— Эх, яблочко бы сейчас укусить, — со вздохом произнес Локис, разминая затекшие мышцы по прошествии часа ожидания.
— Любитель яблок?
— Это точно — могу килограммами трескать! И читать люблю… вернее, раньше любил, — сообщил сержант, — сейчас времени нет. Вот, помню, в детстве большущую тарелку яблок намоешь, книжку возьмешь, на диван заляжешь, и все — нет меня! Библиотекаршей у нас была пожилая женщина, наверное, из аристократической семьи, так она, завидев меня, сразу говорила: «Что вам угодно, Вольдемар, на этот раз?»
— И какие книги любимые? — поинтересовалась Суламифь, включаясь в разговор, чтобы скрасить ожидание.
— В школьные годы про разбойников и корсаров любил читать. Приключения там всякие, жуть как интересно было! — вспоминая, ответил он. — А у тебя?
— «Мастер и Маргарита» Булгакова! «Сердца трех» Джека Лондона, — сказала Гоц.
— Нет, их я не читал, забросил я все это дело! — признался Локис. — Не до того стало. Отец у меня умер, а без отца туго было. Мать на работе целыми днями, так я с компанией неважной связался. Тогда, как понимаю, мог бы и в тюрьму загреметь. А сейчас вспоминаю, сколько прочел, так прямо на душе теплее становится.
Суламифь, глядя на Локиса, улыбнулась уголками губ.
— Да вы, оказывается, романтик, Вольдемар! — называя его на немецкий манер, как будто чуть дразня, шутила она.
— Не без этого, — ухмыльнулся Локис. — В спецназе тебя научат быть кем угодно!
Снизу донесся шум приближающихся автомобилей, тем самым прервав разговор. Подъехав, три грузовика остановились, а из кузовов стали выпрыгивать хамасовцы. Следом подъехала еще одна машина, «фургонного вида», припарковалась рядом с другими автомобилями. Боевики бойко растентовывали кузов. Локис, подавшись чуть вперед, разглядел стоящую на борту автомобиля зачехленную установку «Град».
— Ну что, начинается самое интересное, — сказал сержант, наблюдая за суетившимися хамасовцами, и, вынув из рюкзака бинокль, продолжил наблюдение.
Абуиси, выйдя из машины, отдал несколько команд. Работа закипела. Часть боевиков выстроила оцепление вокруг квартала, другие занялись осмотром территории и прилегающих зданий. У автомобилей осталось семь человек, сгрудившихся вокруг Омара. Дослушав до конца его инструкции, они также приступили к делу.
Хамасовцы натянули трос и, закрепив его, установили лебедку, с помощью которой на крышу высокого здания они подняли лист фанеры, прикрепили его к стене. В результате получилось нечто вроде ложного козырька, выкрашенного в серый цвет. Далее боевики, опять же действуя под чутким руководством Абуиси, приступили к следующей стадии осуществления его плана. Лишь трое человек с закрытыми лицами, спрятанными за черными масками, стояли чуть в стороне и пристально наблюдали за действиями Омара. Это были боевики Карвана, которые должны были проконтролировать выполнение обещания, данного Абуиси.
Спецназовцев, находящихся на крыше соседнего здания, различить было практически невозможно. Они укрылись под маскировочной накидкой, спокойно лежа и продолжая наблюдение, не боясь привлечь к себе ненужное внимание.
Омар, подгоняя своих подчиненных, командным голосом раздавал чеканные указания.
Несколько хамасовцев подцепили установку к тросу лебедки, и она, покачиваясь, устремилась вверх, на крышу. Но то ли по причине бракованного карабина, то ли из-за небрежного крепления раздался лопнувший звук, и один край установки, поднятой на уровень пятого этажа, опасно накренившись, повис в воздухе.
Локису хорошо было видно, как вытянулось лицо Абуиси, исказившись в страшной гримасе. Спецназовцы, затаив дыхание, следили за покачиваниями установки в воздухе. Упади она, и всю операцию по поимке Омара можно начинать сначала… Спуститься и захватить его сейчас не удастся — слишком много боевиков поблизости, а куда он направится — неизвестно.
— Опустить! — сквозь зубы процедил Абуиси, с замиранием сердца следя, как установка медленно, покачиваясь из стороны в сторону, ползет обратно.
Как только «объект» полностью стал на землю, раздался вздох облегчения с обеих сторон. Омар, вытерев со лба пот, подскочил к хамасовцу, закрепившему тот злополучный поломанный карабин, и ударил его кулаком в лицо. Боец упал на землю, из носа хлынула кровь. Бормоча ругательства, руководитель операции еще раз ударил виноватого — на этот раз ногой под дых. Выпустив таким способом пар, Абуиси несколько успокоился и сам закрепил установку на трос, проверив крепление еще раз. Подъем продолжили.
