– Джилл, – подсказал я.
– Да, Джилл. Она погибла во время нападения на Корморал. Как бы там ни было, илиандцы говорят, что он остался в Пойнт-Эдварде, поскольку предвидел гибель города и считал себя обязанным его защищать. Могила его находится в космопорте. Из нее сделали мемориал и разбили вокруг парк.
Тебя еще кое-что может заинтересовать. Я копался в списках транспортных перевозок. Формально они засекречены, но в компании «Локвей Трэвел» у меня есть доступ к регистрационным файлам. Привилегированный пользователь. Твой дядя летал на Деллаконду приблизительно за два месяца до исчезновения «Капеллы».
– Деллаконда – родина Кристофера Сима.
– Да. По-видимому, за последние полтора года Габриэль летал туда несколько раз.
– Джейкоб, все дороги возвращают нас к Сопротивлению. Я уже столько думал об этом и не могу представить себе связи между войной, закончившейся двести лет назад, и «Тенандромом».
– Я тоже. Возможно, кто-то сбежал с платежной ведомостью и спрятал ее где-то в Даме-под-Вуалью.
– Проклятье, – сказал я. – Наверное, пора взглянуть на места боев.
Джейкоб согласился со мной. Свет померк, потом погас, и посреди комнаты зажглась россыпь звезд.
– Поле боя можно определить как область шириной около ста двадцати световых лет и глубиной в сорок, простирающуюся примерно между Мироголом и Вендриканом. – Две звезды, плавающие у противоположных стен, на мгновение вспыхнули, одна белым, другая голубым светом. – Минимальное время перелета между ними в гиперпространстве заняло бы не менее шести дней.
– А для современных кораблей?
– Примерно столько же. Двигатель Армстронга используется уже почти пятьсот лет, но за все это время скорость гиперперелета практически не увеличилась. Не знаю почему, но, если хочешь, могу узнать.
– Не надо.
– Мы, кстати, смотрим на эту область со стороны Земли. Передний край зоны влияния ашиуров находится на противоположной стороне комнаты.
Скопление из дюжины звезд засияло ярче, затем снова померкло. Кроме темно-красного солнца, которое я узнал.
– Йенмаси, – сказал Джейкоб.
Там все и началось. Колония землян, обосновавшаяся на Имариосе, четвертой планете Йенмаси, подняла бунт из-за налогов. Рядом находился Мистинмор, желтое солнце их родины, планеты Корморал, чьи боевые корабли вмешались в конфликт. Их уничтожение и взбудоражило пограничные планеты.
Все они были там: голубой сверхгигант Мэджнихан, родина несчастных бендириан, которые послали свой единственный корабль на помощь деллакондцам, золотистый Кастлманз, где Сим потерял несколько фрегатов в тщетной попытке спасти Город на Скале; дюжина звезд, симметричный узор которых образовал цилиндр длиной в несколько световых лет известный под названием Щель, где небольшой флот союзных кораблей нанес сокрушительное поражение ашиурской армаде; желтое солнце Минкиад, так похожее на светило Земли, название которого до сих пор является символом вероломства, потому что две его населенные планеты вступили в сговор с захватчиками; белый карлик Каспадел, светило Илианды; и сверкающий белый Ригель, где погибли Сим и его корабль...
– Давай посмотрим на Даму-под-Вуалью.
– Меняю масштаб, – сказал Джейкоб.
Зона боевых действий съежилась в сверкающее облако размером с камин и отодвинулась к окну. В центре комнаты появилось яркое пятно.
– Дама-под-Вуалью. Расстояние от ближайшего пункта зоны боевых действий до переднего края скопления – чуть больше тысячи ста световых лет.
– Шестьдесят дней пути в одну сторону от Ригеля, – сказал я.
– Примерно. Очень далеко от зоны боев. Не могу представить, какая связь между Дамой-под-Вуалью и этой войной.
– Кто-то что-то там спрятал. Ничего другого быть не может.
– Сожалею, Алекс, но мне трудно вообразить себе объект, заслуживающий подобной секретности.
Проклятье, у меня не было ответа, хотя я продолжал считать, что это как-то связано с Семеркой. Откинувшись на подушки, я уставился на светящийся клубок.
Снова зажглись лампы.
– Уже поздно, сэр.
В комнате было тепло и безопасно. Знакомые картины, книги, бар с напитками – мой мир, который можно охватить умом и понять.
Я налил немного бренди. Кристалл с записями нескольких сценариев из библиотеки, лежал в футляре на столике.
– Думаю, мне пора увидеть конец Сима, – сказал я.
12
Любопытно, что Сим, стоящий в одном ряду с августейшими особами – Александром, Рэнсиблом и Черным Джорджем, – добился своей смертью того, чего не смог достичь всеми блистательными военными кампаниями.
Арина Нэш «Война в пустоте»
Я вставил кристалл, приладил обруч и сел.
– Давай, Джейкоб.
– Ты совершил долгое путешествие, Алекс. Не лучше ли подождать до завтра?
– Сейчас, Джейкоб.
Пауза.
– Как обычно, у тебя есть выбор: участник или наблюдатель?
– Наблюдатель.
– Исторический или альтернативный вариант?
– Исторический. Давай посмотрим, как это случилось.
– Помни, что это реконструкция событий на основании наиболее правдоподобных свидетельских показаний. События несколько драматизированы. Хочешь наблюдать с борта «Корсариуса» или «Кудасая»?
Я задумался. Участвовать в последнем бою, находясь на борту обреченного корабля, чересчур драматично. И, возможно, мне захочется отключить программу до того, как она выведет меня из опасной зоны. С другой стороны, взгляд из боевого корабля Тариена Сима будет более информативным и менее зависящим от воображения писателей.
– «Кудасай», – сказал я.
Комната погрузилась в темноту, и ткань обивки кресла изменилась.
* * *
– Эти сукины дети пригнали сюда чуть ли не весь свой флот.
Тариен Сим в мундире Конфедерации Сопротивления мрачно уставился на вихрь осколков и пыли, окружающий газовый гигант Баркандрик. Вдали осколки сливались в сияющие кольца немыслимой красоты, каких мне раньше видеть не доводилось. Три луны висели на равном расстоянии друг от друга, подобно древним фонарям вдоль тропинки в парке, одна из них совсем рядом.
Изображение вздрогнула, и на фоне нижнего края самой планеты появилось обеспокоенное лицо Сима. Желто-зеленая атмосфера газового гиганта растворялась в ослепительном свете солнца. Тариена Сима невозможно было спутать ни с кем другим: холодные серые глаза бывалого человека, аккуратно подстриженные рыжеватые волосы и борода. Но если бы не его глаза, он вряд ли привлек к себе внимание. Да еще голос.
Раскатистый бас, полный непоколебимой убежденности. Голос настоящего Тариена, от звука которого кровь быстрее побежала по моим жилам. Я всегда считал, что не поддаюсь эмоциям толпы и ура-патриотическим призывам, однако знакомый голос задел во мне какую-то глубинную струнку, о существовании которой я и не подозревал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
