– Ну где же ты? Чего тебе не сидится на рабочем месте?
Замок на двери ее кабинета оказался реечным, отмычка из его шпионского набора к нему не подошла. Зато с замком на двери кабинета Анри Виктор справился за минуту. И первым делом открыл холодильник.
– Спасибо тебе, Анри, – прошептал Лугано, разглядывая целую батарею бутылок с минеральной водой. Его так мучила жажда, что он готов был вместить в себя всю эту воду, но насытился одной бутылкой.
А что там с рукой? Окровавленная рубашка полетела в мусорную корзину. Повязка набухла от крови, и Виктор отправил ее вслед за рубашкой. Снова пошла кровь, и, чтобы остановить ее, уже во второй раз, Лугано нужен был жгут.
Где аптечка? К директорскому кабинету он относился как к авто с его обязательным набором медикаментов.
Анри ходил за лекарствами в соседний кабинет. Впрочем, не факт, что у Наимы в кабинете была аптечка. Директор музея ходил звонить по телефону.
В поисках аптечки Лугано выдвинул верхний ящик стола. Провод зарядника, который он там обнаружил, мог заменить ему жгут. Виктор справился с этим, держа один конец провода зубами. Прислушался. Ему послышались шаги за дверью. Но нет, он ошибся. Снизу доносился слабый фон, и в нем нельзя было разобрать негромкие голоса публики и плеск фонтанов, вот только... Да, все та же заунывная восточная музыка бередила душу.
Средний и нижний ящики были забиты документами. Лугано выдвинул центральный. Чего там только не было! Сердечные препараты, чернила для перьевой ручки, пара очков в роговой оправе, старый мобильник, карандаши, лазерные диски... Лугано хотел было задвинуть ящик, как вдруг увидел в дальнем углу то, чего по идее не должно было быть не только в столице этого государства, но и в стране в целом. Это был предшественник «Грозы» – пистолет «С4», разработанный в середине шестидесятых годов для спецопераций, идеальное оружие для профессионала. Лугано забыл о боли в руке, начавшей затекать от сдавливания проводом кровеносных сосудов. Виктор точно знал: он увидит две буквы, нацарапанные чем-то острым на внутренней поверхности рычага для взведения курков. Отвел рычаг вниз и различил гравировку: «ВМ». Этот пистолет был, можно сказать, личным оружием Вадима Мартьянова.
Только один человек мог оставить его здесь – сам Мартьянов. Но для чего? Он что, отдал его на хранение Анри? Глупо. Но как спецпистолет оказался здесь, в этой стране? Возможно предположить, что Вадим прихватил его с собой в январе 1992 года, когда его сопровождали официальные лица. В откровенной беседе Болотин назвал двух сопровождающих: Жученко и Егорова, вспоминал Лугано. Они не обыскали клиента. Не удосужились обыскать. Может быть, самонадеянно похлопали его по карманам, тогда как грозное оружие находилось в спецкобуре на жесткой упряжи. В какой-то момент Вадим мог раздать конвоирам по пуле промежуточного калибра. Каждому хватило бы по пуле. Вадим стрелял здорово. И ему не пришлось бы перезаряжать оружие, поворачивая двуствольный блок вверх и закладывая в стволы два патрона в спецобойме. Автоматическое перезаряжание не могло быть реализовано в этом пистолете из-за конструкции уникального патрона.
Возможно ли, что Вадим оставил свой пистолет в день убийства Наимы? Ему нужно было избавиться от любого оружия, стреляло оно или нет, поскольку ему предстояли переезды и перелеты по этой стране, а значит, и строгий контроль.
Возможно ли, что он забыл о нем? Это смотря где и при каких обстоятельствах он избавился от него.
Черт, снова подосадовал на себя Лугано, ему не удалось побольше пообщаться с Анри, и он мало что знал. Ему казалось, что его метод «тактичного давления» на директора музея был оптимальным. Оказалось, что он стимулировал Анри к мести.
Погрузившись в разбор, Виктор не услышал шагов за дверью и вздрогнул. Николь Лаббе не смогла сдержать эмоций и забыла форму вежливого обращения:
– Снова ты?! И даже раздетый! Что ты здесь делаешь? Как ты вошел сюда? У тебя что, дубликаты ключей от всех дверей?
Она бросила взгляд на урну. Потом только рассмотрела рану на руке непрошеного гостя.
– Ты ранен?
– Не волнуйся, пуля прошла навылет.
– Назови хоть одну причину, по которой я должна волноваться о твоем здоровье. – Николь была одета в классическое платье с короткими рукавами, босоножки на высоком каблуке. – Что это у тебя на руке?
– Провод от зарядника. Заканчивается энергия, и я едва могу говорить.
