Наконец, мне надоел этот театр и я дал свое согласие на участие в рейде.
— Однако ходить много не смогу, — поставил я условие. — Дрезиной, машиной… Как угодно, но транспорт обеспечивайте.
— Отец родной! — Запричитал Шиберман. — Люди, вы видели это благородное сердце?.. Вы запомните его хорошо и расскажите своим деткам, потому что таких людей нет и скоро совсем не будет. Транспорт я вам обеспечу! Если Шиберман что и может, так это договариваться…
Хамстер с Доном ушли за продпайками и снаряжением для рейда.
— Ваш друг понравился нашему другу, — сказал я. — Общаются так, как будто сто лет знакомы.
— Зачем вы ломаете голову над такими вздорными вещами? Они все равно перестанут быть тайной через совсем немного времени…
А это уже похоже на чистосердечное признание! Они похоже не особенно-то и шифруются. Или Валера уже выполнил свою функцию «засланца», или я чего-то не понимаю.
Прискакал Петька. Узнав, что собирается рейдовая группа, да еще на место его недавних подвигов, он закатил нытье в духе оперы «Дядьки, возьмите меня. Я полезный!..»
Ага! Полезный! От слова «полезть». Вечно лезет, куда его не просят.
Однако Шиберман, похоже, был настроен взять полурослика с собой. Я же, спрятав хитрый блеск глаз, осведомился у него:
— Вы, почтеннейший, в курсе, что это у нас ходячий Армагеддон? Демон подземных пустот и наземных просторов? Знаете, чем Петенька отличается от раввина?
— И чем же?
— Петя может вам сделать обрезание много-много раз.
— По-моему, вы клевещите на ребенка!
— Конечно, это-самое, клевещет, — вставил Проказа, и показал мне язык. — От меня и польза бывает.
— Да пожалуйста! — Разрешил я. — Бери это чудо под свое крыло и нянчись с ним, но когда он нагадит в какой-нибудь ядерный реактор, не проси меня его удавить.
— Сироту обидеть каждый может! — Ненатурально всхлипнул Петька.
Появились груженые коробками Дон и Хамстер. Мой визави принял у них часть груза и поволок за ними следом к нашей дрезине. Всю дорогу до электродепо «Калужское» Дон пытал Шибермана насчет «зачем нам этот гном», а тот нес откровенную пургу о чадолюбии и тяжкой сиротской доле.
Мне же, казалось, все было понятно — «спецназовский еврей» решил использовать дурака Петьку «втемную», для обнаружения замаскированных установок, а возможно и их обезвреживания. Как существо гораздо меньшего объема, чем взрослые мужики. Авось датчик и не сработает! Не удивлюсь, если у Шибермана под каской уже зрел план подготовки команды малолетних ликвидаторов вражеских боевых систем… У, гад!
В депо гулял ветер. Обрывки бумаги и пластиковые пакеты дружелюбными привидениями порхали вокруг. Дрезина дальше проехать не смогла, потому как пути были завалены различными деталями и механизмами, частично брошенными, а частично и сорванными со своих мест близкими взрывами. По причине этих самых взрывов освещения в депо не было. Совсем.
Оставив припасы в дрезине, мы двинулись по путям к выходу. Валера остался охранять коробки. Двигались в полной темноте подсвечивая дорогу фонарями. Я осветил фонарем ряд разбитых светильников и глубокомысленно изрёк:
— Улицы разбитых фонарей.
Шиберман поднял голову на разбитые лампы и в тот же момент споткнулся о здоровенный суппорт токарного станка, брошенный прямо на пути.
— Улицы безруких слесарей, — сказал он, едва устояв на ногах.
Достав из кармана лазерную указку, Дон попросил меня указать точное место «захоронки» ракет. Но тут вылез Петька.
— Я покажу. Я видел куда их утащили.
— Хорошо. Мы с мальчиком сходим посмотрим. А вы прикройте, — произнес Шибер.
Мы с Доном рассредоточились, заняв позиции по углам ворот, — залегли за грудой битого бетона и накрылись специальными накидками, размывающими тепловую сигнатуру тела. В бинокль я наблюдал, как Петька и Спецеврей, добежав до указанного места, также закутались в серую ткань. Я зашарил биноклям по окрестностям.
