колониально-гастрономических товаров
Внутренний вид магазина
Бакалейный отдел магазина
Сейчас потомки Елисеева живут во Франции, Швейцарии, Америке. Среди них по-прежнему нет ни одного коммерсанта... Они старательно ухаживают за могилами Николая Григорьевича и Сергея Григорьевича на Сен-Женевьев-де-Буа. А место упокоения Григория Григорьевича со второй женой выглядит совершенно заброшенным. Потомки его так и не простили.
Несмотря на то что особняк на Тверской принадлежал Елисеевым лишь до 1917 года, в дальнейшем предназначение дома не изменилось (хорошо покушать хотелось и после Октябрьского переворота). В советские времена магазин был известен как гастроном № 1, а в народе его все равно называли Елисеевским. Старожилы любили говаривать: «Зайду к Елисееву».
Правда, доступным для простых советских людей этот магазин стал только в последние десятилетия Советской власти. Дело в том, что долгое время Елисеевский был открыт только для иностранцев и представителей номенклатуры, затем рамки расширили. Сюда стали пускать и тех, у кого были советские деньги. Но число таких покупателей было невелико, так как и до войны, и несколько лет после в СССР была карточная система.
Но все же в Елисеевском всегда можно было если уж не купить дефицитные продукты, то хотя бы посмотреть на них. Поддержка приятельских (а лучше - дружеских) отношений с работниками сферы торговли была основным условием доступа к дефицитным продуктам. Директора центральных магазинов Москвы не испытывали нужды в друзьях. Приемная директора гастронома № 1 на улице Горького (в народе все равно оставшегося Елисеевским) с утра до ночи была полна посетителями - узнаваемыми артистами театра и кино, звездами эстрады, писателями, спортсменами, даже космонавтами. Большие начальники сами не приезжали - присылали шоферов, складывавших коробки со всякой всячиной в багажники персональных черных «волг».
Директор магазина «Отличник советской торговли» Юрий Соколов вел себя так, будто ничего со времен Елисеевых не изменилось. Они-то в 1901 году открывали свой «храм обжорства» как магазин колониальных товаров, но и Соколов по-хозяйски чувствовал себя в их кабинете, в котором даже сейф остался с давних времен. Его магазин всегда получал самые свежие и редкие продукты с базы, которыми Соколов торговал из-под прилавка или «из-под полы» - то есть не пуская их в свободную продажу, а придерживая для нужных людей.
Соколов в ответ на их просьбы - кому на свадьбу, кому на юбилей или семейный праздник - одаривал (за деньги, разумеется) деликатесами: одному балычок, другому ветчинку, третьему анчоусы, четвертому финский сервелат. Та же самая картина наблюдалась и в других гастрономах, например в «Смоленском» в конце Старого Арбата. Все было похоже, только фамилия тамошнего директора была иной. Какой? А не все ли равно, таковы были правила игры, система взаимоотношений, если хотите.
Чтобы стать клиентом Соколова, нужна была рекомендация от проверенного человека - это было привычное дело. «Я от Ивана Ивановича» - расхожая фраза и, одновременно, рекомендация того времени, означающая «блат». Блат - это пропуск к дефицитным благам и товарам посредством неформальных контактов. Пришедших в кабинет к Соколову новых посетителей он встречал не то чтобы небрежно, а с некоей едва уловимой усталостью в глазах от постоянных усилий доказывать людям, что кем бы они ни были, это не они для него, а он для них существует - один такой в Москве. На столе директора всегда лежала высокая пачка визитных карточек для демонстрации широты его клиентуры. Естественно, что бытовых проблем у Соколова не было ни с чем - ни с дефицитными билетами на хоккей, в театр, на концерт. Жена его носила редкое имя Флорида, и служила она не врачом поликлиники (как супруга партийного начальника столицы Виктора Гришина), а директором магазина «Подарки» в начале улицы Горького. Торговля дефицитом стала семейным бизнесом Соколовых.
Юрий Соколов и был подлинным хозяином жизни в Москве, не зря же его продуктовый Клондайк расположился почти напротив Моссовета, обозначавшего номинальную народную власть в городе. Директор гастронома, разъезжавший на «мерседесе», поднялся на такую недосягаемую высоту, падение с которой было весьма болезненно. Слишком уж вызывающе демонстрировал он собственную значимость, ибо на «мерседесах» в те годы позволяли себе ездить преимущественно медийные фигуры - Владимир Высоцкий, Сергей Михалков, Андрей Миронов. А тут - торгаш какой-то (словечко ушедшей эпохи). Это было нетипично. Возможности у «торгашей» были безграничны. Как-то в середине 1970-х годов произошел такой случай. Член Политбюро товарищ Пельше ехал себе спокойно по Рублевскому шоссе на «членовозе», пока вдруг его не обогнал какой-то наглец на иномарке. А обгонять правительственные кортежи тогда, как и сейчас, было весьма опасно. Пельше приказал остановить машину и проверить документы у водителя. Оказалось, что за рулем сидел сын заместителя директора одного из гастрономов Москвы, предъявивший работникам ГАИ спецталон (аналог мигалки, дававший огромные привилегии его обладателям). В результате расследования установили, что спецталоны выдавал по дружбе всем этим «гастрономам» один из руководителей московской госавтоинспекции.
Работники торговли были основными объектами критики в том же журнале «Крокодил», подвергаясь обструкции за обвес, обсчет покупателя, хамское к нему отношение. В некоторых московских магазинах первое, о чем спрашивали молодого выпускника торгового техникума, было: «Воровать умеешь?» - «Нет? Научим!» И учили довольно быстро, как, в частности, заработать на мокром сахарном песке. Ставишь мешок в пятьдесят кило на ночь в таз с водой, а утром его на продажу: мокрый сахар весит больше. А потом люди удивлялись - почему это у них в сахарницах песок будто каменный. И как только с торгашами этими не боролись, даже народный контроль ввели, это когда группы трудящихся с предприятий приходили с проверкой в магазины. Только народные контролеры тоже люди, им тоже есть хочется.
Тот факт, что все работники торговли сплошь воруют, утверждали даже советские кинофильмы: «По-вашему, по-мещанскому, если человек - работник торговли, то он обязательно вор и взяточник? Что она может украсть на рынке? Это же не магазин, в конце концов!» Эти слова - из кинофильма «Г араж», и демонстрируют они непоколебимую убежденность советского человека, что магазин - скопище воров и несунов.
Юрий Соколов дорожил дружбой с Аркадием Райкиным, который в одном из своих самых популярных монологов «Дефицит» про него же и рассказывал.
После прихода к власти в 1982 году Ю.В. Андропова была объявлена кампания по борьбе с коррупцией и хищениями. В 1983 году Соколова арестовали
