Раскатистый бас, полный непоколебимой убежденности. Голос настоящего Тариена, от звука которого кровь быстрее побежала по моим жилам. Я всегда считал, что не поддаюсь эмоциям толпы и ура-патриотическим призывам, однако знакомый голос задел во мне какую-то глубинную струнку, о существовании которой я и не подозревал.
На дисплее над его головой мигали разноцветные огни компьютеров, моделирующих ситуацию.
«Добрый вечер, мистер Бенедикт. – Слова прозвучали из микрофона на панели моего дисплея. Голос – мужской, сдержанный, отрывистый. – Добро пожаловать на Ригель. Я – комментатор программы и буду вашим гидом во время воссоздания событий. Вы находитесь на мостике “Кудасая”, единственного военного крейсера, имеющегося в распоряжении конфедератов на данном этапе войны. Это дар одного из частных фондов Земли, он впервые принимает участие в боевой операции. Сейчас крейсер находится внутри окружающей Баркандрик газопылевой оболочки, которая образует его внутреннее кольцо. Капитан корабля – Мендель Лемар. Тариен Сим формально является наблюдателем».
– Почему он здесь? – спросил я. – Кажется, он выбрал не самое удачное время.
«Именно поэтому. Он не надеется пережить Ригель. Учтите, в данный момент все считают, что усилия Тариена получить помощь не увенчались успехом. Земля и Окраина продолжают колебаться, ни одно крупное государство пока не заявило о желании вмешаться, а флот Конфедерации уменьшился до двадцати единиц. Единственной хорошей новостью стала революция на Токсиконе, где к власти должны прийти дружественные силы, которые положили бы конец войне с Мури. Вскоре с этой стороны действительно придет помощь, но у союзников уже не осталось времени. Поэтому Тариен решил разделить судьбу брата и его товарищей».
Я насчитал около двухсот вражеских звездолетов. Большая часть – корабли сопровождения и эсминцы, но усиленные тремя тяжелыми крейсерами. Напротив них выстроились двадцать фрегатов, пара эсминцев и «Кудасай».
В полумраке мостика у одной из систем слежения стоял Мендель Лемар, высокий, меднокожий, суровый. Его худая мускулистая фигура четко вырисовывалась на фоне боевых дисплеев. Расположившиеся на своих постах офицеры выглядели подавленными, но старались скрыть это. Тариен Сим задумчиво смотрел в иллюминатор на большую планету, видимую в последней четверти. Он, казалось, не замечал напряженной атмосферы на мостике. «Герой принял неизбежное», подумал я. Неожиданно он резко обернулся, встретился со мной глазами и ободряюще кивнул.
«Она едва не стала звездой, – сказал комментатор. – Через семьдесят лет после этого события была предпринята безуспешная попытка зажечь ее. Это шестая планета в одиннадцатипланетной системе. Эбонай – четвертая и сейчас она находится почти в периастроне».
– Почему нельзя уйти прямо сейчас? – спросил я комментатора. – Чем так важен Эбонай?
«Эбонай – последняя из пограничных планет, первоначально входивших в Конфедерацию. Остальные уже пали: Эсхатон, Санусар, Город на Скале, даже Деллаконда. Следовательно, она имеет огромное символическое значение. С ее потерей Сим и его союзники станут изгоями, бандой кочевников, зависящих от помощи правительств, уже не раз демонстрировавших свое равнодушие или страх».
– Мы не думаем, – говорил капитан по линии связи с другими кораблями, – что они знают о «Кудасае». Они ожидают встретить обычную компанию фрегатов и эсминцев. Мы уже давно не применяли настоящей огневой мощи, и, возможно, нам удастся задать им сегодня жару.
Голос звучал почти восторженно, но стоявшие на мостике офицеры обменялись мрачными взглядами.
– У нас есть и другие преимущества, – продолжал капитан. – Добровольцы Токсикона завязали бой с основными силами ашиуров и отвлекли на себя значительное количество кораблей сопровождения, которые не успеют подойти вовремя и принять участие в сражении. – Он глубоко вздохнул. – Знаю, до вас дошли слухи, что Земля объявила о своем намерении вмешаться, хотя мы не смогли получить подтверждение. Конечно, это всего лишь вопрос времени, но в настоящий момент мы не можем рассчитывать на помощь. Фрегаты вступят в бой через несколько минут, столкновение произойдет на расстоянии около миллиона с четвертью километров от нашей позиции. Наши соединения постараются создать убедительную видимость боя, а потом пустятся наутек и прилетят сюда. Мы надеемся, что «немые» погонятся за ними.
Огни на мостике померкли, и появилось голографическое изображение Баркандрика. Газовый гигант плыл на фоне звезд, окруженный своими призрачными кольцами, кроме него в поле зрения находилось пять-шесть спутников. Корабли изображались световыми точками: ашиурские – белыми, деллакондские – алыми. Три больших крейсера блестели в окружении кораблей сопровождения.
С другой стороны от планеты, вдали от ее колец и спутников, фрегаты Конфедерации быстро двигались к флангу противника, пока ашиуры перестраивались для отражения атаки.
– С приближающихся кораблей нас не видно, – сказал Лемар. – И мы не одни. – На одном из мониторов возник «Корсариус». В невыносимо ярком свете он сверкал как бело-голубое копье. – Если нам немного повезет, мы окажемся среди ашиуров прежде, чем они осознают угрожающую им опасность.
Я увлекся происходящим, хотя люди вокруг меня были всего лишь моделями, а корабли и планеты – имитацией. Но я отбросил эти мысли, чувствуя, как бьется мое сердце, и снова задавая себе вопрос: каков боевой опыт Менделя Лемара, и будет ли он на мостике, когда через несколько недель «Кудасай» взлетит на воздух? Я думал о таинственном экипаже Сима, состоящем из бродяг и сорвиголов, находящемся сейчас на борту «Корсариуса».
Семерка.
Даже зная, чем кончится сражение, я все равно был захвачен разыгрывающейся трагедией.
Эскадра из десяти фрегатов и четырех эсминцев начала бой с передовыми силами противника, полагаясь на относительное превосходство своего вооружения в противовес численному превосходству ашиуров. Вражеские корабли располагались слишком близко друг к другу, поэтому они более осторожно использовали свои орудия: ни один из их капитанов не хотел, чтобы его обвинили в нанесении ущерба дружественному кораблю. Как и у Хринвара, снаряды деллакондцев легко находили цель.
Внезапно два эсминца исчезли с экранов, а потом, один за другим, два фрегата.
Я ожидал отступления, но герои держались. Семнадцать минут они носились среди кораблей «немых», и когда наконец прозвучал сигнал к отходу, только пять кораблей прорвалось обратно. Они помчались к Эбонаю, путь к которому, благодаря точному расчету и некоторой доле везения, лежал через газопылевую оболочку Баркандрика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
