Макс чешет в затылке, словно не знает, с чего начать. Но он и правда не знает. Макс бросал мне деньжат, а я занималась покупками одежды в стоковых, брендовых магазинах и дисконт-центрах, на больших распродажах, урывая классные шмотки за копейки.
— Хорошо, — соглашаюсь со старшим братом. — Шоппинг — так шоппинг.
— Потом заглянем в парк… — добавляет брат.
Я крепче цепляюсь за сиденье стула, потому что мне не верится в происходящее. Наверное, я просто сплю и вижу чудесный сон о внезапно подобревшем старшем брате.
— В общем, завтра нам будет чем заняться, — подводит итог старший брат. Он поднимается, собираясь уходить. — На выходных мы будем жарить барбекю и позовём соседей. Если хочешь, пригласи парочку своих друзей. Из хороших семей, разумеется, — уточняет он.
— Спасибо, Макс, — растерянно шепчу я, не зная, как иначе отреагировать.
Пожелав брату спокойной ночи, я долго ворочаюсь в кровати, не в силах поверить в чудесное превращение Макса из домашнего тирана в обаятельного и примерного семьянина.
Возможно, я просто пессимист. Но мне во всём чудится подвох…
***
Акулу я встречаю на следующий день в колледже. Он решил появиться на занятия, но пришёл лишь ко второму. На лекцию по органической химии. Пробравшись вверх, на самую «галерку», где предпочитает полулежать хулиган, я опускаю на стол кипу бумаг в прозрачных папках. Каждая из них подписана цветным стикером с названием предмета. И на всякий случай на титульном листе я прикрепила листок с описанием. Думаю, теперь даже такой охломон, как Акула, не заблудится.
— Это твоё.
Акула лениво отнимает взгляд от экрана смартфона. Его пальцы, строчащие кому-то сообщение на огромной скорости, замирают. Хулиган вглядывается в моё лицо тяжёлым, буравящим взглядом.
— Что это?
— Твои задания. Всё подписано. Я выбрала за тебя тему реферата. Только утверди план. Вот этот, — показываю пальцем на верхнюю папку. — Потом вернёшь мне. Я доделаю.
— Отлично, — кивает он и сгребает всё в свой рюкзак, расписанный неоновой краской. — Свободна.
Я поворачиваюсь и делаю пару шагов вниз по ступенькам, но потом разворачиваюсь. Надо бы держать язык за зубами, но у меня не получается это сделать.
— В этом месте все другие люди говорят «спасибо». Но мы уже выяснили, что ты незнаком с этим словом, да?
— Выяснили, — соглашается Акула, продолжая строчить в телефоне. — Так чего же ты ждёшь от мудака вроде меня? Пристойного поведения? Слов благодарности, сказанных на отъебись? — фыркает, приподнимая уголки губ в жутком оскале. — Не дождёшься.
— Ничего. Я не жду от тебя ничего. Просто оставь меня в покое.
— Эй, кажется, ты сама только что подвалила ко мне… — насмехается.
Он просто издевается надо мной. Я понимаю, что зря теряю своё время. Может быть, Акуле вообще плевать на задания, а меня он нагрузил лишь для того, чтобы поизмываться и посмаковать момент моего унижения?
Вернувшись на своё привычное место, чувствую прилив крови к щекам. Пульс ускоряется раза в три, не меньше. Повернувшись к подруге, я приглашаю её в гости на барбекю.
— Можешь позвать своего парня! — говорю радостным голосом.
Потом достаю телефон и пишу сообщение Шону: «Привет, Шон! Как ты себя чувствуешь? Если тебя уже выписали, была бы рада увидеться...» Немного подумав, отправляю парню парочку стикеров. С намёком на флирт.
Он отвечает мгновенно: «Привет, зай! Меня выписали только сегодня. Я не против наверстать упущенное. Где и когда?»
Вспоминаю лицо Шона и его солнечную улыбку. Надеюсь, пакость, подстроенная Акулой, сорвалась. Увидеться с Шоном и начать с ним встречаться — это лучший вариант. Акула сам сказал, что ему плевать! Так почему я не могу пригласить в гости классного парня, позволив ему приударить за мной?!
«Мы будем жарить барбекю. Соберётся довольно весёлая компания. Я хочу… пригласить тебя!»
Я намеренно использую многоточия, активно ставлю смущающиеся смайлики и шлю стикеры с сердечками. Делаю вид, что флиртую с ним изо всех сил. Шон соглашается и заваливает меня десятками сообщений в ответ. Я переписываюсь очень активно и даже получаю парочку замечаний от лектора. К концу занятия создаётся впечатление, будто мы с Шоном — настоящая пара, ведь переписка ведётся с кокетством и опасным флиртом.
Я должна радоваться. Но не чувствую почти ничего, только губы устают демонстрировать вымученную улыбку.
Глава 37. Акула
— Как дела?
— Всё путём, Олли…
Хлопаю здоровяка по плечу. Он присаживается рядом со мной за барную стойку, заказывая нам двоим ещё по одному пиву. Откровенно говоря, я чувствую, что мне уже хватит — в голове шумит. Но отказывать другу не хочется. Я стукаю огромной кружкой по его, отхлёбывая пьянящую жидкость с ярким солодовым вкусом.
Завязывается трёп. Мы болтаем обо всём. Олли будто между делом интересуется моим байком. Я понимаю, на что он намекает. На наш спор, затеянный недавно. Я поспорил, что оприходую Тихоню. Думал, что это будет проще простого. И ведь получается же… Но полноценного секса ещё не было. Наш спор подразумевает именно то, что Тихоня окажется подо мной. Или на мне. Не жаркий петтинг, но полноценный секс. Я не просто должен воткнуть штырь в щёлочку Тихони, но предоставить доказательства Олли.
Всего на мгновение в моём полупьяном мозгу мелькает мысль, что показывать home-video будет дерьмово по отношению к Тихоне. Она же ещё целочка. Если Олли растреплет или покажет видео кому-то другому, это станет для неё ударом. Болезненным и сильным ударом. В самое сердечко, которое бьётся невероятно быстро и громко, стоит лишь начать ласкать её.
Но потом… Потом я вспоминаю её отказ назвать меня по имени. Словно я — отброс, пёс, отирающийся на помойке, достойный лишь того, чтобы его звали по кличке.
Никогда не был против того, чтобы меня звали так — Акула. Но из пышных губёшек Тамиллы мне бы хотелось услышать своё имя. Не кличку, под которой