Примерно через полчаса, Шиберман двинулся в обратный путь. Пригибаясь, он разматывал бухту саперного провода. Рвануть чего решил? Добежав до ворот, наш новоявленный подрывник призывно замахал рукой. На его зов с места сорвался Проказа и, удерживая на плечах накидку, метнулся к нам. Дождавшись его, Шиберман присоединил провода к подрывной машинке:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Взрывчатка незнакомая, — сказал он, обращаясь преимущественно к Дону. — Я отделил граммов сорок, хочу попробовать рвануть.
— С какой целью?
— Посчитаю-прикину эквивалент. Вы на всякий случай укройтесь глубже.
Едва мы отошли метров на двести, этот потомок Моисея заорал на пиндосовский манер «Пожар в трубе!» и…
…Небо и Земля сложились в одну кучу. Уши и рот забило цементной пылью. Меня конкретно приложило об рельсу, и если бы не каска, я б ноли сложил. Когда утихло, прибежал Валера с выпученными глазами. Он орал чего-то, но мы его не слышали. Петьку трясло от страха. Шибермана откапали из под кусков штукатурки и привели в себя. Понемногу возвращался слух — я разобрал, что Проказа, что-то бубнит.
— Громче говори! — Потребовал я.
— Я не виноват! Дядька Шибер повесил проволочку с бомбой на арматуру, а я думал, что если в щель запихнуть, то взрыв красивее получится.
— Ты запихал бомбу в щель когда остался у нее один?
— Ну да.
— Там небось под цементом еще какая-нибудь взрывчатая дрянь валялась…
— Идем посмотрим. Только осторожно.
Приблизившись к месту взрыва мы неожиданно для себя обнаружили пролом уходящий в низ. Шиберман долго лазил по краю обрыва и мазал цементные обломки кисточкой, смоченной в каком-то растворе.
— А что он делает? — Спросил Петька у Дона.
— Проводит экспресс-тест на идентичность химического состава взрывчатки по смывам копоти.
— Ученый человек… — С уважением протянул Петька.
— Мальчик не виноват, — выбрался наружу напарник Дона. — Смывы однородны. Это значит, что весь этот грандиозный шухэр наделала бомбочка весом сорок граммов. Это же значит, что данная взрывчатка мощнее ТНТ и даже Астролита. Раз в пятьсот…
— Как такое может быть? Сорок граммов этой взрывчатки по мощности соответствуют двадцати килограммам тротила?
— Рано говорить, — почесал каску Шиберман. — Нужны дополнительные испытания. И в более безопасном местечке…. В любом случае, необходимо забрать от места подрыва установки все ракеты, что там остались. Представляете, что будет, если эта дрянь попадет в руки каких-нибудь доморощенных террористов? Или не доморощенных… Кстати, кому интересно, пролом ведет в старое подземелье. Желаете осмотреть?
Конечно, осмотреть пожелали все. Даже я со своей не зажившей ногой. Дон принес трос и подвесные системы. Мы спустились в черную расселину.
…Луч фонаря метался, рассекая темноту. Пахло пылью и мышами. Я спускался в какое-то техническое помещение. Сводчатый потолок был выложен красным кирпичом, а по углам стояли не то шкафы, не то сундуки. Я спустился первым — на груду кирпичей, выбитую взрывом из потолка. Пока спускались остальные, я уже успел провести беглый осмотр помещения в котором находился. Вообще ничего интересного: бетон, кирпичи и грубо сколоченные стеллажи. На стеллажах — десяток керосиновых ламп, кирки, ломы, лопаты.
— Скорее всего, это подвал какого-то строения, возможно, дореволюционного, — Шиберман взял в руки керосиновую лампу. — Двадцатые годы, предположу даже, производства Серковского.
— И что из этого?
— Ничего. Но к метро это помещение отношения не имеет. Это точно. Слишком кладка старая.
— Надо стены простучать и металлоискатель принести, может клад здесь… — Буркнул Петька.
— Надо за ракетами двигать. Это сейчас важнее. Кстати, их можно здесь и разместить, да и работать с ними тут же.
— Ты с ума сошел? Рядом с метро?
— Ну так и что же? Мы боевые части вытащим. Это не сложно. И отдельно складируем в другом месте. А я здесь могу и с двигателями, и с системой управления разбираться.
— План — гавно, затея — авантюра, я брезгую….