Втащив наконец установку «Град» наверх, ее замаскировали под козырьком. Теперь с воздуха ее не было видно — вроде обычная бетонная плита-козырек. Осматривая с земли проделанную работу, Омар удовлетворенно потирал руки, довольный собой. Поднявшись на крышу, он посмотрел на то, что получилось, сверху.
— Вы двое останетесь здесь, охранять! — распорядился Абуиси, указывая поочередно пальцем на стоявших рядом боевиков. — Смотрите в оба…
Все остальные спустились с крыши. Задерживаться там никому не хотелось — внезапный налет израильских вертолетов мог оказаться неприятным сюрпризом. Приказав отогнать автомобили, Абуиси отрядил оставшихся боевиков на охрану прилегающих территорий. В результате весь квартал оказался оцеплен.
А наверху кипели страсти.
— Нужно вызывать авиацию, чтобы уничтожить эту установку, пока еще не поздно! — подала голос Гоц.
— Ты хочешь сказать, что зря погибли все мои друзья и твой напарник? — как-то странно взглянув на нее, спросил Локис.
— Мы не сможем пробраться в здание незамеченными. Ты же видишь, сколько их здесь собралось! — Привыкшей командовать Суламифи было не очень приятно слушать возражения. — А нового обстрела я допустить не могу. Прости, но жизни мирных израильтян не стоят того, чтобы ими можно было рисковать! Пускай даже во имя репутации целой страны, даже такой, как Россия…
— Не горячись, — протянул Владимир. — У нас еще есть время до утра. К тому же я кое-что придумал…
— Интересно, что же?
— А вот послушай…
Глава 38
Безлунная ночь лежала темным покрывалом над морем и землей. На плоской крыше заброшенного высотного здания, выделявшегося белым цветом на фоне звездного неба, сидели двое боевиков, охранявших установку «Град». Надежно укрытая, она ожидала завтрашний день, на который был запланирован обстрел.
— Слышал, Гарана освободили? — спросил один из террористов.
— Нет, а кто это?
— Ну, как же, известная личность. Герой, можно сказать. Сидел в израильской тюрьме двадцать шесть лет.
— Двадцать шесть?! — изумился «коллега». — Не может быть!
— Может, — отрезал собеседник, — он тогда был участником «Фронта освобождения». Вместе с группой уничтожал этих поселенцев, что пришли на наши земли, чтобы выжить нас. Он тогда положил семерых.
— А как же его освободили-то?
— Сделку заключили с «Хезболла», в обмен на двух важных еврейских заложников.
— И сколько же ему сейчас?
— Сорок пять. И ничего, крепкий мужик. Заявил, что продолжит борьбу. Вот это человек! Говорит, готов встретиться с врагом на поле боя!
— Ну, не знаю, — пожал плечами второй хамасовец, — по мне так лучше пулю в голову, чем гнить за решеткой.
— Пуля тебя сама найдет…
— Скажешь тоже!
Оба помолчали.
— Покурим? — предложил рассказчик, доставая косячок, набитый гашишем.
Второй согласно кивнул, принимая предложение напарника. Тот уже успел затянуться, блаженно закатив глаза. Хихикая и подначивая друг дружку, оба курили «паровозиком» дурь.
Внезапно в воздухе послышался тихий то ли шелест, то ли свист. Один из охранников схватился за горло, в которое вонзилась короткая стрела. Прохрипев что-то невнятное, он упал лицом вниз. Второй охранник даже не успел среагировать на изменения, произошедшие с товарищем, как вторая стрела свалила с ног и его.
Над крышей показался еле различимый в темноте контур крыла-парашюта. Регулируя клевантами посадку, Локис и Гоц в сцепке приземлились на здание. Девушка держала в руке арбалет, лицо украшал прибор ночного видения.
Сев на крышу, они отцепили парашют. Сложив, Локис спрятал его в вентиляционный короб. После этого спецназовцы занялись хамасовцами, сняли с каждого трупа одежду и обыскали карманы. Найденные мелкие личные вещи, мобильные телефоны Владимир аккуратно положил в свои карманы.
Гоц и Локис переоделись в одежду террористов. Суламифь завязала арафатку, помогла сделать то же самое Локису — до этого Владимир никогда не пользовался такой деталью гардероба. Тела убитых трогать не стали, поскольку их все равно не было видно, и, отойдя в сторону, присели у установки. Теперь оставалось ждать рассвета. Пока все шло как нужно.
