и сопровождающие его кикиморы. Кики попросила меня снова применить заклинание поиска.
Пока я мысленно строила 3D-модель очередного ракшаса, на этот раз того, что был переодет в златовласого Ангела, бабай запряг химер в сани, усадил кикимор, а сам устроился сзади, словно каюр. Когда сгустившуюся черноту пронзила ещё одна сигнальная ракета моего заклинания поиска, вся эта конструкция эффектно стартовала, слегка проломив оконный проём, и устремилась за указующим светочем магической ракеты. Мне было немного тревожно за кикимор, но хотелось верить, что вдвоём сёстры с лёгкостью надают бабаю по ушам, если тот вздумает вести себя как-то непотребно.
Вслед нашим смельчакам лилась песня Фейора:
– «Мы поедем, мы помчимся на химерах утром ранним, и отчаянно прорвёмся через мрак, найдя зарю-у э-эй!»
Что-то она мне напоминала? Впрочем, какая разница? Пока я думала об этом, Кики успела наведаться в подпол и принести оттуда пару ящиков корнеплодов, оставшихся от прошлогодних заготовок, которые Витюня делал с нашего огорода. Оказывается, всё это она собралась использовать в качестве снарядов. Каждый ракшас, пытавшийся причинить вред Витюне, сразу же получал мощный удар по лбу увесистой свёклой, репой или морковью. Попадание Кики сопровождала весёлым и радостным «Ы-ы-ы-ы-ы!» и делала сальто назад.
Это свёклозакидательство отвлекло ракшасов от нападения, но ненадолго, потому что им на помощь пожаловала Тётя Мотя во главе отряда вооружённых до зубов ведьм.
Амур благодаря своей врождённой божественной зоркости заметил их первым. С нашего наблюдательного пункта явление свах выглядело забавно, потому что усадьбу внезапно окружили суровые разнокалиберные тётки и девицы в свашной униформе, но, увы, их элегантные наряды не были рассчитаны на сельские реалии: каблуки лабутенов увязали в земле, а вуали шляпок зацеплялись за ветки яблонь, из-за чего униформа частично утрачивала эффект брони. Возможно, и поэтому тоже Матильда требовала, чтобы все свахи жили только в черте города.
Фейор отреагировал на их появление хлёсткой строкой в стиле:
– Очень злобные девахи, к нам пришли толпою свахи! Сами-то страшны не столь, как их пули и пистоль!
Этим он сразу вызвал гнев целого ковена ведьм во главе с Матильдой. Свахи одновременно взвели курки самых разнообразных «пистолей» и прицелились в нашего незадачливого летописца.
– Отставить! – холодно отдала приказ Матильда, быстро оценив обстановку. – Бить по ракшасам!
Это её решение привело в замешательство нас с Амуром, но вскоре я поняла, что задумала главсваха: выстрелы ведьм должны были нейтрализовать эффект ненависти, возникший от стрел Амура, то есть подразумевали помощь ракшасам. Амур выпустил в ведьм несколько стрел, но свахи стояли слишком далеко и, по всей видимости, использовали заклинание «Щит», поэтому стрелы Амура не принесли им особого вреда.
Исцелить ракшасов от ненависти к своим собратьям удалось частично, многие ведьмы потратили на это все патроны и теперь не представляли особой опасности. Правда, случилась одна непредвиденная вещь: от выстрелов неожиданно пострадал наш летописец. Трус в обычной жизни, он неожиданно становился разухабисто смелым во время исполнения профессионального летописного долга, поэтому даже когда свахи открыли стрельбы, Фейор не спрятался в укрытие, а очертя голову с риском для жизни высунулся из окна, продолжая петь.
Мстительная Матильда Хандыбабаевна долго выцеливала и наконец спустила курок. Главсваха по-прежнему предпочитала маузер, такой же, как у сотрудников НКВД. В прошлом она тоже была среди валькирий революции, так что боевого опыта ей было не занимать.