Николь выдержала убийственную, как ей показалось, паузу.
– Я принесу бинт.
Она вернулась через минуту и ловко, как медсестра, наложила повязку, закрепив ее в нескольких местах пластырем, чтобы та не сползла. И в упор не замечала пистолета на столе своего шефа.
– Тебе нужно отдохнуть. – Она в недоумении развела руками. – Честное слово, не понимаю, почему помогаю тебе.
– Может быть, потому, что я спас тебе жизнь? Пару дней тому назад я застрелил здесь трех человек, помнишь?
Николь удивленно подняла брови.
– Может быть, и поэтому. – И продолжила тему: – Погоди, ты все еще решаешь проблему моего шефа?
Лугано не стал огорчать ее известием о смерти Анри.
– Да.
– Чего ради?
– Его проблемы пересекаются с моими.
Он взял со стола пистолет и положил в карман брюк.
Женщина не сдержала иронии:
– Теперь я понимаю, почему тебя ранили. Мужчине твоих габаритов нужно оружие побольше. – Она показала размер руками, широко разведя их в стороны.
– Ты далеко живешь?
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне нужно где-то отдохнуть.
– У нас в подвале много запасников, там тебе самое место.
Лугано проспал на широкой удобной кровати двенадцать часов. Была полночь, когда он проснулся. И первый вопрос, который он себе задал, был: «Где я?»
В ногах лежал банный халат. Виктор надел его и вышел из этой темной комнаты. Тотчас увидел Николь. Она, поджав под себя ноги, сидела в глубоком кресле и читала какую-то книгу. Не отрываясь от этого занятия, одной рукой указала направление:
– Кухня и туалет там. Помещения раздельные, не перепутай.
Лугано выбрал кофе, к которому привык, – растворимый. Прихватил чашку для Николь. Она покачала головой, отказываясь:
– Мне скоро ложиться...
– Твой дом далеко от центра?
– Мне не хочется отвечать на этот вопрос. Но раз уж ты спросил... Я живу почти в центре. Если ты выглянешь в окно, увидишь шумную парижскую улицу. В двух шагах от моего дома – Барселонская площадь и железнодорожный вокзал. – Николь дотронулась до своего плеча, подразумевая рану Виктора. – Вчера ты так и не ответил на мой вопрос: хорошо развлекся на вечеринке «Век разума»?
– «Век разума»? – переспросил Лугано. И вспомнил статью, которую ему дала прочесть в своем кабинете Николь Лаббе. Так называлась выставка, организованная Мартьяновым в своей галерее. – Да, там было весело, – подтвердил он.
– Поздравляю. У тебя есть возможность подставить и другую руку.
– То есть?
– У меня подписка на рассылку новостей культуры. Буквально несколько часов назад мне на и-мейл пришло извещение о том, что 21 августа в замке Мальборк, Польша, состоится экспозиция под названием «Век разума». Выставочные экспонаты будут представлены частным коллекционером Мишелем Жобером. Такое извещение получили тысячи подписчиков по всему свету.
– Я понимаю, – рассеянно откликнулся Лугано.
Собственно, Николь подтвердила слова Габриэлы о намерениях Мартьянова в очередной раз выставить коллекцию за рубежом. Она видела лишь часть «Восточного фонда» – «Грааль», ожерелье, пектораль, еще пару вещей. Рассчитывал ли Вадим на помощь Склодовской и в Польше тоже? Трудно сказать. Наверное, да, если собирался переправить бесценную часть «фонда» за границу; нет – если он оставлял ее в хранилище. Мартьянов и раньше выезжал за границу, наверняка оставлял ценности в какой-то скрытой части своего музея. Но рискнет ли он повторить опыт – с учетом недавних событий, фактически раскрывших его?
– Николь, предметы вашего музея тоже экспонировались за рубежом?
– И не раз. Мы имели успех во многих европейских странах.
– Не сомневаюсь в этом. Расскажи, как выглядит оформление документов на той же таможне.
– Как обычно: составляется таможенная декларация, руководитель несет ответственность за вывозимые экспонаты, список вывозимого должен совпадать со списком ввозимого.
– Ты была посредником между Анри и твоим знакомым из таможни.
– Вот только не надо вешать на меня ярлыки, – предостерегла его Николь. – Я только свела их вместе. Остальное меня не касалось. Я всегда жила в ладу с законом.
– Ты сможешь мне помочь?
– Почему нет? Когда ты снова вломишься ко мне с простреленной рукой, я перевяжу тебя. – Николь не выдержала и рассмеялась. – Так чем в действительности я могу помочь?
– Достань копию таможенной декларации о вывозимой Мишелем Жобером экспозиции.
– Мой знакомый – небескорыстный человек, – после некоторого раздумья ответила Николь.
